берлинскому профессору скульптуры, Густаву Эберлейну; 3-ю — французскому скульптору А. Larroux; 4-ю — чеху Ф. Русу, и 5-ю — французу Boveri. Кромѣ
того, присуждены одиннадцать похвальныхъ отзывовъ трехъ степеней; изъ нихъ одинъ, 1-го разряда, достался молодому русскому скульптору Б. Шатцу.
Г. Б.
( Окончаніе).
Вліяніе земляковъ, а также распространившійся среди рабочихъ слухъ, что Государь Императоръ повелѣлъ соорудить всѣ наши павильоны русскими ра
бочими и изъ русскаго матеріала, и наконецъ новизна положенія въ незнакомой странѣ, наполненной чуде
сами, — все это вмѣстѣ взятое, стало отвлекать нашихъ ребятъ отъ работы, развивать нерадивость и не
послушаніе, выразившееся тѣмъ, что рабочіе стали отказываться отъ исполненія болѣе тяжелой работы — подносить бревна, и вообще работа имъ пришлась не по сердцу. «Мы, говоритъ, думали здѣсь вагонкой работать, какъ завсегда на выставкахъ, рубаночкомъ да пилкой; мы вѣдъ рѣзчики, а тутъ что за работа!»
Повторяю, опять таки, что все это было только съ первыми плотниками, пріѣхавшими въ Парижъ. Когда же пріѣхали остальные рабочіе: плотники, штукатуры,
лѣпщики, столяры обойщики и живописцы, то все измѣнилось, и единственно, о чемъ мнѣ неоднократно приходилось сожалѣть, это — о недостаткѣ техническаго образованія у нашего рабочаго, о томъ, что всѣ наши рабочіе, это — талантливые самоучки, которые своими почти первобытными инструментами достигали подчасъ тѣхъ же результатовъ, что и французы. Въ Парижѣ это было особенно замѣтно, такъ какъ имъ приходилось работать на-ряду съ французскими рабочими, которые благодаря своей школьной подготовкѣ далеко ушли впередъ.
Въ Парижѣ круглаго лѣса, бревенъ, въ продажѣ нѣтъ. Изъ круглаго лѣса имѣются только жерди, иду
щія на лѣса. Остальной лѣсъ продается уже опилен
нымъ, и только большія бревна «les poutres», длиною отъ 12 до 30 метровъ, отесанныя топоромъ. Наиболѣе употребительны — les madriers и les bastins. Les madriers — это брусья толщиною около 3-хъ вершковъ,
шириною около 5 1/2 вершк. и длиною отъ 5 до 10 метр. Bastin — распиленный по длинѣ madrier, т. е. то, что мы называемъ 1 1/2 вершковой доской. Доски болѣе тонкія получаются отъ распилки тѣхъ же ma
driers или bastins. Продается лѣсъ по объему, т. е. цѣна устанавливается на куб. метры: за распиловку же берется особо. Во время выставки цѣна куб. метра сосны была около бо фр. Еловый лѣсъ въ строительное дѣло не идетъ и употребляется только въ хлѣбопекарняхъ.
Зная все это, а также имѣя въ виду, что мы строимъ временныя зданія, для которыхъ вполнѣ при
годенъ и еловый лѣсъ, такъ какъ и снаружи, и снутри онъ будетъ скрытъ штукатуркой, мы рѣшили купить лѣсъ въ Россіи и доставить его водой въ Парижъ.
Купленъ былъ лѣсъ въ Ригѣ и послѣ весьма долгихъ хлопотъ по пріисканію парохода, курсирующаго между Руаномъ и Ригой, былъ доставленъ въ Руанъ а оттуда на баркахъ по Сенѣ въ Парижъ, лишь въ
началѣ Іюля 1899 г., такъ что намъ пришлось начать постройку и дѣлать закладку, пользуясь французскимъ лѣсомъ.
Трудно было подымать наши бревна на крутой склонъ нашего павильона окраинъ, а еще труднѣе — найти для нихъ мѣсто на сплошь застраиваемомъ нами участкѣ. Много пришлось испытать возни съ уборкой щепы, получаемой при обтескѣ бревенъ, которая мозолила глаза французской выставочной администраціи, страшно боявшейся пожара. Не легко было и нашимъ плотникамъ тесать бревна, ставить ихъ и дѣ
лать раскосы между ними, то есть самую грубую плот
ничную работу. Желая помочь имъ ускорить дѣло, попробовали поставить лѣсопилку для окантовки бревенъ. Къ сожалѣнію, эта попытка оказалась неудачной: французъ, взявшійся за это дѣло, ока
зался недостаточно свѣдущимъ и желавшимъ только устроить аферу. Паровикъ его былъ слишкомъ слабъ, и машина работала очень медленно: 16 человѣкъ ра
бочихъ, съ машинистомъ и носильщикомъ во главѣ, едва окантовывали 30 бревенъ (3 саж.) въ день и окан
товка машиной обходилась болѣе чѣмъ вдвое дороже обтески ручнымъ способомъ.
Несмотря на то, что у насъ было около 125 русскихъ плотниковъ, для ускоренія дѣла все таки пришлось брать и французовъ.
Для насъ плотники французы были не особенно удобны: топоровъ у нихъ нѣтъ — тесать не умѣютъ; взяли для нихъ пильщиковъ для кантованія бревенъ.
Сперва французы— плотники много дивились ловкости топора нашихъ ребятъ, потомъ стали покупать запасные топоры у нашихъ плотниковъ, а такъ какъ наши плотники неохотно разставались со своимъ единственнымъ инструментомъ, то французы, не задумываясь, крали наши топорики, такъ какъ въ Парижѣ ихъ ни-почемъ не достать. Впрочемъ, это не мѣшало французамъ сознавать свое превосходство надъ нашими ребятами, а, начавъ работать съ ними, я и самъ убѣдился въ этомъ превосходствѣ. Я думаю, что далеко не всѣ наши десятники понимаютъ такъ чертежъ, какъ французскіе про
стые плотники, штукатуры, лѣпщики и т. д. Са
мыя сложныя конструкціи и рисунки исполняются ими черезвычайно просто и аккуратно. Деревянныя лѣстницы съ изогнутой тетивой и забѣжными ступе
того, присуждены одиннадцать похвальныхъ отзывовъ трехъ степеней; изъ нихъ одинъ, 1-го разряда, достался молодому русскому скульптору Б. Шатцу.
Г. Б.
Замѣтки о постройкҍ зданій русскаго отдѣла Парижской всемірной выставки.
( Окончаніе).
Вліяніе земляковъ, а также распространившійся среди рабочихъ слухъ, что Государь Императоръ повелѣлъ соорудить всѣ наши павильоны русскими ра
бочими и изъ русскаго матеріала, и наконецъ новизна положенія въ незнакомой странѣ, наполненной чуде
сами, — все это вмѣстѣ взятое, стало отвлекать нашихъ ребятъ отъ работы, развивать нерадивость и не
послушаніе, выразившееся тѣмъ, что рабочіе стали отказываться отъ исполненія болѣе тяжелой работы — подносить бревна, и вообще работа имъ пришлась не по сердцу. «Мы, говоритъ, думали здѣсь вагонкой работать, какъ завсегда на выставкахъ, рубаночкомъ да пилкой; мы вѣдъ рѣзчики, а тутъ что за работа!»
Повторяю, опять таки, что все это было только съ первыми плотниками, пріѣхавшими въ Парижъ. Когда же пріѣхали остальные рабочіе: плотники, штукатуры,
лѣпщики, столяры обойщики и живописцы, то все измѣнилось, и единственно, о чемъ мнѣ неоднократно приходилось сожалѣть, это — о недостаткѣ техническаго образованія у нашего рабочаго, о томъ, что всѣ наши рабочіе, это — талантливые самоучки, которые своими почти первобытными инструментами достигали подчасъ тѣхъ же результатовъ, что и французы. Въ Парижѣ это было особенно замѣтно, такъ какъ имъ приходилось работать на-ряду съ французскими рабочими, которые благодаря своей школьной подготовкѣ далеко ушли впередъ.
Въ Парижѣ круглаго лѣса, бревенъ, въ продажѣ нѣтъ. Изъ круглаго лѣса имѣются только жерди, иду
щія на лѣса. Остальной лѣсъ продается уже опилен
нымъ, и только большія бревна «les poutres», длиною отъ 12 до 30 метровъ, отесанныя топоромъ. Наиболѣе употребительны — les madriers и les bastins. Les madriers — это брусья толщиною около 3-хъ вершковъ,
шириною около 5 1/2 вершк. и длиною отъ 5 до 10 метр. Bastin — распиленный по длинѣ madrier, т. е. то, что мы называемъ 1 1/2 вершковой доской. Доски болѣе тонкія получаются отъ распилки тѣхъ же ma
driers или bastins. Продается лѣсъ по объему, т. е. цѣна устанавливается на куб. метры: за распиловку же берется особо. Во время выставки цѣна куб. метра сосны была около бо фр. Еловый лѣсъ въ строительное дѣло не идетъ и употребляется только въ хлѣбопекарняхъ.
Зная все это, а также имѣя въ виду, что мы строимъ временныя зданія, для которыхъ вполнѣ при
годенъ и еловый лѣсъ, такъ какъ и снаружи, и снутри онъ будетъ скрытъ штукатуркой, мы рѣшили купить лѣсъ въ Россіи и доставить его водой въ Парижъ.
Купленъ былъ лѣсъ въ Ригѣ и послѣ весьма долгихъ хлопотъ по пріисканію парохода, курсирующаго между Руаномъ и Ригой, былъ доставленъ въ Руанъ а оттуда на баркахъ по Сенѣ въ Парижъ, лишь въ
началѣ Іюля 1899 г., такъ что намъ пришлось начать постройку и дѣлать закладку, пользуясь французскимъ лѣсомъ.
Трудно было подымать наши бревна на крутой склонъ нашего павильона окраинъ, а еще труднѣе — найти для нихъ мѣсто на сплошь застраиваемомъ нами участкѣ. Много пришлось испытать возни съ уборкой щепы, получаемой при обтескѣ бревенъ, которая мозолила глаза французской выставочной администраціи, страшно боявшейся пожара. Не легко было и нашимъ плотникамъ тесать бревна, ставить ихъ и дѣ
лать раскосы между ними, то есть самую грубую плот
ничную работу. Желая помочь имъ ускорить дѣло, попробовали поставить лѣсопилку для окантовки бревенъ. Къ сожалѣнію, эта попытка оказалась неудачной: французъ, взявшійся за это дѣло, ока
зался недостаточно свѣдущимъ и желавшимъ только устроить аферу. Паровикъ его былъ слишкомъ слабъ, и машина работала очень медленно: 16 человѣкъ ра
бочихъ, съ машинистомъ и носильщикомъ во главѣ, едва окантовывали 30 бревенъ (3 саж.) въ день и окан
товка машиной обходилась болѣе чѣмъ вдвое дороже обтески ручнымъ способомъ.
Несмотря на то, что у насъ было около 125 русскихъ плотниковъ, для ускоренія дѣла все таки пришлось брать и французовъ.
Для насъ плотники французы были не особенно удобны: топоровъ у нихъ нѣтъ — тесать не умѣютъ; взяли для нихъ пильщиковъ для кантованія бревенъ.
Сперва французы— плотники много дивились ловкости топора нашихъ ребятъ, потомъ стали покупать запасные топоры у нашихъ плотниковъ, а такъ какъ наши плотники неохотно разставались со своимъ единственнымъ инструментомъ, то французы, не задумываясь, крали наши топорики, такъ какъ въ Парижѣ ихъ ни-почемъ не достать. Впрочемъ, это не мѣшало французамъ сознавать свое превосходство надъ нашими ребятами, а, начавъ работать съ ними, я и самъ убѣдился въ этомъ превосходствѣ. Я думаю, что далеко не всѣ наши десятники понимаютъ такъ чертежъ, какъ французскіе про
стые плотники, штукатуры, лѣпщики и т. д. Са
мыя сложныя конструкціи и рисунки исполняются ими черезвычайно просто и аккуратно. Деревянныя лѣстницы съ изогнутой тетивой и забѣжными ступе