метикомъ, просмотрѣлъ изъ любопытства задачу Василькова.
— IIу, вотъ видите ли, сказалъ онъ, возвращая ее Егору Иванычу,—если бы и въ самомъ дѣлѣ за это на
значена была премія, такъ все-таки вашу теорему никогда не признаютъ, потому что она вся составлена изъ мате
матическихъ софизмовъ и парадоксовъ. Пейте поменьше водки, прибавилъ директоръ,—такъ подобныя нелѣпости не будутъ приходить вамъ въ голову.
Но Васильковъ былъ человѣкъ чрезвычайно самолюбивый и его трудно было сбить съ конька, котораго осѣдлалъ одинъ разъ.
«Разсказывай сказки-то, подумалъ онъ,—вѣрно беретъ досада, что самому не удалось выиграть бочеика-то,» и рѣшился самъ послать въ Англію свою задачу.
Рѣшеніе было твердое. Возвратившись изъ губернскаго города домой, онъ на другой же день запечаталъ свою задачу въ приготовленный нѣмцемъ пакетъ и отнесъ на почту.
— Эге, батюшка, какая у васъ корреспонденція! принимая пакетъ, отнесся къ нему почтмейстеръ,—что это у васъ за дѣла такія съ англичанами?
Васильковъ разсказалъ ему про боченокъ.
— Экъ куда вы хватили! А вирочемъ давай Богъ— по крайней мѣрѣ объ нашемъ городѣ въ англійскихъ газетахъ будетъ напечатано.
Пакетъ этовъ произвелъ сильный Эффектъ въ городѣ и въ скоромъ времени всѣ заговорили о Васильковѣ и о боченкѣ и, разумѣется, какъ водится въ уѣздныхъ городахъ, съ приличными прибавленіями.
Какъ-то однажды зашелъ я въ лавку къ знакомому купцу. Я засталъ тамъ двоихъ покупателей, и еще какойто незнакомый мнѣ пожилой кунецъ сидѣлъ въ сторонкѣ на стулѣ. Покупатели вели слѣдующій разговоръ съ хозяиномъ лавки:
— Правда ли это, Артамонъ ИамФилычъ, спрашивалъ его одинъ изъ нихъ, — что будто бы какой-то здѣшній учитель выигралъ у агличанъ боченокъ золота?
— Говорятъ, правда вишь, отвѣчалъ хозяинъ лавки. — Какой же эго учитель?
— А вотъ, что ходитъ эвдакимъ Ахтеромъ, въ бѣлой шляпѣ, съ рыжими такими бакенбардами,—такая еще у него эвдакаа звѣрообразная физиномія.
— A-а... видалъ, видалъ, знаю. Да за что-жь это ему? — Задачу вишь агличанинъ-то задалъ какую-то мудре
ную но арихметической части и но всѣмъ государствамъ объявленія вишь разослалъ объ эвтомъ, что кто то-ись эвту самую задачу рѣшитъ, тотъ получитъ пермію, вотъ эвтотъ самый боченокъ-то, значитъ,—такъ вотъ эвтотъ
учитель-то и порѣшилъ таперича эвту задачу, а окромя его никто вишь не смогъ эвтаго сдѣлать.
— Болтаютъ должно быть, возразилъ покупатель.
— Какой болтаютъ—мнѣ намедни на почтѣ сказывали, что почмейстеръ и пакетъ отъ него собственноручно принималъ въ Англію. Да ужь никакъ и отвѣтъ не полученъ ли ужь оттолѣ, что безпремѣнно вишь вышлютъ.
— Голова, значитъ. Шутка сказать, боченокъ золота! — Да ужь надо полагать, что голова.
— Агличане —вѣдь эвто народъ чудовыіі, вступился сидѣвшій на стулѣ пожилой купецъ,—у нихъ таперича ходитъ эвдакая болѣзнь, сплюнь (сплинъ) прозывается, ме
ланхолія значитъ по нашему: такъ вотъ какъ эвта болѣзнь на него навалится, онъ и пойдетъ колобродить; пойдетъ примѣрно смотрѣть, какъ пѣтухи дерутся; а тамъ эвта забава-то въ ходу, значитъ. Ну вотъ придетъ и придерется къ первому встрѣишому: давай, говоритъ, объ за
кладъ биться, который пѣтухъ одолѣетъ, на столько-то вотъ, говоритъ, Фунтовъ золота, потому тамъ не такъ какъ у насъ, тамъ вишь деиьги-то Фунтами считаютъ— народъ богатый. ІІу вотъ коли который пробьется, тутъ чистоганомъ и выплачиваетъ. А глядишь и весь пѣтухъто какой нибудь двугривенный стоитъ. А то какъ въ трактиръ придетъ: кто, говоритъ, берется, примѣрно,
хоть двадцать стакановъ самаго то-ись наикрѣпчающаго гороху выпить? Напитокъ у нихъ есть такой пьяный, горохъ (грогъ) прозывается.—Коли кто, говоритъ, вы
пьетъ, такъ тому вотъ столько-то Фунтовъ золота. Ну,
ужь безпремѣнно кто нибудь и выищется, потому агличанипъ таиерича въ эвтомъ дѣлѣ крѣпче нашего брата русскаго. Ну, вотъ коли проспорилъ опять, опять чисто
ганомъ и отдувается. Право слово,—мнѣ объ эвтомъ въ губернскомъ тоже одинъ нашъ братъ купецъ разсказы
валъ. Онъ тамъ съ нолгода никакъ выжилъ, въ Англіи— то: машины для Фабрики ѣздилъ туда заказывать. Такъ вотъ эвдакііі же чудодѣй, должно полагать, и пермію-то за задачу назначилъ.
Боченокъ золота произвелъ впечатлѣніе даже и въ высшемъ кружкѣ нашего городскаго общества, и Васильковъ по милости его сдѣлался героемъ города; купцы начали приглашать его Діа имянины; даже стряпчій, чело
вѣкъ гордый и напыщенный—и тотъ началъ заискивать его знакомства; самъ штатный смотритель сталъ смотрѣть на иего съ нѣкоторымъ уваженіемъ, а городскія барыни, незнавшін до сихъ поръ и о существованіи Василькова,
такъ тѣ съ ума сходили отъ любопытства, хоть однимъ мазкомъ взглянуть на нашего героя.
— Серлгь, душенька, упрашивала жена судьи своего мужа,— пригласи, ради Бога, этого учителя приготовлять Колю въ гимназію.
— IIу, вотъ видите ли, сказалъ онъ, возвращая ее Егору Иванычу,—если бы и въ самомъ дѣлѣ за это на
значена была премія, такъ все-таки вашу теорему никогда не признаютъ, потому что она вся составлена изъ мате
матическихъ софизмовъ и парадоксовъ. Пейте поменьше водки, прибавилъ директоръ,—такъ подобныя нелѣпости не будутъ приходить вамъ въ голову.
Но Васильковъ былъ человѣкъ чрезвычайно самолюбивый и его трудно было сбить съ конька, котораго осѣдлалъ одинъ разъ.
«Разсказывай сказки-то, подумалъ онъ,—вѣрно беретъ досада, что самому не удалось выиграть бочеика-то,» и рѣшился самъ послать въ Англію свою задачу.
Рѣшеніе было твердое. Возвратившись изъ губернскаго города домой, онъ на другой же день запечаталъ свою задачу въ приготовленный нѣмцемъ пакетъ и отнесъ на почту.
— Эге, батюшка, какая у васъ корреспонденція! принимая пакетъ, отнесся къ нему почтмейстеръ,—что это у васъ за дѣла такія съ англичанами?
Васильковъ разсказалъ ему про боченокъ.
— Экъ куда вы хватили! А вирочемъ давай Богъ— по крайней мѣрѣ объ нашемъ городѣ въ англійскихъ газетахъ будетъ напечатано.
Пакетъ этовъ произвелъ сильный Эффектъ въ городѣ и въ скоромъ времени всѣ заговорили о Васильковѣ и о боченкѣ и, разумѣется, какъ водится въ уѣздныхъ городахъ, съ приличными прибавленіями.
Какъ-то однажды зашелъ я въ лавку къ знакомому купцу. Я засталъ тамъ двоихъ покупателей, и еще какойто незнакомый мнѣ пожилой кунецъ сидѣлъ въ сторонкѣ на стулѣ. Покупатели вели слѣдующій разговоръ съ хозяиномъ лавки:
— Правда ли это, Артамонъ ИамФилычъ, спрашивалъ его одинъ изъ нихъ, — что будто бы какой-то здѣшній учитель выигралъ у агличанъ боченокъ золота?
— Говорятъ, правда вишь, отвѣчалъ хозяинъ лавки. — Какой же эго учитель?
— А вотъ, что ходитъ эвдакимъ Ахтеромъ, въ бѣлой шляпѣ, съ рыжими такими бакенбардами,—такая еще у него эвдакаа звѣрообразная физиномія.
— A-а... видалъ, видалъ, знаю. Да за что-жь это ему? — Задачу вишь агличанинъ-то задалъ какую-то мудре
ную но арихметической части и но всѣмъ государствамъ объявленія вишь разослалъ объ эвтомъ, что кто то-ись эвту самую задачу рѣшитъ, тотъ получитъ пермію, вотъ эвтотъ самый боченокъ-то, значитъ,—такъ вотъ эвтотъ
учитель-то и порѣшилъ таперича эвту задачу, а окромя его никто вишь не смогъ эвтаго сдѣлать.
— Болтаютъ должно быть, возразилъ покупатель.
— Какой болтаютъ—мнѣ намедни на почтѣ сказывали, что почмейстеръ и пакетъ отъ него собственноручно принималъ въ Англію. Да ужь никакъ и отвѣтъ не полученъ ли ужь оттолѣ, что безпремѣнно вишь вышлютъ.
— Голова, значитъ. Шутка сказать, боченокъ золота! — Да ужь надо полагать, что голова.
— Агличане —вѣдь эвто народъ чудовыіі, вступился сидѣвшій на стулѣ пожилой купецъ,—у нихъ таперича ходитъ эвдакая болѣзнь, сплюнь (сплинъ) прозывается, ме
ланхолія значитъ по нашему: такъ вотъ какъ эвта болѣзнь на него навалится, онъ и пойдетъ колобродить; пойдетъ примѣрно смотрѣть, какъ пѣтухи дерутся; а тамъ эвта забава-то въ ходу, значитъ. Ну вотъ придетъ и придерется къ первому встрѣишому: давай, говоритъ, объ за
кладъ биться, который пѣтухъ одолѣетъ, на столько-то вотъ, говоритъ, Фунтовъ золота, потому тамъ не такъ какъ у насъ, тамъ вишь деиьги-то Фунтами считаютъ— народъ богатый. ІІу вотъ коли который пробьется, тутъ чистоганомъ и выплачиваетъ. А глядишь и весь пѣтухъто какой нибудь двугривенный стоитъ. А то какъ въ трактиръ придетъ: кто, говоритъ, берется, примѣрно,
хоть двадцать стакановъ самаго то-ись наикрѣпчающаго гороху выпить? Напитокъ у нихъ есть такой пьяный, горохъ (грогъ) прозывается.—Коли кто, говоритъ, вы
пьетъ, такъ тому вотъ столько-то Фунтовъ золота. Ну,
ужь безпремѣнно кто нибудь и выищется, потому агличанипъ таиерича въ эвтомъ дѣлѣ крѣпче нашего брата русскаго. Ну, вотъ коли проспорилъ опять, опять чисто
ганомъ и отдувается. Право слово,—мнѣ объ эвтомъ въ губернскомъ тоже одинъ нашъ братъ купецъ разсказы
валъ. Онъ тамъ съ нолгода никакъ выжилъ, въ Англіи— то: машины для Фабрики ѣздилъ туда заказывать. Такъ вотъ эвдакііі же чудодѣй, должно полагать, и пермію-то за задачу назначилъ.
Боченокъ золота произвелъ впечатлѣніе даже и въ высшемъ кружкѣ нашего городскаго общества, и Васильковъ по милости его сдѣлался героемъ города; купцы начали приглашать его Діа имянины; даже стряпчій, чело
вѣкъ гордый и напыщенный—и тотъ началъ заискивать его знакомства; самъ штатный смотритель сталъ смотрѣть на иего съ нѣкоторымъ уваженіемъ, а городскія барыни, незнавшін до сихъ поръ и о существованіи Василькова,
такъ тѣ съ ума сходили отъ любопытства, хоть однимъ мазкомъ взглянуть на нашего героя.
— Серлгь, душенька, упрашивала жена судьи своего мужа,— пригласи, ради Бога, этого учителя приготовлять Колю въ гимназію.