ныя тетушки и маменьки сдѣлали выводъ, что у Томсона есть огромная торговля въ Сити, вилла и большой домъ съ садомъ, оранжереями, виннымъ погре
бомъ и т. д., въ одномъ изъ богатыхъ веселыхъ предмѣстьевъ и по крайней мѣрѣ отъ 800 до 1000 Фунтовъ стерлинговъ годоваго дохода. Хотя никто не имѣлъ вѣрныхъ доказательствъ справедливости этихъ слу
ховъ, но все общество было убѣждено въ томъ, что сомнѣніе почлось бы злословіемъ.
Мистеру Томсону только оставалось выбрать невѣсту. Оиъ цѣлый день былъ окруженъ молодыми дѣви
цами, а пожилыя, приближавшіяся къ тридцати годамъ, буквально оттѣсняли одна другую, чтобы слышать суясденіе или рѣшеніе Томсона о предметѣ, такъ много интересовавшемъ ихъ. Борьба длилась нѣсколько дней съ сомнительнымъ успѣхомъ, пока наконецъ была кончена и рѣшена. Лаура, одна изъ пяти дочерей небо
гатаго мистера Кромптона, лучшая пѣвица и самая прекрасная дѣвушка изъ всего общества, въ одно прекрасное утро объявлена была невѣстою Томсона; ни
кто не зналъ, какъ это случилось, и никто не видалъ, какъ мистеръ Кромптонъ съ семействомъ и съ наре
ченнымъ зятемъ черезъ день послѣ помолвки уѣхалъ изъ Маргаты. Аристократъ Фортескю исчезъ толсе незамѣтно.
Послѣ долгихъ распросовъ, оставшіеся узнали, что свадьба назначена была черезъ двѣ недѣли. Любовь, раждающаяся на водахъ, подобно тепличному цвѣтку, трудно переноситъ дождь и вѣтеръ на открытомъ воз
духѣ. Итакъ наша молодая чета, въ одно пасмурное октябрское утро стояла въ церкви передъ алтаремъ и давала взаимный обѣтъ вѣрности до гроба, послѣ того молодые, въ сопровожденіи всего семейства, изъ церкви поѣхали на свадебный пиръ, гдѣ на жениха посыпа
лись привѣтствія и похвалы въ восторженныхъ рѣчахъ и пожеланія всевозможныхъ земныхъ благъ. За тѣмъ послѣдовало обычное у Англичанъ медовое мѣсячное путешествіе, которое однако богатый купецъ Сити сократилъ па двѣ недѣли, подъ предлогомъ, что ему пора заняться своими дѣлами. Остальное время медо
ваго мѣсяца, они провели за городомъ на виллѣ Кензингтонъ, приладлежащей молодому. Вилла была оча
ровательная, съ новой мебелью и маленькимъ садомъ вокругъ, и молодая хозяйка считала себя вполнѣ сча
стливою. У пей всего было въ изобиліи. Мужъ ея, какъ и всѣ люди, занимающіеся большими дѣлами, уходилъ въ 10 часовъ по своимъ дѣламъ, въ 6 часовъ возвращался домой, ѣлъ и пилъ хорошо, дѣлался все любез
нѣе и общительнѣе, и разыгрывалъ гостепріимнаго хо
зяина въ отношеніи всѣхъ родныхъ жены. Но гдѣ же его родные? Нѣжный, супругъ самымъ любезнымъ образомъ уклонялся отъ вопросовъ о нихъ и о своихъ
дѣлахъ, что конечно еще болѣе возбуждало общее любопытство. Черезъ нѣсколько мѣсяцевъ молодая су
пруга почувствовала необходимость быть посвященною въ дѣла ея мужа. Она часто поставляема была въ за
труднительное положеніе вопросами о родѣ занятій и значеніи ея мужа.
Она не могла болѣе вынести этой неизвѣстности и рѣшилась сама разузнать, по крайней мѣрѣ, о заня
тіи своего мужа. Однажды утромъ, простившись съ нимъ на цѣлый день, она тотчасъ по уходѣ его наки
нула на себя шаль и закрывшись вуалью, послѣдовала за нимъ издалека не выпуская его изъ виду. Въ Пи
кадилли и въ особенности на набережной толпа людей и экипажей была такъ велика, что онъ нѣсколько разъ
совсѣмъ почти исчезалъ изъ виду. Но глаза ея пристально слѣдили за нимъ, и когда онъ началъ дѣлать самые необыкновенные маневры, то останавливался, то бѣжалъ впередъ, то съ испугомъ озирался во всѣ сто
роны, то пробирался сквозь ряды экипажей на другую сторону, то опять возвращался, — сердце ея болѣзненно сжалось, частію отъ страха своего поступка, частію отъ занятій муя;а. Темное, но вѣрное предчувствіе шептало ей, что мужъ ея занимается не честнымъ ремесломъ.
Наконецъ онъ поспѣшно побѣжалъ въ узенькій и глухой переулокъ, ведущій отъ набережной къ Темзѣ и внизъ подъ сводъ АдельФИ, и исчезъ, быстро пыр
нувъ въ отворенную дверь маленькаго грязнаго дома, которая тотчасъ за нимъ затворилась.
Лаура, разгоряченная и взволнованная скорою ходьбою и моральными ощущеніями, чувствовала, что силы готовы ее оставить и она была близка къ обмороку. Она руками обхватила столбъ и стояла въ нѣмомъ отупѣиеніи, почти не понимая, что происходило во
руй. нея. Черезъ четверть часа дверь отворилась и
изъ нея тихо и торжественно вышли три особы. Въ одной, хотя покрытой лохмотьями, она узнала аристо
крата Фортескю; другаго она никогда не видала. Эти двое несли бѣднаго слѣпаго и разслабленнаго нищаго въ лохмотьяхъ. Блѣдное лицо его было обезображено, руки висѣли какъ плети по обѣимъ сторонамъ тѣла, ноги, обернутыя толстыми лохмотьями, волочились за нип ъ жалкимъ образомъ, слѣпые глаза моргали, тщетно стараясь поймать лучъ свѣта. Лаура едва могла пере
вести духъ, голова ея закружилась. Она, вскрикнувъ, отвернулась и закрыла глаза. Моргающіе глаза слѣпаго и разслабленнаго нищаго не оставляли болѣе ника
кихъ сомнѣній. Занятіе мистера Томсона принадлежало къ очень распространеннымъ въ Лондонѣ, къ ремеслу искуственными недугами и страшными уродствами воз
буждать состраданіе и добывать себѣ деньги. Мистеръ Томсонъ былъ знаменитый нищій-художникъ.
бомъ и т. д., въ одномъ изъ богатыхъ веселыхъ предмѣстьевъ и по крайней мѣрѣ отъ 800 до 1000 Фунтовъ стерлинговъ годоваго дохода. Хотя никто не имѣлъ вѣрныхъ доказательствъ справедливости этихъ слу
ховъ, но все общество было убѣждено въ томъ, что сомнѣніе почлось бы злословіемъ.
Мистеру Томсону только оставалось выбрать невѣсту. Оиъ цѣлый день былъ окруженъ молодыми дѣви
цами, а пожилыя, приближавшіяся къ тридцати годамъ, буквально оттѣсняли одна другую, чтобы слышать суясденіе или рѣшеніе Томсона о предметѣ, такъ много интересовавшемъ ихъ. Борьба длилась нѣсколько дней съ сомнительнымъ успѣхомъ, пока наконецъ была кончена и рѣшена. Лаура, одна изъ пяти дочерей небо
гатаго мистера Кромптона, лучшая пѣвица и самая прекрасная дѣвушка изъ всего общества, въ одно прекрасное утро объявлена была невѣстою Томсона; ни
кто не зналъ, какъ это случилось, и никто не видалъ, какъ мистеръ Кромптонъ съ семействомъ и съ наре
ченнымъ зятемъ черезъ день послѣ помолвки уѣхалъ изъ Маргаты. Аристократъ Фортескю исчезъ толсе незамѣтно.
Послѣ долгихъ распросовъ, оставшіеся узнали, что свадьба назначена была черезъ двѣ недѣли. Любовь, раждающаяся на водахъ, подобно тепличному цвѣтку, трудно переноситъ дождь и вѣтеръ на открытомъ воз
духѣ. Итакъ наша молодая чета, въ одно пасмурное октябрское утро стояла въ церкви передъ алтаремъ и давала взаимный обѣтъ вѣрности до гроба, послѣ того молодые, въ сопровожденіи всего семейства, изъ церкви поѣхали на свадебный пиръ, гдѣ на жениха посыпа
лись привѣтствія и похвалы въ восторженныхъ рѣчахъ и пожеланія всевозможныхъ земныхъ благъ. За тѣмъ послѣдовало обычное у Англичанъ медовое мѣсячное путешествіе, которое однако богатый купецъ Сити сократилъ па двѣ недѣли, подъ предлогомъ, что ему пора заняться своими дѣлами. Остальное время медо
ваго мѣсяца, они провели за городомъ на виллѣ Кензингтонъ, приладлежащей молодому. Вилла была оча
ровательная, съ новой мебелью и маленькимъ садомъ вокругъ, и молодая хозяйка считала себя вполнѣ сча
стливою. У пей всего было въ изобиліи. Мужъ ея, какъ и всѣ люди, занимающіеся большими дѣлами, уходилъ въ 10 часовъ по своимъ дѣламъ, въ 6 часовъ возвращался домой, ѣлъ и пилъ хорошо, дѣлался все любез
нѣе и общительнѣе, и разыгрывалъ гостепріимнаго хо
зяина въ отношеніи всѣхъ родныхъ жены. Но гдѣ же его родные? Нѣжный, супругъ самымъ любезнымъ образомъ уклонялся отъ вопросовъ о нихъ и о своихъ
дѣлахъ, что конечно еще болѣе возбуждало общее любопытство. Черезъ нѣсколько мѣсяцевъ молодая су
пруга почувствовала необходимость быть посвященною въ дѣла ея мужа. Она часто поставляема была въ за
труднительное положеніе вопросами о родѣ занятій и значеніи ея мужа.
Она не могла болѣе вынести этой неизвѣстности и рѣшилась сама разузнать, по крайней мѣрѣ, о заня
тіи своего мужа. Однажды утромъ, простившись съ нимъ на цѣлый день, она тотчасъ по уходѣ его наки
нула на себя шаль и закрывшись вуалью, послѣдовала за нимъ издалека не выпуская его изъ виду. Въ Пи
кадилли и въ особенности на набережной толпа людей и экипажей была такъ велика, что онъ нѣсколько разъ
совсѣмъ почти исчезалъ изъ виду. Но глаза ея пристально слѣдили за нимъ, и когда онъ началъ дѣлать самые необыкновенные маневры, то останавливался, то бѣжалъ впередъ, то съ испугомъ озирался во всѣ сто
роны, то пробирался сквозь ряды экипажей на другую сторону, то опять возвращался, — сердце ея болѣзненно сжалось, частію отъ страха своего поступка, частію отъ занятій муя;а. Темное, но вѣрное предчувствіе шептало ей, что мужъ ея занимается не честнымъ ремесломъ.
Наконецъ онъ поспѣшно побѣжалъ въ узенькій и глухой переулокъ, ведущій отъ набережной къ Темзѣ и внизъ подъ сводъ АдельФИ, и исчезъ, быстро пыр
нувъ въ отворенную дверь маленькаго грязнаго дома, которая тотчасъ за нимъ затворилась.
Лаура, разгоряченная и взволнованная скорою ходьбою и моральными ощущеніями, чувствовала, что силы готовы ее оставить и она была близка къ обмороку. Она руками обхватила столбъ и стояла въ нѣмомъ отупѣиеніи, почти не понимая, что происходило во
руй. нея. Черезъ четверть часа дверь отворилась и
изъ нея тихо и торжественно вышли три особы. Въ одной, хотя покрытой лохмотьями, она узнала аристо
крата Фортескю; другаго она никогда не видала. Эти двое несли бѣднаго слѣпаго и разслабленнаго нищаго въ лохмотьяхъ. Блѣдное лицо его было обезображено, руки висѣли какъ плети по обѣимъ сторонамъ тѣла, ноги, обернутыя толстыми лохмотьями, волочились за нип ъ жалкимъ образомъ, слѣпые глаза моргали, тщетно стараясь поймать лучъ свѣта. Лаура едва могла пере
вести духъ, голова ея закружилась. Она, вскрикнувъ, отвернулась и закрыла глаза. Моргающіе глаза слѣпаго и разслабленнаго нищаго не оставляли болѣе ника
кихъ сомнѣній. Занятіе мистера Томсона принадлежало къ очень распространеннымъ въ Лондонѣ, къ ремеслу искуственными недугами и страшными уродствами воз
буждать состраданіе и добывать себѣ деньги. Мистеръ Томсонъ былъ знаменитый нищій-художникъ.