маніе главнымъ образомъ привлекло изображеніе каменнаго моста. Отчетливость рисунка, тщательно от
тушеванные клинчатые камни свода, — все это сильно его заинтересовало, а подвѣшенный какъ бы въ воз
духѣ мостовой сводъ такъ подѣйствовалъ на его воображеніе, что онъ не могъ надивиться этому чу
ду. «Съ тѣхъ поръ, — пишетъ въ своихъ запискахъ В. А., — я рисовалъ только арки, своды, да мосты, и самодовольно любовался своими смѣлыми построенія
ми на бумагѣ. Значитъ, какая-то, лежащая во мнѣ, струнка была затронута этимъ случайнымъ обстоятельствомъ, и она зазвучала. Я глубоко убѣжденъ,
Неаполь. 6 Апр. 1862 г.
что этотъ случай рѣшилъ мою участь и вывелъ меня на ту дорогу, по которой я и пошелъ».
«До десятилѣтняго возраста образованіемъ моимъ занималась покойная матушка; затѣмъ ходилъ сту
дентъ-филологъ А. И. Фіоль; когда же мнѣ минуло двѣнадцать лѣтъ, меня отдали въ нѣмецкое Петро
павловское училище, гдѣ я впервые, между прочимъ, узналъ, что я «трусишка», какимъ и остался. Особенныхъ способностей къ наукамъ у меня не оказа
лось и первымъ ученикомъ я никогда не былъ, хотя учился, впрочемъ, не дурно: изъ класса въ классъ, какъ слѣдуетъ, переходилъ безъ зацѣпокъ и на 17-мъ году кончилъ курсъ, но, въ виду молодости былъ оставленъ въ послѣднемъ классѣ для чего-то еще на полгода».
«Изъ научныхъ предметовъ я былъ особенно плохъ
по части исторіи, но зато отличался въ рисовальномъ классѣ, за что получилъ даже прозвище „художника“. Изъ другихъ предметовъ меня очень инте
ресовала физика, и у меня хранится и въ настоящее время цѣлый кабинетъ физическихъ аппаратовъ и приборовъ домашняго изготовленія».
Почти одновременно со вступленіемъ въ Петропавловское училище, его отдали (кажется по совѣту бывшаго инспектора консерваторіи В. В. Кологривова) въ Биржевую рисовальную школу (нынѣ рисовальная школа Общества поощренія художествъ).
«Въ этомъ храмѣ искусства, — пишетъ В. А. Шретеръ про эту школу, передавая свои первыя впечатлѣнія, — въ которомъ царила какая-то торжествен
ность, наиполнѣйшая тишина, гдѣ со стѣнъ смотрѣли чудеса искусства: модели, картины и проч., — я про
корпѣлъ съ величайшимъ прилежаніемъ и наслажде
ніемъ пять лѣтъ, оставаясь по году въ каждомъ классѣ, изъ чего видно, что собственно таланта у
меня не было, а была лишь выработанная любовь къ труду, терпѣніе и постоянство».
«По окончаніи школы, къ лѣту 1856 года, меня
не спрашивали: что я буду дѣлать дальше, какое поприще думаю избрать, чѣмъ думаю заняться?.. А
просто записали въ ученики академіи художествъ по архитектурѣ, что мнѣ казалось совершенно естест
веннымъ, и я вступилъ въ новый періодъ своей жизни безъ всякихъ, обычныхъ въ этомъ случаѣ тревогъ и волненій».
«Занятія въ академіи художествъ, — гдѣ я числился ученикомъ К. А. Тона, но самого его въ глаза не
видѣлъ, — поглощали почти все мое время, и, сколько помню, я не пропустилъ ни одной подачи. Съ гип
совыхъ головъ мнѣ пришлось рисовать цѣлый годъ, не смотря на то, что получалъ порядочные номера; но за то въ классъ гипсовыхъ фигуръ перешелъ съ первымъ номеромъ; тамъ я пробылъ тоже годъ и за
тѣмъ перешелъ въ натурный классъ, въ которомъ, впрочемъ, рисовалъ недолго. Что касается собственно архитектуры, то у Скотти я чертилъ ордера, а за
тѣмъ началъ копировать въ архитектурномъ классѣ подъ руководствомъ проф. К. А. Тона, А. И. Штакеншнейдера и Ѳ. И. Эппингера. Переспективу я началъ слушать, кажется, у Н. К. Бруни, а строительное ис
Madonna di S. Luca, 1731 г.
Болонья, 10 Апр. 1862 г.
тушеванные клинчатые камни свода, — все это сильно его заинтересовало, а подвѣшенный какъ бы въ воз
духѣ мостовой сводъ такъ подѣйствовалъ на его воображеніе, что онъ не могъ надивиться этому чу
ду. «Съ тѣхъ поръ, — пишетъ въ своихъ запискахъ В. А., — я рисовалъ только арки, своды, да мосты, и самодовольно любовался своими смѣлыми построенія
ми на бумагѣ. Значитъ, какая-то, лежащая во мнѣ, струнка была затронута этимъ случайнымъ обстоятельствомъ, и она зазвучала. Я глубоко убѣжденъ,
Неаполь. 6 Апр. 1862 г.
что этотъ случай рѣшилъ мою участь и вывелъ меня на ту дорогу, по которой я и пошелъ».
«До десятилѣтняго возраста образованіемъ моимъ занималась покойная матушка; затѣмъ ходилъ сту
дентъ-филологъ А. И. Фіоль; когда же мнѣ минуло двѣнадцать лѣтъ, меня отдали въ нѣмецкое Петро
павловское училище, гдѣ я впервые, между прочимъ, узналъ, что я «трусишка», какимъ и остался. Особенныхъ способностей къ наукамъ у меня не оказа
лось и первымъ ученикомъ я никогда не былъ, хотя учился, впрочемъ, не дурно: изъ класса въ классъ, какъ слѣдуетъ, переходилъ безъ зацѣпокъ и на 17-мъ году кончилъ курсъ, но, въ виду молодости былъ оставленъ въ послѣднемъ классѣ для чего-то еще на полгода».
«Изъ научныхъ предметовъ я былъ особенно плохъ
по части исторіи, но зато отличался въ рисовальномъ классѣ, за что получилъ даже прозвище „художника“. Изъ другихъ предметовъ меня очень инте
ресовала физика, и у меня хранится и въ настоящее время цѣлый кабинетъ физическихъ аппаратовъ и приборовъ домашняго изготовленія».
Почти одновременно со вступленіемъ въ Петропавловское училище, его отдали (кажется по совѣту бывшаго инспектора консерваторіи В. В. Кологривова) въ Биржевую рисовальную школу (нынѣ рисовальная школа Общества поощренія художествъ).
«Въ этомъ храмѣ искусства, — пишетъ В. А. Шретеръ про эту школу, передавая свои первыя впечатлѣнія, — въ которомъ царила какая-то торжествен
ность, наиполнѣйшая тишина, гдѣ со стѣнъ смотрѣли чудеса искусства: модели, картины и проч., — я про
корпѣлъ съ величайшимъ прилежаніемъ и наслажде
ніемъ пять лѣтъ, оставаясь по году въ каждомъ классѣ, изъ чего видно, что собственно таланта у
меня не было, а была лишь выработанная любовь къ труду, терпѣніе и постоянство».
«По окончаніи школы, къ лѣту 1856 года, меня
не спрашивали: что я буду дѣлать дальше, какое поприще думаю избрать, чѣмъ думаю заняться?.. А
просто записали въ ученики академіи художествъ по архитектурѣ, что мнѣ казалось совершенно естест
веннымъ, и я вступилъ въ новый періодъ своей жизни безъ всякихъ, обычныхъ въ этомъ случаѣ тревогъ и волненій».
«Занятія въ академіи художествъ, — гдѣ я числился ученикомъ К. А. Тона, но самого его въ глаза не
видѣлъ, — поглощали почти все мое время, и, сколько помню, я не пропустилъ ни одной подачи. Съ гип
совыхъ головъ мнѣ пришлось рисовать цѣлый годъ, не смотря на то, что получалъ порядочные номера; но за то въ классъ гипсовыхъ фигуръ перешелъ съ первымъ номеромъ; тамъ я пробылъ тоже годъ и за
тѣмъ перешелъ въ натурный классъ, въ которомъ, впрочемъ, рисовалъ недолго. Что касается собственно архитектуры, то у Скотти я чертилъ ордера, а за
тѣмъ началъ копировать въ архитектурномъ классѣ подъ руководствомъ проф. К. А. Тона, А. И. Штакеншнейдера и Ѳ. И. Эппингера. Переспективу я началъ слушать, кажется, у Н. К. Бруни, а строительное ис
Madonna di S. Luca, 1731 г.
Болонья, 10 Апр. 1862 г.