разсудится, безъ денегъ, то-есть, Продадите —за старый заплатите, а новый опять возьмете на кондиціяхъ. Такъ это у пасъ и дѣлается, напримѣръ.
— Не справлюсь, батюшка! На это надо особенныя способности.
— Осмѣлюсь вамъ дололшть, батюшка ЕвграФъ Ѳедорычъ, тутъ ума большаго не нужно. Надо знать, какъ сказать, доброту товара, въ дѣвствительномъ ли онъ существѣ, какъ есть долженъ быть, чтобы покупатели
не обижались; а потомъ надо приспособиться, гдѣ дешевле купить, а дороже продать, то-есть. Вотъ и все!
Опомнясь купецъ Брюхинъ, ЕвграФъ Ѳедорычъ, тоже можетъ изволите знать, дочь.выдавалъ за-мужъ за Поясницына купца, трактиры содержитъ, — одна свадьба десять тысячъ цѣлковыхъ стоила. Бракосочетаніе справ
ляли на красной горкѣ. Приданое это везли на шести подводахъ четверней, въ бархатныхъ кованыхъ сундукахъ. Лошади еле тащили! А началъ торговать съ по
кромокъ! Покупалъ это онъ обрѣзки отъ сукна всякіе, нанималъ, значитъ, щипать у себя и отпускалъ тюка
ми къ Агличапамъ. Лавченка у него была, такъ себѣ, зрящая, супротивъ живописи и ваняиія, значитъ, роз
ничная, всякая всячина. Огромные барыши нажилъ, тоесть! Съ виду человѣкъ безъ всякой физіономіи, не мудреный, какъ сказать! Какъ есть мозглявенькій му
жичишка! Безъ всякаго образованія! Начнетъ э о гово
рить, примѣрно, все крупными словами, какъ сказать, по русски! Сынъ простаго деревенскаго пастуха! А голова — вотъ какая голова! Настоящая министерская! Молодецъ! Механикъ но этой части! Операторъ!... Человѣкъ онъ Фамильярный,—десять человѣкъ дѣтей: че
тырехъ дочерей выдалъ за-мужъ, значитъ, двѣ еще въ дѣвушкахъ, а то все сыновья!...
— Бсе это прекрасно! Только, говорятъ, въ торговлѣ и побожиться напрасно не грѣхъ и не обмануть нельзя?
— Это точно-съ! Не избѣгнешь! Плохой товаръ за хорошій спустить, значитъ все равно, что дороже продать. Этимъ самымъ, можно сказать, хвастаются! А тор
говля сама по себѣ, то-есть, ничего! Вотъ хочь и наша теперече торговля, напримѣръ, но мелочи, какъ сказать. Хлопотливая точно: тутъ названій товару за сотню переходитъ. Каждому надо знать цѣну, какъ есѴь, доброту сообразить. А все же, благодаря Бога,
постоянный заборъ въ лавкѣ. Иной день цѣлковыхъ сто и болѣе въ заручкѣ; а это бѣдно-бѣдно пятьдесятъ!...
Къ лавкѣ подъѣхала купеческая бричка. Изъ нея выскочилъ приземистый мужчина съ брюшкомъ и от
топыренными спереди полами каФтана. Лицо его напоминало этихъ львовъ, которыхъ прибиваютъ на во
ротахъ: не доставало только во рту кольца для рази
тельнаго сходства. Онъ молодцомъ вошелъ было въ лавку, по поскользнулся и чуть-чуть не упалъ.
— Эхъ раздуй-те юрой! — проворчалъ онъ, посмотрѣвъ подъ ноги: ишь какъ налито!... Здорово, Прохоръ ЕроФеичъ! ІІа-ка, получи денежки за цыбикъ, да новый отпусти.
— Парамону Матвѣичу!—отвѣчалъ хозяинъ приподнимая картузъ: покорнѣйше васъ благодаримъ! Мы въ деньгахь теперече страхъ какъ нуждаемся.
— Ты все стонешь! Ненасытная твоя утроба! А у самаго-то денегъ чай куры не Клюютъ!
— Не клюктъ, не клюютъ — это точно, Парамонъ Матвѣичъ! Потому, значитъ, что ихъ нѣтъ! А были бы такъ, не-што, клевали бы!
— Куръ, что-ли нѣтъ?... Ты, братъ Прошка, лазарято мнѣ не пой! Я тебя на-скрозь знаю!... Скажи-ка, добро, сколько тебѣ за цыбикъ-отъ?
— Положите хоша сто сорокъ! Дѣлать неча! — сказалъ Прохоръ ЕроФеичъ отбрасывая на счетахъ среднимъ пальцемъ пять косточекъ.
— Это, братъ, шутишь!... Сто тридцать и баста!
— Нельзя-съ, право слово, нелізя, Парамонъ Матвѣичъ! Цѣпу вы назначаете не подходящую! Въ убытокъ будетъ!
— Разсказывай! Какой тамъ у лѣшаго убытокъ? На-ка, возьми, сосчитай.
Парамонъ Матвѣичъ подалъ ему пачку ассигнацій.
— Такъ точно! — сказалъ Прохоръ ЕроФеичъ, пересчитавъ деньги: въ расчетѣ-съ! Только вотъ что, Пара
монъ Матвѣичъ, теперече по этой цѣнѣ я отпустить никакъ не могу. Нонсче товаръ сталъ оченно дорогъ.
— Не отпустишь—не возьму, наплевать. Въ городъ поѣду!
•— Какъ вамъ угодно! Напрасно будете безпокоиться. Если во всей Москвѣ найдете за эту цѣну, я вамъ /аромъ уступлю!
— Небось, найдемъ и дешевле!
— Дай Богъ!... А вы, батюшка ЕвграФъ Ѳедорычъ,— сказалъ, обращаясь ко мнѣ, хозяинъ: доволыіы-ли, ба
тюшка, остались чайкомъ послѣдній разъ?... Вы тогда изволили мнѣ докладывать, что обижаетесь на счетъ вкуса, такъ я нарочно все вниманіе обратилъ. Чай бо
гатѣющій! Новый цыбикъ началъ для вашей милости, батюшка ЕвграФъ Ѳедорычъ!
— Ухъ ты сахаръ-медовичъ!—перебилъ его купецъ, нс давъ и мнѣ отвѣчать хозяину: ишь-ты какъ гово
ритъ! Такъ его и коробитъ!... Вы вотъ что, ваше бла
городіе,—вы ему не вѣрьте! Это онъ каждому турусыиа-колссахъ подпускаетъ: значитъ—заборъ великъ, денежкамъ кланяется! Охулки, небось, на руку не поло
житъ! А ты бы его благородію, коли такъ уважаешь, Фунтика два бы даромъ отпустилъ!... А то — «вниманіе
— Не справлюсь, батюшка! На это надо особенныя способности.
— Осмѣлюсь вамъ дололшть, батюшка ЕвграФъ Ѳедорычъ, тутъ ума большаго не нужно. Надо знать, какъ сказать, доброту товара, въ дѣвствительномъ ли онъ существѣ, какъ есть долженъ быть, чтобы покупатели
не обижались; а потомъ надо приспособиться, гдѣ дешевле купить, а дороже продать, то-есть. Вотъ и все!
Опомнясь купецъ Брюхинъ, ЕвграФъ Ѳедорычъ, тоже можетъ изволите знать, дочь.выдавалъ за-мужъ за Поясницына купца, трактиры содержитъ, — одна свадьба десять тысячъ цѣлковыхъ стоила. Бракосочетаніе справ
ляли на красной горкѣ. Приданое это везли на шести подводахъ четверней, въ бархатныхъ кованыхъ сундукахъ. Лошади еле тащили! А началъ торговать съ по
кромокъ! Покупалъ это онъ обрѣзки отъ сукна всякіе, нанималъ, значитъ, щипать у себя и отпускалъ тюка
ми къ Агличапамъ. Лавченка у него была, такъ себѣ, зрящая, супротивъ живописи и ваняиія, значитъ, роз
ничная, всякая всячина. Огромные барыши нажилъ, тоесть! Съ виду человѣкъ безъ всякой физіономіи, не мудреный, какъ сказать! Какъ есть мозглявенькій му
жичишка! Безъ всякаго образованія! Начнетъ э о гово
рить, примѣрно, все крупными словами, какъ сказать, по русски! Сынъ простаго деревенскаго пастуха! А голова — вотъ какая голова! Настоящая министерская! Молодецъ! Механикъ но этой части! Операторъ!... Человѣкъ онъ Фамильярный,—десять человѣкъ дѣтей: че
тырехъ дочерей выдалъ за-мужъ, значитъ, двѣ еще въ дѣвушкахъ, а то все сыновья!...
— Бсе это прекрасно! Только, говорятъ, въ торговлѣ и побожиться напрасно не грѣхъ и не обмануть нельзя?
— Это точно-съ! Не избѣгнешь! Плохой товаръ за хорошій спустить, значитъ все равно, что дороже продать. Этимъ самымъ, можно сказать, хвастаются! А тор
говля сама по себѣ, то-есть, ничего! Вотъ хочь и наша теперече торговля, напримѣръ, но мелочи, какъ сказать. Хлопотливая точно: тутъ названій товару за сотню переходитъ. Каждому надо знать цѣну, какъ есѴь, доброту сообразить. А все же, благодаря Бога,
постоянный заборъ въ лавкѣ. Иной день цѣлковыхъ сто и болѣе въ заручкѣ; а это бѣдно-бѣдно пятьдесятъ!...
Къ лавкѣ подъѣхала купеческая бричка. Изъ нея выскочилъ приземистый мужчина съ брюшкомъ и от
топыренными спереди полами каФтана. Лицо его напоминало этихъ львовъ, которыхъ прибиваютъ на во
ротахъ: не доставало только во рту кольца для рази
тельнаго сходства. Онъ молодцомъ вошелъ было въ лавку, по поскользнулся и чуть-чуть не упалъ.
— Эхъ раздуй-те юрой! — проворчалъ онъ, посмотрѣвъ подъ ноги: ишь какъ налито!... Здорово, Прохоръ ЕроФеичъ! ІІа-ка, получи денежки за цыбикъ, да новый отпусти.
— Парамону Матвѣичу!—отвѣчалъ хозяинъ приподнимая картузъ: покорнѣйше васъ благодаримъ! Мы въ деньгахь теперече страхъ какъ нуждаемся.
— Ты все стонешь! Ненасытная твоя утроба! А у самаго-то денегъ чай куры не Клюютъ!
— Не клюктъ, не клюютъ — это точно, Парамонъ Матвѣичъ! Потому, значитъ, что ихъ нѣтъ! А были бы такъ, не-што, клевали бы!
— Куръ, что-ли нѣтъ?... Ты, братъ Прошка, лазарято мнѣ не пой! Я тебя на-скрозь знаю!... Скажи-ка, добро, сколько тебѣ за цыбикъ-отъ?
— Положите хоша сто сорокъ! Дѣлать неча! — сказалъ Прохоръ ЕроФеичъ отбрасывая на счетахъ среднимъ пальцемъ пять косточекъ.
— Это, братъ, шутишь!... Сто тридцать и баста!
— Нельзя-съ, право слово, нелізя, Парамонъ Матвѣичъ! Цѣпу вы назначаете не подходящую! Въ убытокъ будетъ!
— Разсказывай! Какой тамъ у лѣшаго убытокъ? На-ка, возьми, сосчитай.
Парамонъ Матвѣичъ подалъ ему пачку ассигнацій.
— Такъ точно! — сказалъ Прохоръ ЕроФеичъ, пересчитавъ деньги: въ расчетѣ-съ! Только вотъ что, Пара
монъ Матвѣичъ, теперече по этой цѣнѣ я отпустить никакъ не могу. Нонсче товаръ сталъ оченно дорогъ.
— Не отпустишь—не возьму, наплевать. Въ городъ поѣду!
•— Какъ вамъ угодно! Напрасно будете безпокоиться. Если во всей Москвѣ найдете за эту цѣну, я вамъ /аромъ уступлю!
— Небось, найдемъ и дешевле!
— Дай Богъ!... А вы, батюшка ЕвграФъ Ѳедорычъ,— сказалъ, обращаясь ко мнѣ, хозяинъ: доволыіы-ли, ба
тюшка, остались чайкомъ послѣдній разъ?... Вы тогда изволили мнѣ докладывать, что обижаетесь на счетъ вкуса, такъ я нарочно все вниманіе обратилъ. Чай бо
гатѣющій! Новый цыбикъ началъ для вашей милости, батюшка ЕвграФъ Ѳедорычъ!
— Ухъ ты сахаръ-медовичъ!—перебилъ его купецъ, нс давъ и мнѣ отвѣчать хозяину: ишь-ты какъ гово
ритъ! Такъ его и коробитъ!... Вы вотъ что, ваше бла
городіе,—вы ему не вѣрьте! Это онъ каждому турусыиа-колссахъ подпускаетъ: значитъ—заборъ великъ, денежкамъ кланяется! Охулки, небось, на руку не поло
житъ! А ты бы его благородію, коли такъ уважаешь, Фунтика два бы даромъ отпустилъ!... А то — «вниманіе