объ Исаакіевскомъ соборѣ, о существованіи которой я, бѣдный, даже не подозрѣвалъ. Можете себѣ вообразить мое положеніе!
«Разъ въ годъ, около Рождества, общество устраивало балъ, который по справедливости считался однимъ изъ наиболѣе приличныхъ и въ высшей сте
пени интересныхъ баловъ среди другихъ берлинскихъ баловъ. Главное мѣсто, понятно, было отведено тан
цамъ. Между обыкновенными танцами устраивались различные выходы, напр., архитектурныхъ каррикатуръ (помню треснувшій газгольдеръ); національные танцы въ костюмахъ и т. п. За ужиномъ говорили рѣчи,
произносили тосты, пѣли хоровыя пѣсни; было весело и... не дорого.
«Внутренняя кипучая жизнь этого общества, его дѣятельность, его экскурсіи по работамъ, дружеское со
ревнованіе между сочленами,
наконецъ, его громадное вліяніе на весь архитектурный міръ не только въ Берлинѣ, но и во всей Германіи, все это произво
дило на меня большое впечатлѣніе, и у меня зародилось страстное желаніе создать нѣ
что въ этомъ родѣ и у насъ въ Петербургѣ. И это удалось, хотя и не вполнѣ!
«Пришло, наконецъ, время кончить академію, и въ Берли
нѣ больше оставаться было незачѣмъ. Бонштедтъ съ которымъ я все время поддерживалъ оживленную перепи
ску, далъ совѣтъ моему отцу не звать меня домой, а отпра
вить меня, хотя на годъ, въ Италію. Совѣтъ его былъ при
нятъ, и я былъ посланъ въ путешествіе, на что было
ассигновано около 8оо руб. Въ это время прибылъ въ Берлинъ мой большой пріятель Кошъ, тоже ученикъ Бонштедта. Оказалось, что онъ также сбирается попутешествовать, какъ и я, съ тою лишь разницею, что онъ сбирался путешествовать ена родительскія, а на свои
Одинаковость положенія въ этомъ отношеніи состояла въ томъ, что средства и того, и другого были, собственно говоря, не велики и, рѣшивъ отправиться вмѣстѣ, мы волей-неволей должны были экономію въ расходахъ поставить впереди всего, чтобы на первыхъ же порахъ не сѣсть гдѣ-либо на мель. Характерами мы схо
дились вполнѣ, стремились къ одной и той же цѣли, обладали одинаковымъ прилежаніемъ и вообще мѣ
шать другъ другу не могли, скорѣе — на оборотъ; такъ что лучшей компаніи для совмѣстнаго путешествія, пожалуй, нельзя было и придумать.
«Кандидатъ математическаго факультета, Кошъ,
обладая яснымъ, пытливымъ умомъ, былъ человѣкъ разносторонне образованный; онъ зналъ четыре язы
ка, обладалъ прекраснымъ слогомъ, любилъ музыку и самъ игралъ довольно недурно на фортепьяно; много читалъ, многое даже изучалъ и поучиться у него было чему. Въ одномъ только художественномъ отношеніи я былъ выше его. Какъ человѣкъ, онъ отличался добрымъ и вмѣстѣ съ тѣмъ энергичнымъ ха
рактеромъ, что невольно къ нему располагало. Я къ нему былъ на столько привязанъ, что совсѣмъ не чувствовалъ надобности въ близкомъ общеніи съ дру
гими людьми; его общества было для меня вполнѣ достаточно. Это имѣло свои и хорошія, и дурныя стороны. Съ одной стороны — вліяніе такого человѣка было, безъ сомнѣнія, полезно и въ умствен
номъ и нравственномъ отношеніи, съ другой — посто
янный передъ глазами при - мѣръ одного и того же человѣка не могъ не вырабо
тать во мнѣ нѣкоторую односторонность.
«Путешествовать намъ, — какъ я уже говорилъ, — надо было весьма экономно. Напр.:
переѣзды отъ одного мѣста на другое мы всегда стара
лись подгонять на ночь, чтобы
не тратиться на ночлегъ, да и времени даромъ не терять; по желѣзнымъ дорогамъ ѣз
дили въ 3-мъ классѣ, а то и въ четвертомъ, гдѣ былъ таковой; на пароходахъ брали мѣста на палубѣ; въ краси
выхъ, живописныхъ мѣстахъ путешествовали пѣшкомъ, от
правляя свои чемоданчики впередъ. Останавливались въ гостинницахъ 3-го разряда, предварительно за все сторговавшись.
«Наши непрезентабельные костюмы и отсутствіе багажа не одинъ разъ служи
ли причиной отказа въ ночлегѣ въ гостинницахъ, и нужна была не малая доза молодого юмора, чтобы хладнокровно переносить нерѣдко наглыя замѣчанія швейцаровъ и прислуги. Но молодость, здоровье и прекрасное расположеніе духа преодолѣ
вали всѣ препятствія и непріятности, и каждая такая мелочная непріятность только увеличивала сумму веселыхъ воспоминаній.
«Въ томъ же духѣ, какъ путешествовали, мы и ѣли. Бывали дни, когда мы питались только хлѣбомъ и колбасой, или, въ Италіи — однимъ виноградомъ. Услугами проводника мы воспользовались только одинъ разъ — при переходѣ черезъ ледники Розенау; обыкновенно же вполнѣ довольствовались Бедеке
ромъ. При такихъ условіяхъ самою скучною и не
пріятною была хозяйственная часть, и мы устроились такъ, что одну недѣлю завѣдывалъ хозяйствомъ
S. Giacomo maggiore (1267—1497) Болонья, 11 Мая 1862 г.
* * *
«Разъ въ годъ, около Рождества, общество устраивало балъ, который по справедливости считался однимъ изъ наиболѣе приличныхъ и въ высшей сте
пени интересныхъ баловъ среди другихъ берлинскихъ баловъ. Главное мѣсто, понятно, было отведено тан
цамъ. Между обыкновенными танцами устраивались различные выходы, напр., архитектурныхъ каррикатуръ (помню треснувшій газгольдеръ); національные танцы въ костюмахъ и т. п. За ужиномъ говорили рѣчи,
произносили тосты, пѣли хоровыя пѣсни; было весело и... не дорого.
«Внутренняя кипучая жизнь этого общества, его дѣятельность, его экскурсіи по работамъ, дружеское со
ревнованіе между сочленами,
наконецъ, его громадное вліяніе на весь архитектурный міръ не только въ Берлинѣ, но и во всей Германіи, все это произво
дило на меня большое впечатлѣніе, и у меня зародилось страстное желаніе создать нѣ
что въ этомъ родѣ и у насъ въ Петербургѣ. И это удалось, хотя и не вполнѣ!
«Пришло, наконецъ, время кончить академію, и въ Берли
нѣ больше оставаться было незачѣмъ. Бонштедтъ съ которымъ я все время поддерживалъ оживленную перепи
ску, далъ совѣтъ моему отцу не звать меня домой, а отпра
вить меня, хотя на годъ, въ Италію. Совѣтъ его былъ при
нятъ, и я былъ посланъ въ путешествіе, на что было
ассигновано около 8оо руб. Въ это время прибылъ въ Берлинъ мой большой пріятель Кошъ, тоже ученикъ Бонштедта. Оказалось, что онъ также сбирается попутешествовать, какъ и я, съ тою лишь разницею, что онъ сбирался путешествовать ена родительскія, а на свои
собственныя, сколоченныя тяжелымъ трудомъ деньги.
Одинаковость положенія въ этомъ отношеніи состояла въ томъ, что средства и того, и другого были, собственно говоря, не велики и, рѣшивъ отправиться вмѣстѣ, мы волей-неволей должны были экономію въ расходахъ поставить впереди всего, чтобы на первыхъ же порахъ не сѣсть гдѣ-либо на мель. Характерами мы схо
дились вполнѣ, стремились къ одной и той же цѣли, обладали одинаковымъ прилежаніемъ и вообще мѣ
шать другъ другу не могли, скорѣе — на оборотъ; такъ что лучшей компаніи для совмѣстнаго путешествія, пожалуй, нельзя было и придумать.
«Кандидатъ математическаго факультета, Кошъ,
обладая яснымъ, пытливымъ умомъ, былъ человѣкъ разносторонне образованный; онъ зналъ четыре язы
ка, обладалъ прекраснымъ слогомъ, любилъ музыку и самъ игралъ довольно недурно на фортепьяно; много читалъ, многое даже изучалъ и поучиться у него было чему. Въ одномъ только художественномъ отношеніи я былъ выше его. Какъ человѣкъ, онъ отличался добрымъ и вмѣстѣ съ тѣмъ энергичнымъ ха
рактеромъ, что невольно къ нему располагало. Я къ нему былъ на столько привязанъ, что совсѣмъ не чувствовалъ надобности въ близкомъ общеніи съ дру
гими людьми; его общества было для меня вполнѣ достаточно. Это имѣло свои и хорошія, и дурныя стороны. Съ одной стороны — вліяніе такого человѣка было, безъ сомнѣнія, полезно и въ умствен
номъ и нравственномъ отношеніи, съ другой — посто
янный передъ глазами при - мѣръ одного и того же человѣка не могъ не вырабо
тать во мнѣ нѣкоторую односторонность.
«Путешествовать намъ, — какъ я уже говорилъ, — надо было весьма экономно. Напр.:
переѣзды отъ одного мѣста на другое мы всегда стара
лись подгонять на ночь, чтобы
не тратиться на ночлегъ, да и времени даромъ не терять; по желѣзнымъ дорогамъ ѣз
дили въ 3-мъ классѣ, а то и въ четвертомъ, гдѣ былъ таковой; на пароходахъ брали мѣста на палубѣ; въ краси
выхъ, живописныхъ мѣстахъ путешествовали пѣшкомъ, от
правляя свои чемоданчики впередъ. Останавливались въ гостинницахъ 3-го разряда, предварительно за все сторговавшись.
«Наши непрезентабельные костюмы и отсутствіе багажа не одинъ разъ служи
ли причиной отказа въ ночлегѣ въ гостинницахъ, и нужна была не малая доза молодого юмора, чтобы хладнокровно переносить нерѣдко наглыя замѣчанія швейцаровъ и прислуги. Но молодость, здоровье и прекрасное расположеніе духа преодолѣ
вали всѣ препятствія и непріятности, и каждая такая мелочная непріятность только увеличивала сумму веселыхъ воспоминаній.
«Въ томъ же духѣ, какъ путешествовали, мы и ѣли. Бывали дни, когда мы питались только хлѣбомъ и колбасой, или, въ Италіи — однимъ виноградомъ. Услугами проводника мы воспользовались только одинъ разъ — при переходѣ черезъ ледники Розенау; обыкновенно же вполнѣ довольствовались Бедеке
ромъ. При такихъ условіяхъ самою скучною и не
пріятною была хозяйственная часть, и мы устроились такъ, что одну недѣлю завѣдывалъ хозяйствомъ
S. Giacomo maggiore (1267—1497) Болонья, 11 Мая 1862 г.
* * *