остальныя части свѣта и народы болѣе пассивно; поэтому обыкновенно и говорятъ о завоеваніи міра европейской культурой. Было бы, однако, односторонностью не видѣть изъ-за побѣднаго шествія Европы болѣе важнаго, основ
ного процесса объединенія человѣчества. При всѣхъ несомнѣнныхъ преимуществахъ европейской куль
туры, она можеть получить только преобладаніе въ мірѣ, но не можетъ заполнить его, не можетъ вытѣснить все, чѣмъ жило
три четверти человѣчества въ теченіе многихъ вѣковъ,— и даже обратное дѣйствіе не-европейскаго міра на формы нашей культуры врядъ ли можетъ подлежать сомнѣнію.
Какъ это часто бываетъ, творческая дѣятельность чоловѣка и здѣсь опередила сознаніе его. Европа объединилась съ міромъ, можно сказать—объединила міръ, а мысль европейской образованной публики и русскаго образованнаго общества въ особенности попрежнему вращается въ тѣсныхъ предѣлахъ нашей части свѣта; даже въ высшей школѣ „Всеобщая Исторія“ попрежнему повѣствуетъ лишь о жизни средиземной расы и о средиземной культурѣ. Между тѣмъ въ настоящее время не
возможно сознательно относиться къ окружающей насъ
жизни, къ повседневнымъ явленіямъ ея, не расширивъ своего кругозора. Каждый день приходится читать въ газетахъ о странахъ и народахъ, извѣстныхъ огромному большинству читателей только по имени; каждый день въ этихъ неизвѣстныхъ намъ въ сущности странахъ происходятъ или могутъ происходить событія, касающіяся болѣе или менѣе близко насъ или нашихъ сосѣдей. Мы связаны, словомъ, съ обширнымъ міромъ, а знаемъ— одинъ болѣе, другой менѣе—только небольшую часть его.
Мысль объ этомъ пробѣлѣ въ обычной для нашего времени образованности, пробѣлѣ, несомнѣнно многими уже чувствуемомъ, вызвала къ жизни нашу библіотеку; идея о единомъ въ настоящее время человѣчествѣ, „современномъ человѣчествѣ лежить въ основаніи ея и въ общихъ чертахъ опредѣляетъ ея составъ. Раньше всего