— Какую же отрасль, вѣтвь, такъ сказать, воспитанія предпочитали въ то время, когда вы учились, г—нъ профессоръ ?
(отрывки).
Да-съ, молодой человѣкъ, какъ птички чирикаютъ! Каждая маленькая пичужка хочетъ по веснѣ семейнымъ
кровомъ обзавестись—берите съ нея примѣръ... Анетъ, ты бы проѣхалась съ Григоріемъ Алексѣевичемъ на Воробьевы горы...
Митюха! а Митюха! наніъ приказчикъ сказывалъ, будто весной по эфтимъ самымъ бульварамъ кинарейки летаютъ, а я все моргаю зѣлками, ни одной простой птахи не вижу, не токмо что кинарейки...
— Необразованность рязанская, да вѣдь кинарѳйками
господа называютъ мамзелей гулящихъ, а не птицъ, дурья твоя голова...
Каждый депь весенніе сонеты закатываю, ни въ одной редакціи не принимаютъ: у пасъ, говорятъ, по веснѣ, хоть
морозовъ и не бываетъ, а дровъ столько же выходитъ, какъ въ декабрѣ мѣсяцѣ — рукописи весеннихъ поэтовъ предаются ежедневному сожженію...
Я ей говорю: поѣдемте завтра, Нина Петровна, въ ІІет ронскій паркъ на лоно природы, а опа говоритъ: завтра неудобно,—мужъ вечеромъ дома; а вотъ въ четвергъ можно, мужъ уѣдетъ па засѣданіе въ комиссію „Улучшенія россійскаго рогатаго скота“.
Отчего это, maman, веспой гувернантка не велитъ мнѣ смотрѣть на голубей и куръ?
Другъ Офеліи.
Люблю я бѣшеную тройку, Люблю я звонъ колоколъцовъ, Люблю я ярую попойку До появленія слоновъ.
Люблю увлечься tête - à - têt’омъ, Цыганъ люблю я слушать вой,
Люблю холодный погребъ лѣтомъ И печку жаркую зимой.
Люблю порой состритъ игриво, Люблю пикантный анекдотъ, Люблю калинкинское пиво
И съ старымъ сыромъ бутербродъ.
Люблю до трасты лѣсъ зеленый, Люблю пародіи тропитъ,
Люблю конвертикъ надушеный По почтѣ утромъ получитъ.
Люблю журналы тгъ и эти,
Люблю всхрапнутъ—не потаю...
Но больше всѣхъ люблю на свгътѣ — Марусю милую мою!
Шило.
— Самую простую... березовую. Изъ весеннихъ разговоровъ.
(отрывки).
Да-съ, молодой человѣкъ, какъ птички чирикаютъ! Каждая маленькая пичужка хочетъ по веснѣ семейнымъ
кровомъ обзавестись—берите съ нея примѣръ... Анетъ, ты бы проѣхалась съ Григоріемъ Алексѣевичемъ на Воробьевы горы...
Митюха! а Митюха! наніъ приказчикъ сказывалъ, будто весной по эфтимъ самымъ бульварамъ кинарейки летаютъ, а я все моргаю зѣлками, ни одной простой птахи не вижу, не токмо что кинарейки...
— Необразованность рязанская, да вѣдь кинарѳйками
господа называютъ мамзелей гулящихъ, а не птицъ, дурья твоя голова...
Каждый депь весенніе сонеты закатываю, ни въ одной редакціи не принимаютъ: у пасъ, говорятъ, по веснѣ, хоть
морозовъ и не бываетъ, а дровъ столько же выходитъ, какъ въ декабрѣ мѣсяцѣ — рукописи весеннихъ поэтовъ предаются ежедневному сожженію...
Я ей говорю: поѣдемте завтра, Нина Петровна, въ ІІет ронскій паркъ на лоно природы, а опа говоритъ: завтра неудобно,—мужъ вечеромъ дома; а вотъ въ четвергъ можно, мужъ уѣдетъ па засѣданіе въ комиссію „Улучшенія россійскаго рогатаго скота“.
Отчего это, maman, веспой гувернантка не велитъ мнѣ смотрѣть на голубей и куръ?
— Не приставай, Nadine, пожалуйста, съ глупыми вопросами...
Другъ Офеліи.
ЧТО я ЛЮБЛЮ.
Люблю я бѣшеную тройку, Люблю я звонъ колоколъцовъ, Люблю я ярую попойку До появленія слоновъ.
Люблю увлечься tête - à - têt’омъ, Цыганъ люблю я слушать вой,
Люблю холодный погребъ лѣтомъ И печку жаркую зимой.
Люблю порой состритъ игриво, Люблю пикантный анекдотъ, Люблю калинкинское пиво
И съ старымъ сыромъ бутербродъ.
Люблю до трасты лѣсъ зеленый, Люблю пародіи тропитъ,
Люблю конвертикъ надушеный По почтѣ утромъ получитъ.
Люблю журналы тгъ и эти,
Люблю всхрапнутъ—не потаю...
Но больше всѣхъ люблю на свгътѣ — Марусю милую мою!
Шило.