— Ему можно,—согласился Ефимъ,—Онъ начетчикъ, по духовному силенъ. Это онъ разрѣшитъ.
Черезъ часъ пріѣхали въ Нашлепкино. Чистенькое село съ построенной въ сторонѣ новой церковью произ
водило странное впечатлѣніе. Около чайной, рядомъ съ которой пріютилась „винополія“, стояло много городскихъ саней, а возлѣ нихъ бродили въ полушубкахъ мужики и пьяно ухмылялись. Водочный пророкъ дѣйствительно не могъ выбрать себѣ болѣе подходящей резиденціи, но ре
зультатъ его отговоровъ былъ виденъ во всемъ своемъ подавляющемъ безсиліи.
— Вали къ чайной! — сказалъ Ефиму тономъ ниже Кузьма Егоровичъ. — Попаримъ брюхо-то, а потомъ къ отговорщику.
Въ чайной, въ клубахъ табачнаго дыма, за столами съ „суровыми“ скатертями, уставленными пузатыми бѣлыми чайниками, сидѣли многочисленные посѣтители. Крестьянскіе полушубки мѣшались съ барашковыми пальто и ено
товыми шубами пріѣзжихъ изъ города, громкіе голоса сливались въ нестройный гулъ.
— Кузьма Егоровичъ!—закричалъ навстрѣчу входив
шему толстый купецъ, сидѣвшій за отдѣльнымъ столикомъ съ большой компаніей,—Наше вамъ! Подсаживайся-ка; Къ отговорщику пріѣхалъ... Хе, хе, хе!
— Проѣздомъ,—попробовалъ увильнуть Кузьма Егоровичъ.
— Знаемъ мы! Хе, хе, хе! А ты уже того, пропустилъ? По тебѣ видно... А мы въ дорогѣ ни-ни! Пріѣхали сюда честь-честью, а здѣсь напились и отговорщика напоили. Лежитъ теперь дома безъ рукъ и ногъ. Ловко?
Но эти слова произвели на Кузьму Егоровича совер
шенно другое впечатлѣніе, чѣмъ ожидалъ говорившій. Кузьма Егоровичъ сжалъ кулаки и лицо его побагровѣло. !
— Ахъ, онъ обманщикъ!—заревѣлъ онъ,—ІІешто дозволено такъ людей мутить? Гдѣ онъ, ракалія? Изобыо его какъ Сидорову козу!
На другой день Кузьма Егоровичъ съ лицомъ болѣе краснымъ, чѣмъ обыкновенно, сидѣлъ въ лавкѣ и смотрѣлъ въ уголъ на паутину. Тонкій приказчикъ все съ тѣмъ же умильнымъ лицомъ стоялъ рядомъ.
— Ты вотъ что,—изрекъ наконецъ Кузьма Егоровичъ, не отрывая отъ наука своего взгляда:—ты мнѣ больше головы не дури. Невозможно, понялъ?
— Я не хочу, чтобы ты такъ часто принимала Ивана Ивановича.
— Странный ты человѣкъ! Не могу же я выгнать ого.
— Положимъ; но я замѣчаю,что тебѣ нравятся его ухаживанья. — О, на этотъ счетъ будь покоенъ: тебѣ нечего опасаться; если онъ за мной ухаживаетъ теперь, то это съ цѣлью жениться на мнѣ, когда я овдовѣю.
Вѣнецъ позорный...
Раекъ, партеръ молчалъ... „Ахъ, сгинь, вѣнецъ позорный! Звенѣла рѣчь, тоской полна.
Стеклянный жемчугъ тотъ со злобой непритворной По полу сыпала она...
Финалъ же былъ таковъ—въ контору счетъ отборный Былъ поданъ съ ранняго утра:
— Доставилъ Хлѣбниковъ намъ на „вѣнецъ позорный“ Три пуда жемчуга вчера...