дикомъ, склепъ въ размѣрѣ гроба. Въ современныхъ наружныхъ храмовыхъ формахъ открыты древнія очертанія ихъ. Всѣ остатки фресокъ сняты въ натураль
ную величину, и нѣкоторыя изъ нихъ — въ краскахъ. Почти всѣ эти снимки производились на прозрачномъ полотнѣ и предназначаются къ изданію.
Случайно уцѣлѣвшія въ барабанѣ купола и частью на внутреннихъ стѣнахъ фрески представляютъ драгоцѣнный матеріалъ для исторіи древне-русскаго искусства. Единственныя фрески, которыя старше ладож
скихъ, — кіево-софійскія, но онѣ были заштукатурены и открыты уже по снятіи штукатурки; кромѣ того, нѣкоторыя изъ кіевскихъ фресковъ, по открытіи, были исправлены, и, такимъ образомъ, нѣсколько утратили свое археологическое значеніе. Староладожскія фрески, какъ неиспорченныя, считаются драгоцѣннымъ памят
никомъ нашего древне-русскаго искусства. Къ числу такихъ фресокъ въ Георгіевской церкви относится, напр., изображеніе св. Георгія на конѣ, поражаю
щаго змія. Змій представленъ какимъ-то чудовищемъ въ видѣ крокодила, съ рогомъ на затылкѣ съ прижатыми къ бокамъ крыльямъ. Едва-ли найдется другое изображеніе св. Георгія на конѣ старше этого. Одежда царевны, обреченной на съѣденіе змію, ука
зываетъ, что это изображеніе можетъ быть отнесено
къ XII вѣку. Это же подтверждаютъ фигуры царя, царицы и придворныхъ, стоящихъ на башнѣ.
Несмотря на семисотлѣтнюю давность, особенно хорошо сохранилась написанная въ куполѣ икона Возне
сенія Господня. Іисусъ Христосъ изображенъ вверху,
посреди купола, сидящимъ на радугѣ, окруженнымъ сіяніемъ славы. Это сіяніе какъ бы поддерживаютъ восемь ангеловъ; внизу подъ ними, вокругъ купола, изображены двѣнадцать апостоловъ между пальмами или маслячными деревьями. На восточной сторонѣ ку
пола изображена Богоматерь, съ поднятыми вверхъ руками, а по сторонамъ ея два ангела, которые указываютъ апостоламъ на возносящагося Спасителя. Въ третьемъ ряду, между окнами, изображены двѣ
надцать пророковъ въ томъ числѣ цари Давидъ и Соломонъ. Въ прочихъ частяхъ Георгіевской церкви сохранились подъ штукатуркой весьма немногія изображенія.
Новгородская писцовая книга 1500 г. указывала на существованіе въ древней Ладогѣ нѣсколькихъ не
уцѣлѣвшихъ до настоящаго времени церквей, улицъ съ такими характерными названіями, какъ Варяжская, и др., пяти концовъ, также раздѣлявшихъ Ладогу, какъ и Новгородъ. Желая, по возможности, выяснить древнюю топографію Ладоги и драгоцѣнное въ этомъ отношеніи свидѣтельство помянутой новгородской пис
цовой книги о бывшихъ староладожскихъ церквахъ, г. Бранденбургъ изслѣдовалъ двѣ невысокія курганообразныя насыпи на такихъ мѣстахъ, гдѣ по преда
нію народа, когда-то стояли часовни. Одна насыпь находилась на берегу Волхова, въ центрѣ нынѣшняго селенія Старой Ладоги, другая — на берегу рѣки Ладожки, въ концѣ селенія Ладоги. Обѣ эти, заросшія
травой и дерномъ, насыпи содержали мусоръ и щебень отъ разрушившихся стѣнъ, сводовъ и кровли и по раскопкѣ представили остатки храмовъ съ тремя абсидами, притворомъ и четырьмя внутренними стол
бами для поддержки купола. Есть основаніе полагать, что открытая на Волховѣ церковь называлась Спас
ской. Писцовая книга 1500 г., перечисляя поземщиковъ на церковныхъ мѣстахъ Ладожскаго посада, на
зываетъ, между прочимъ, «и спасскихъ». Затѣмъ, на мѣстѣ развалинъ этого храма, какъ видно изъ опи
сей Никольскаго староладожскаго монастыря, изстари стояла часовня, посвященная празднику происхожденія древъ Креста Господня, чествуемому 1-го августа.
Эта часовня является, такимъ образомъ, завѣтомъ народной памяти о существовавшей здѣсь нѣкогда церкви во имя Спаса.
Въ Спасскомъ храмѣ, при раскопкахъ, между прочимъ, найдены сооруженныя изъ камня: горнее мѣсто, въ видѣ сѣдалища, сопрестоліе или скамейка вокругъ алтарной стѣны, четыреугольный жертвенникъ, въ са
мой церкви — входы на хоры, два длинныя сидѣнья для отдохновенія богомольцевъ, притворъ, три входа въ церковь, и проч. Размѣры храма невелики; внут
ренняя длина его съ притворомъ 9 1/2 саж., ширина около 5 саж. Вообще храмъ Спаса, по своему плану, подходитъ къ извѣстному типу древнихъ новгород
скихъ церквей. Нѣкоторыя особенности внутренняго расположенія храма, простота его устройства, анализъ кладки, орнаментная по штукатуркѣ живопись и, вообще, характеръ строительныхъ матеріаловъ, анало
гичный съ близъ лежащимъ каменнымъ городищемъ XII вѣка, позволяютъ отнести къ тому же времени и описываемыя развалины. Такое предположеніе, от
части, подтверждается уцѣлѣвшими кое-гдѣ на храмовой стѣнной штукатуркѣ палеографическими надписями, а также аналогіей этого храма съ древней
Георгіевской церковью. Стѣнная живопись въ храмѣ состоитъ изъ разноцвѣтныхъ орнаментовъ, обведен
ныхъ красными прямоугольными полями. Г. Бранденбургъ открылъ въ этомъ храмѣ слѣды древняго орна
мента и изображеній св. угодниковъ, изображенія разной формы крестовъ, символическіе рисунки, вы
рѣзанные глубокими крупными или мелкими буквами или просто нацарапанные на штукатуркѣ и на внутреннихъ столбахъ, надписи, содержащія въ себѣ цер
ковныя молитвы или свѣдѣнія о времени кончины того или другаго лица, вѣроятно — изъ древнихъ ладожскихъ обывателей.
Въ другомъ храмѣ, открытомъ на берегу р. Ладожки, уцѣлѣли: отштукатуренный кирпичный престолъ, горнее мѣсто съ сопрестоліемъ, отдѣленіе для жертвен
ника, діаконникъ, ходы на хоры и три выхода, изъ которыхъ къ южному примыкала снаружи довольно большая площадь, выстланная надгробными плитами. Притворъ вымощенъ меньшаго размѣра плитами, подъ которыми также обнаружены человѣческія кости. Данныхъ, для опредѣленія названія этого храма, не нашлось.
Редакторы-Издатели Л. Н. Бенуа и М. Ѳ. Гейслеръ.
Типографія и фототипія В. И. Штейна. М. Морская, 20.
ную величину, и нѣкоторыя изъ нихъ — въ краскахъ. Почти всѣ эти снимки производились на прозрачномъ полотнѣ и предназначаются къ изданію.
Случайно уцѣлѣвшія въ барабанѣ купола и частью на внутреннихъ стѣнахъ фрески представляютъ драгоцѣнный матеріалъ для исторіи древне-русскаго искусства. Единственныя фрески, которыя старше ладож
скихъ, — кіево-софійскія, но онѣ были заштукатурены и открыты уже по снятіи штукатурки; кромѣ того, нѣкоторыя изъ кіевскихъ фресковъ, по открытіи, были исправлены, и, такимъ образомъ, нѣсколько утратили свое археологическое значеніе. Староладожскія фрески, какъ неиспорченныя, считаются драгоцѣннымъ памят
никомъ нашего древне-русскаго искусства. Къ числу такихъ фресокъ въ Георгіевской церкви относится, напр., изображеніе св. Георгія на конѣ, поражаю
щаго змія. Змій представленъ какимъ-то чудовищемъ въ видѣ крокодила, съ рогомъ на затылкѣ съ прижатыми къ бокамъ крыльямъ. Едва-ли найдется другое изображеніе св. Георгія на конѣ старше этого. Одежда царевны, обреченной на съѣденіе змію, ука
зываетъ, что это изображеніе можетъ быть отнесено
къ XII вѣку. Это же подтверждаютъ фигуры царя, царицы и придворныхъ, стоящихъ на башнѣ.
Несмотря на семисотлѣтнюю давность, особенно хорошо сохранилась написанная въ куполѣ икона Возне
сенія Господня. Іисусъ Христосъ изображенъ вверху,
посреди купола, сидящимъ на радугѣ, окруженнымъ сіяніемъ славы. Это сіяніе какъ бы поддерживаютъ восемь ангеловъ; внизу подъ ними, вокругъ купола, изображены двѣнадцать апостоловъ между пальмами или маслячными деревьями. На восточной сторонѣ ку
пола изображена Богоматерь, съ поднятыми вверхъ руками, а по сторонамъ ея два ангела, которые указываютъ апостоламъ на возносящагося Спасителя. Въ третьемъ ряду, между окнами, изображены двѣ
надцать пророковъ въ томъ числѣ цари Давидъ и Соломонъ. Въ прочихъ частяхъ Георгіевской церкви сохранились подъ штукатуркой весьма немногія изображенія.
Новгородская писцовая книга 1500 г. указывала на существованіе въ древней Ладогѣ нѣсколькихъ не
уцѣлѣвшихъ до настоящаго времени церквей, улицъ съ такими характерными названіями, какъ Варяжская, и др., пяти концовъ, также раздѣлявшихъ Ладогу, какъ и Новгородъ. Желая, по возможности, выяснить древнюю топографію Ладоги и драгоцѣнное въ этомъ отношеніи свидѣтельство помянутой новгородской пис
цовой книги о бывшихъ староладожскихъ церквахъ, г. Бранденбургъ изслѣдовалъ двѣ невысокія курганообразныя насыпи на такихъ мѣстахъ, гдѣ по преда
нію народа, когда-то стояли часовни. Одна насыпь находилась на берегу Волхова, въ центрѣ нынѣшняго селенія Старой Ладоги, другая — на берегу рѣки Ладожки, въ концѣ селенія Ладоги. Обѣ эти, заросшія
травой и дерномъ, насыпи содержали мусоръ и щебень отъ разрушившихся стѣнъ, сводовъ и кровли и по раскопкѣ представили остатки храмовъ съ тремя абсидами, притворомъ и четырьмя внутренними стол
бами для поддержки купола. Есть основаніе полагать, что открытая на Волховѣ церковь называлась Спас
ской. Писцовая книга 1500 г., перечисляя поземщиковъ на церковныхъ мѣстахъ Ладожскаго посада, на
зываетъ, между прочимъ, «и спасскихъ». Затѣмъ, на мѣстѣ развалинъ этого храма, какъ видно изъ опи
сей Никольскаго староладожскаго монастыря, изстари стояла часовня, посвященная празднику происхожденія древъ Креста Господня, чествуемому 1-го августа.
Эта часовня является, такимъ образомъ, завѣтомъ народной памяти о существовавшей здѣсь нѣкогда церкви во имя Спаса.
Въ Спасскомъ храмѣ, при раскопкахъ, между прочимъ, найдены сооруженныя изъ камня: горнее мѣсто, въ видѣ сѣдалища, сопрестоліе или скамейка вокругъ алтарной стѣны, четыреугольный жертвенникъ, въ са
мой церкви — входы на хоры, два длинныя сидѣнья для отдохновенія богомольцевъ, притворъ, три входа въ церковь, и проч. Размѣры храма невелики; внут
ренняя длина его съ притворомъ 9 1/2 саж., ширина около 5 саж. Вообще храмъ Спаса, по своему плану, подходитъ къ извѣстному типу древнихъ новгород
скихъ церквей. Нѣкоторыя особенности внутренняго расположенія храма, простота его устройства, анализъ кладки, орнаментная по штукатуркѣ живопись и, вообще, характеръ строительныхъ матеріаловъ, анало
гичный съ близъ лежащимъ каменнымъ городищемъ XII вѣка, позволяютъ отнести къ тому же времени и описываемыя развалины. Такое предположеніе, от
части, подтверждается уцѣлѣвшими кое-гдѣ на храмовой стѣнной штукатуркѣ палеографическими надписями, а также аналогіей этого храма съ древней
Георгіевской церковью. Стѣнная живопись въ храмѣ состоитъ изъ разноцвѣтныхъ орнаментовъ, обведен
ныхъ красными прямоугольными полями. Г. Бранденбургъ открылъ въ этомъ храмѣ слѣды древняго орна
мента и изображеній св. угодниковъ, изображенія разной формы крестовъ, символическіе рисунки, вы
рѣзанные глубокими крупными или мелкими буквами или просто нацарапанные на штукатуркѣ и на внутреннихъ столбахъ, надписи, содержащія въ себѣ цер
ковныя молитвы или свѣдѣнія о времени кончины того или другаго лица, вѣроятно — изъ древнихъ ладожскихъ обывателей.
Въ другомъ храмѣ, открытомъ на берегу р. Ладожки, уцѣлѣли: отштукатуренный кирпичный престолъ, горнее мѣсто съ сопрестоліемъ, отдѣленіе для жертвен
ника, діаконникъ, ходы на хоры и три выхода, изъ которыхъ къ южному примыкала снаружи довольно большая площадь, выстланная надгробными плитами. Притворъ вымощенъ меньшаго размѣра плитами, подъ которыми также обнаружены человѣческія кости. Данныхъ, для опредѣленія названія этого храма, не нашлось.
Редакторы-Издатели Л. Н. Бенуа и М. Ѳ. Гейслеръ.
Типографія и фототипія В. И. Штейна. М. Морская, 20.