„всевидящим оком — будь то пара старичков в жанре картины Моковского или многотысячная уличная толпа демонстрантов. Проходят не мифы, а самая настоящая живая история сегодняшнего дня.
Художнику-фотографу нет „художественной нужды ставить перед объективом статистов, еще менее художнику-фотографу „художественно нужно обращаться к области мифологии, былин, сказок.
Художнику-фот графу, в зависимости от его художественных устремлений, от склада его характера, от его построения, от степени его художественного дарования, нужно только направлять свой объектив в сторону этих устремлений — художественно записывать на пластинке моменты жизни, которые останавливают его внимание. Конечно, работы такого фотографа-художника, в которых будут положительно разрешены моменты композиции, света, обстановки и пр. и пр., окажутся художественно ценными.
Нужно только, чтобы объектив, от самого названия которого, по талантливому выражению А. В. Луначарского, веет холодом бесстрастного протоколирования, находился в руках „живого человека, чувствующего по-настоящему красоту, представляющего себе, повторяю, ясно задачи и возможности художественной светописи.
Если художника-фотографа влечет мифология, былина, сказка — я сказал бы, что его влечет по ложному пути; в этой области с фото
графическим аппаратом он не получит действительно художественных результатов.
В области пейзажа художник-фотограф уже менее как-будто бы связан моментом. Насмотрев, облюбовав данный пейзаж, фотограф имеет — и то, конечно, относительно — возможность дождаться нужного ему эффекта освещения, облаков и пр. Говорю относительно, припоминая случай из моей фотографической практики, рисующий эту относитель
ность. Живя летом на берегу р. Снови, в Черниговской губ., я, гуляя, был очарован встретившимся мне пейзажем — пейзажем в целом — небом, эффектом освещения, рисунком облаков, красотой отражения в воде, композиционными достоинствами картины и пр. но... со мной не было фотографического аппарата. В течение двух лет я, живя летом там же, „охотился за этой картиной, но так и не пришлось мне уловить снова полный комплекс тех условий, которые создали остановившую внимание, захватившую меня картину.
Что касается портретной работы, то здесь, конечно, фотографхудожник значительно свободней в разрешении поставленных перед собой задач, но и здесь есть „но . В его руках хотя и одухотворенная его художественными способностями, но все же машина, и, добившись
Художнику-фотографу нет „художественной нужды ставить перед объективом статистов, еще менее художнику-фотографу „художественно нужно обращаться к области мифологии, былин, сказок.
Художнику-фот графу, в зависимости от его художественных устремлений, от склада его характера, от его построения, от степени его художественного дарования, нужно только направлять свой объектив в сторону этих устремлений — художественно записывать на пластинке моменты жизни, которые останавливают его внимание. Конечно, работы такого фотографа-художника, в которых будут положительно разрешены моменты композиции, света, обстановки и пр. и пр., окажутся художественно ценными.
Нужно только, чтобы объектив, от самого названия которого, по талантливому выражению А. В. Луначарского, веет холодом бесстрастного протоколирования, находился в руках „живого человека, чувствующего по-настоящему красоту, представляющего себе, повторяю, ясно задачи и возможности художественной светописи.
Если художника-фотографа влечет мифология, былина, сказка — я сказал бы, что его влечет по ложному пути; в этой области с фото
графическим аппаратом он не получит действительно художественных результатов.
В области пейзажа художник-фотограф уже менее как-будто бы связан моментом. Насмотрев, облюбовав данный пейзаж, фотограф имеет — и то, конечно, относительно — возможность дождаться нужного ему эффекта освещения, облаков и пр. Говорю относительно, припоминая случай из моей фотографической практики, рисующий эту относитель
ность. Живя летом на берегу р. Снови, в Черниговской губ., я, гуляя, был очарован встретившимся мне пейзажем — пейзажем в целом — небом, эффектом освещения, рисунком облаков, красотой отражения в воде, композиционными достоинствами картины и пр. но... со мной не было фотографического аппарата. В течение двух лет я, живя летом там же, „охотился за этой картиной, но так и не пришлось мне уловить снова полный комплекс тех условий, которые создали остановившую внимание, захватившую меня картину.
Что касается портретной работы, то здесь, конечно, фотографхудожник значительно свободней в разрешении поставленных перед собой задач, но и здесь есть „но . В его руках хотя и одухотворенная его художественными способностями, но все же машина, и, добившись