что изъ присланныхъ 4000 картинъ только 600 были признаны экспертизою достойными быть допущенными на выставку.
Такая малая часть принятыхъ фотографій изъ присланныхъ объясняется только тѣмъ, что большинство отправителей не могли или не хотѣли понять, что даже самыя совершенныя въ техническомъ отношеніи картины не могли быть приняты безъ достоинствъ художественныхъ. И такъ, если 3400 картинъ со всѣхъ концовъ свѣта безъ всякаго результата прокатились въ Вѣну и обратно, то причиною тому была программа, которая недостаточно точно опредѣляла чисто художественную мысль выставки. Съ другой стороны, такую программу было бы трудно выработать, и она могла повредить успѣху выставки, потому что, если быона заранѣе объявила о столь строгой критикѣ, какая на самомъ дѣлѣ прак
тиковалось пріемною коммиссіею, то легко такъ напугала бы отправителей картинъ, что даже самая выставка могла и не состояться. Я вполнѣ увѣренъ, что даже выставочный коми
тетъ не расчитывалъ получить такое громадное количество вполнѣ художественныхъ картинъ, и только изъ массы при
сланныхъ фотографій, при столь строгомъ выборѣ, эксперты получили возможность собрать достаточный матеріалъ для открытія первостепенной выставки.
Въ интересахъ дѣла нужно сожалѣть о присылкѣ непринятыхъ 3400 картинъ, такъ какъ большинство изъ нихъ вышли изъ рукъ любителей всѣхъ странъ, которые жертвовали трудомъ, временемъ и средствами, чтобы въ концѣ кон
цовъ получить одно разочарованіе. Еще болѣе жаль, что, такъ какъ только весьма незначительная часть изъ непризнанныхъ фотографовъ, видѣли выставку, остальные не могли убѣ
диться въ справедливости пріемной коммиссіи. Мнѣ сообщали въ Вѣнѣ, что возвращенныя картины составляли вполнѣ до
статочный матеріалъ для открытія второй выставки въ обык
новенномъ смыслѣ. Отъ иныхъ экспонентовъ изъ большой коллекціи принята только весьма малая часть, нерѣдко даже только одна картина. Говорятъ, что изъ 400 экспонентовъ недопущены были 230.
Во всякомъ случаѣ, строгій выборъ картинъ принесъ ту пользу, что посѣтителю, какъ прежде, не было невозможно разыскать перлы изъ массы посредственныхъ и даже ничего не стоющихъ картинъ.
Лица, находящіяся въ связи съ выставкою, говорили мнѣ, что комитетъ часто пытался допустить на выставку вещи, вполнѣ совершенныя въ техническомъ отношеніи, въ особенности увеличенія, но художественное жюри на это не соглашалось. Отъ этой строгости страдали въ особенности пор
треты, потому что все, даже лучшія работы въ этомъ родѣ, были немилосердно возвращаемы, если напоминали картины,
Такая малая часть принятыхъ фотографій изъ присланныхъ объясняется только тѣмъ, что большинство отправителей не могли или не хотѣли понять, что даже самыя совершенныя въ техническомъ отношеніи картины не могли быть приняты безъ достоинствъ художественныхъ. И такъ, если 3400 картинъ со всѣхъ концовъ свѣта безъ всякаго результата прокатились въ Вѣну и обратно, то причиною тому была программа, которая недостаточно точно опредѣляла чисто художественную мысль выставки. Съ другой стороны, такую программу было бы трудно выработать, и она могла повредить успѣху выставки, потому что, если быона заранѣе объявила о столь строгой критикѣ, какая на самомъ дѣлѣ прак
тиковалось пріемною коммиссіею, то легко такъ напугала бы отправителей картинъ, что даже самая выставка могла и не состояться. Я вполнѣ увѣренъ, что даже выставочный коми
тетъ не расчитывалъ получить такое громадное количество вполнѣ художественныхъ картинъ, и только изъ массы при
сланныхъ фотографій, при столь строгомъ выборѣ, эксперты получили возможность собрать достаточный матеріалъ для открытія первостепенной выставки.
Въ интересахъ дѣла нужно сожалѣть о присылкѣ непринятыхъ 3400 картинъ, такъ какъ большинство изъ нихъ вышли изъ рукъ любителей всѣхъ странъ, которые жертвовали трудомъ, временемъ и средствами, чтобы въ концѣ кон
цовъ получить одно разочарованіе. Еще болѣе жаль, что, такъ какъ только весьма незначительная часть изъ непризнанныхъ фотографовъ, видѣли выставку, остальные не могли убѣ
диться въ справедливости пріемной коммиссіи. Мнѣ сообщали въ Вѣнѣ, что возвращенныя картины составляли вполнѣ до
статочный матеріалъ для открытія второй выставки въ обык
новенномъ смыслѣ. Отъ иныхъ экспонентовъ изъ большой коллекціи принята только весьма малая часть, нерѣдко даже только одна картина. Говорятъ, что изъ 400 экспонентовъ недопущены были 230.
Во всякомъ случаѣ, строгій выборъ картинъ принесъ ту пользу, что посѣтителю, какъ прежде, не было невозможно разыскать перлы изъ массы посредственныхъ и даже ничего не стоющихъ картинъ.
Лица, находящіяся въ связи съ выставкою, говорили мнѣ, что комитетъ часто пытался допустить на выставку вещи, вполнѣ совершенныя въ техническомъ отношеніи, въ особенности увеличенія, но художественное жюри на это не соглашалось. Отъ этой строгости страдали въ особенности пор
треты, потому что все, даже лучшія работы въ этомъ родѣ, были немилосердно возвращаемы, если напоминали картины,