да за водку? Кто же за все эго заплатить? Вы, что ли? Зарубите же эго себѣ на носу!... Василій! Принеси мнѣ туда—на верхъ, мое пальто и прочее! скомандовалъ Со
коловъ маркеру и быстро вышелъ изъ билліардной, не
удостоивъ даже взглядомъ ошеломленнаго такой репликой Петра Петровича.
Маркеръ, подхвативши пальто, галоши и шапку Соколова, побѣжалъ за пилъ слѣдомъ.
Петръ Петровичъ невольно опустился на диванъ и даже слезы выступили у него на глазахъ,—гакъ глубоко чув
собравшись съ силами, онъ стремительно бросился изъ заведенія и направилъ мокрыя стопы свои къ мебельщику.
Скажемъ нѣсколько словъ о Соколовѣ. Такія личности въ нашемъ первопрестольномъ градѣ Москвѣ не рѣдки. Иванъ Иванычъ Соколовъ,—лѣтъ сорока, ростомъ 12-ти вершковъ, въ плечахъ—косая сажепь,—никакихъ опре
дѣленныхъ занятій во всю свою жизнь не имѣлъ, а брался
за всякое дѣло, преимущественно же по части разныхъ коммиссій и адвокатуръ; въ сей послѣдней онъ ни бельмеса не смыслилъ, за то былъ знакомъ со всѣми зна
токами юридическихъ дѣлъ и, взявши, панримѣръ, рублей триста за дѣло, передавалъ его какому нибудь бѣдняку чиновнику рублей за 30. Деньги онъ платилъ вѣрно,
только надобно было угадать время, когда г. Соколовъ былъ въ духѣ, въ противномъ случаѣ кредиторъ уходилъ отъ Соколова .пи съ чѣмъ.
Мебельщикъ Петровъ, весьма тучный мужичина, лежалъ на старомъ диванѣ и полусонными глазами посматривалъ въ полурастворенную дверь лавки черезъ под
нявшееся горой свое чрево на мелькавшихъ мимо лавки его нрохоа .ихъ. Было четыре часа, когда вошелъ къ иему Нырковъ. Мебельщикъ тяжело поднялся съ своего логовища .
— Да вотъ не купите ли у меня гардеробъ ясеневаго дерева, да дубовый, раскладной столъ?
Мебельщикъ зѣвнулъ во всю ширину своей тыквообраз
ной физіономіи и въ то же время поспѣшилъ перекрестить свою пасть, изъ опасенія, чтобъ какъ нибудь не проскользнулъ въ нее луканька,
— 1Іебели-те у пасъ своей много, лѣниво прогово
рилъ оиъ, вытирая рукавомъ выступившія отъ сильнаго зѣвка на глазахъ слезы.
— А далече отселева ваша небель-то?
— Да недалеко: вотъ въ домѣ ИгоФерова,—знаете? — Какъ не знать «ЛнгоФерова: я у него Фатеру снялъ; завтра переѣзжать буду.
— Вы наняли ту самую квартиру, которую я занимаю... Но, позвольте вамъ сказать, что я до тѣхъ норъ не могу
очистить эгу квартиру, пока не продамъ гардероба и стола; мнѣ этихъ вещей неудобно перевозить на новую квартиру.
Петръ Петровичъ въ первый разъ въ жизни хотѣлъ, какъ говорится, припугнуть: но и тутъ ошибся . Мебельщикъ очень хладнокровно отпарировалъ ударъ Ныркова.
— Эфто ужь ваше дѣло, какъ знаете; только что ежели, паче чаянія, Фатера завтра не опростается, такъ , выходитъ, ЛигоФеровъ мнѣ неустойку заплатитъ; потому— мы такое, выходитъ, условіе написали.
Нырковъ почувствовалъ себя въ положеніи утлаго челнока (выражаясь возвышеннымъ стилемъ), затертаго со всѣхъ сторонъ льдами. Онъ началъ лавировать.
— Но позвольте. Я такъ говорю собственно потому, что мнѣ самому непремѣнно надо переѣзжать и даже сегодня. Вѣдь я бы вамъ дешево уступилъ.
— Да ладно! Посмотрѣть можно; для-че не посмотрѣть. Вотъ ужо молодецъ придетъ, такъ посмотрю; дляче ие посмотрѣть...
— Отъ лавки-те миѣ, изволишь видѣть, нельзя отойти. Вотъ ужо молодецъ придетъ...
Нырковъ, измученный и нравственно и Физически, не зналъ, какъ бы поскорѣе добраться до дому. Прійдя къ себѣ, онъ едва сбросилъ съ себя шинель, галоши и Фу
ражку, какъ тутъ же повалился на диванъ во всей аммуниціи. Марья Александровна съ перваго взгляда прочла па лицѣ мужа всѣ его душевныя страданія и—молчала. Даже дѣти притихли. Спустя часъ времени, Петръ Петро
вичъ поднялся съ дивана и только сказалъ три слова: «мебельщикъ хотѣлъ притти».
Но мебельщикъ въ этотъ день не пришелъ, а пришелъ онъ на другой уже день часовъ въ 12, да и то затѣмъ только, чтобы освѣдомиться: «опросталась ли Фатера»? О покупкѣ стола и гардероба оиъ какъ будто забылъ.
Начались съ одной стороны предложенія и убѣжденія, съ другой—возраженія относительно стоимости прода
ваемыхъ вещей и, Господь знаетъ, чѣмъ бы кончились обоюдныя пренія, по всей вѣроятности, оиѣ окончились бы не въ пользу Нырковыхъ, если бы не явился на вы
ручку ИгоФеровъ, изъявившій согласіе оставить за собой и столъ, и гардеробъ, которые были ему вовсе ненужны.
Мебельщикъ тутъ же поспѣшилъ вынуть изъ засаленнаго своего бумажника семь руб. сер. и отдалъ ІІыркову.
— Пу, получай, баринъ. Гдѣ ужь наше не пропадало! Только Фатеру-то поскорѣй очисти; время-то мнѣ больно дорого.
Затѣмъ начались сборы... По, скоро сказка сказывается, да не такъ скоро дѣло дѣлается...» Нырковы выѣхали со двора съ своимъ имуществомъ часамъ къ
коловъ маркеру и быстро вышелъ изъ билліардной, не
удостоивъ даже взглядомъ ошеломленнаго такой репликой Петра Петровича.
Маркеръ, подхвативши пальто, галоши и шапку Соколова, побѣжалъ за пилъ слѣдомъ.
Петръ Петровичъ невольно опустился на диванъ и даже слезы выступили у него на глазахъ,—гакъ глубоко чув
ствовалъ онъ себя обиженнымъ. Чрезъ нѣсколько минутъ,
собравшись съ силами, онъ стремительно бросился изъ заведенія и направилъ мокрыя стопы свои къ мебельщику.
Скажемъ нѣсколько словъ о Соколовѣ. Такія личности въ нашемъ первопрестольномъ градѣ Москвѣ не рѣдки. Иванъ Иванычъ Соколовъ,—лѣтъ сорока, ростомъ 12-ти вершковъ, въ плечахъ—косая сажепь,—никакихъ опре
дѣленныхъ занятій во всю свою жизнь не имѣлъ, а брался
за всякое дѣло, преимущественно же по части разныхъ коммиссій и адвокатуръ; въ сей послѣдней онъ ни бельмеса не смыслилъ, за то былъ знакомъ со всѣми зна
токами юридическихъ дѣлъ и, взявши, панримѣръ, рублей триста за дѣло, передавалъ его какому нибудь бѣдняку чиновнику рублей за 30. Деньги онъ платилъ вѣрно,
только надобно было угадать время, когда г. Соколовъ былъ въ духѣ, въ противномъ случаѣ кредиторъ уходилъ отъ Соколова .пи съ чѣмъ.
Мебельщикъ Петровъ, весьма тучный мужичина, лежалъ на старомъ диванѣ и полусонными глазами посматривалъ въ полурастворенную дверь лавки черезъ под
нявшееся горой свое чрево на мелькавшихъ мимо лавки его нрохоа .ихъ. Было четыре часа, когда вошелъ къ иему Нырковъ. Мебельщикъ тяжело поднялся съ своего логовища .
— Что вамъ угодно-съ? спросилъ онъ Ныркова, лѣниво ворочая языкомъ.
— Да вотъ не купите ли у меня гардеробъ ясеневаго дерева, да дубовый, раскладной столъ?
Мебельщикъ зѣвнулъ во всю ширину своей тыквообраз
ной физіономіи и въ то же время поспѣшилъ перекрестить свою пасть, изъ опасенія, чтобъ какъ нибудь не проскользнулъ въ нее луканька,
— 1Іебели-те у пасъ своей много, лѣниво прогово
рилъ оиъ, вытирая рукавомъ выступившія отъ сильнаго зѣвка на глазахъ слезы.
— А далече отселева ваша небель-то?
— Да недалеко: вотъ въ домѣ ИгоФерова,—знаете? — Какъ не знать «ЛнгоФерова: я у него Фатеру снялъ; завтра переѣзжать буду.
— Вы наняли ту самую квартиру, которую я занимаю... Но, позвольте вамъ сказать, что я до тѣхъ норъ не могу
очистить эгу квартиру, пока не продамъ гардероба и стола; мнѣ этихъ вещей неудобно перевозить на новую квартиру.
Петръ Петровичъ въ первый разъ въ жизни хотѣлъ, какъ говорится, припугнуть: но и тутъ ошибся . Мебельщикъ очень хладнокровно отпарировалъ ударъ Ныркова.
— Эфто ужь ваше дѣло, какъ знаете; только что ежели, паче чаянія, Фатера завтра не опростается, такъ , выходитъ, ЛигоФеровъ мнѣ неустойку заплатитъ; потому— мы такое, выходитъ, условіе написали.
Нырковъ почувствовалъ себя въ положеніи утлаго челнока (выражаясь возвышеннымъ стилемъ), затертаго со всѣхъ сторонъ льдами. Онъ началъ лавировать.
— Но позвольте. Я такъ говорю собственно потому, что мнѣ самому непремѣнно надо переѣзжать и даже сегодня. Вѣдь я бы вамъ дешево уступилъ.
— Да ладно! Посмотрѣть можно; для-че не посмотрѣть. Вотъ ужо молодецъ придетъ, такъ посмотрю; дляче ие посмотрѣть...
— Такъ я васъ черезъ часокъ жду?
— Отъ лавки-те миѣ, изволишь видѣть, нельзя отойти. Вотъ ужо молодецъ придетъ...
— Такъ я васъ жду. Прощайте.
Нырковъ, измученный и нравственно и Физически, не зналъ, какъ бы поскорѣе добраться до дому. Прійдя къ себѣ, онъ едва сбросилъ съ себя шинель, галоши и Фу
ражку, какъ тутъ же повалился на диванъ во всей аммуниціи. Марья Александровна съ перваго взгляда прочла па лицѣ мужа всѣ его душевныя страданія и—молчала. Даже дѣти притихли. Спустя часъ времени, Петръ Петро
вичъ поднялся съ дивана и только сказалъ три слова: «мебельщикъ хотѣлъ притти».
Но мебельщикъ въ этотъ день не пришелъ, а пришелъ онъ на другой уже день часовъ въ 12, да и то затѣмъ только, чтобы освѣдомиться: «опросталась ли Фатера»? О покупкѣ стола и гардероба оиъ какъ будто забылъ.
Начались съ одной стороны предложенія и убѣжденія, съ другой—возраженія относительно стоимости прода
ваемыхъ вещей и, Господь знаетъ, чѣмъ бы кончились обоюдныя пренія, по всей вѣроятности, оиѣ окончились бы не въ пользу Нырковыхъ, если бы не явился на вы
ручку ИгоФеровъ, изъявившій согласіе оставить за собой и столъ, и гардеробъ, которые были ему вовсе ненужны.
Мебельщикъ тутъ же поспѣшилъ вынуть изъ засаленнаго своего бумажника семь руб. сер. и отдалъ ІІыркову.
— Пу, получай, баринъ. Гдѣ ужь наше не пропадало! Только Фатеру-то поскорѣй очисти; время-то мнѣ больно дорого.
Затѣмъ начались сборы... По, скоро сказка сказывается, да не такъ скоро дѣло дѣлается...» Нырковы выѣхали со двора съ своимъ имуществомъ часамъ къ