жому почину болѣе поверхностно, какъ къ «новой модѣ». Это не помѣшало, однако, и французамъ дать превосходные образцы обновленнаго стиля.
Совершенно иначе отнеслись къ нему германскіе и скандинавскіе народы. Они съ радостью ухватились за новую идею. Вѣдь, она обѣщала дать имъ свою удобную и дешевую обстановку!
Долгожданный стиль явился близкимъ но своимъ мотивамъ къ народнымъ издѣліямъ (Kunstgew. Museum въ Берлинѣ 0 —издѣлія нѣмецкой Швейцаріи 16 вѣка, Тюбингенскія и др нѣмецкія современныя кустарныя издѣлія), потому въ Германіи и самый стиль счита
ютъ народнымъ (Volkskunst). Мюнхенъ, Вѣна и Дармштадтъ стали соперничать между собою на вновь образовавшихся выставкахъ сецессіонистовъ.
Масса мотивовъ скандинавскаго творчества, положенная въ основаніе появившагося стиля, дала ему такое же право укорениться въ Даніи, Швеціи, Норвегіи, и у насъ - въ Финляндіи.
Появившійся такимъ образомъ новый «международ ный» стиль не могъ миновать и насъ; въ немъ и на нашу долю нашлось, такъ какъ родственныя намъ византійскія и скандинавскія формы легли въ его осно
ваніе, современная же стилизація растеній, животныхъ и фантастичность замысла даютъ полную свободу формѣ.
Но привычка къ подражанію готовымъ образцамъ и безличная подчиненность готовы и теперь проявлять себя.
Пора же, наконецъ, и намъ выбиться изъ чужой колеи, вдохнувъ въ техническое мастерство живое вѣяніе художественной идеи. Необходимо постоянное, само
стоятельное общеніе съ проявленіями всемірнаго искус
ства и пристальное изученіе истинныхъ образцовъ его во всѣхъ отрасляхъ своего родного прошлаго въ особенности, когда эти отрасли сливаются въ одно строй ное цѣлое, какъ это даетъ намъ художественная промышленность, вполнѣ заслуживающая свое названіе.
Тогда только возникнутъ настоящія композиціи, искусство выйдетъ изъ своего бездушнаго шаблона, проникнетъ въ нашъ обиходъ, пріобщится къ сущест
веннымъ явленіямъ культурной и духовной жизни и будетъ намъ своимъ.
I.
Названіе только что закрывшейся выставки «международная художественная выставка ювелирныхъ издѣлій и пр.» ясно указываетъ на программу ея.
Первое мѣсто занимаютъ ювелирныя издѣлія, достигшія теперь, дѣйствительно, высокой художественности; далѣе же слѣдуютъ: художественная бронза, хрусталь, керамика, фарфоръ, мебель, игрушки и др.
экспонаты; всѣ они собраны какъ то наспѣхъ, безъ всякой системы, составляя фонъ для главнаго.
На выставкѣ 1900 г. въ Парижѣ, общее вниманіе привлекли французскіе ювелиры художественностью и новизною мысли своихъ работъ.
Переворотъ, произведенный въ направленіи современнаго искусства, столь благотворно оживившій художественную промышленность, отозвался даже на такой неподвижной отрасли, какъ ювелирное дѣло. Пред
ставляя собою самое цѣнное имущество, переходящее изъ поколѣнія въ поколѣніе, ювелирныя издѣлія всегда цѣнились по достоинству матеріала и, въ рѣдкихъ
случаяхъ, обращали вниманіе красотою своего рисунка или же сочетаніемъ красокъ.
Сгруппировавъ различные матеріалы по оттѣнкамъ, ювелиръ Лаликъ первый составилъ удивительную гамму тоновъ, изъ которой, съ истинно французскимъ вку
сомъ, далъ свои шедевры. Чтобы достигнуть того или другого сочетанія красокъ, онъ примѣнялъ: различные металлы, эмали, слоновую кость, камни, бракованные за «плохую воду» и даже — дерево.
Такъ получилось ювелирное «l’art nouveau», привлекшее къ себѣ лучшія художественныя силы. Къ со
жалѣнію. въ настоящей выставкѣ Лаликъ не принялъ участія, а потому молено указать лишь на его послѣдоваталей — Сандоза, Фализа и Окока.
Первый — выставилъ прелестные pendants (новый типъ женскаго украшенія, замѣнившій медальонъ; онъ даетъ большую свободу для соединенія барельефа съ
всевозможными ювелирными работами): женскія головки или фигурки капризно переплетаются своими волосами со стеблями растеній; фантастичныя животныя, съ просвѣчивающими крыльями, условные пейзажи, исполненные цвѣтными и прозрачными эмалями, разными оттѣнками золота и драгоцѣнными камнями, — изоби
луютъ новыми, прекрасными сочетаніями. Художественныя кольца — совершенная новость, и при томъ очаро
вательная; все сказанное о pendants можно примѣнить и къ этимъ шедеврамъ Сандоза.
Какъ красиво, точно капли росы, блестятъ камушки на крыльяхъ эмалевыхъ бабочекъ, въ удивительно гармоничныхъ тонахъ, въ ожерельѣ, выставленномъ у Окока.
Какъ благородно блестятъ брилліанты на тоненькихъ золотыхъ стебелькахъ, составляя какъ бы фонъ головкѣ изъ слоновой кости, въ высокомъ костяномъ гребнѣ, работы Фализа.
Сочетанія брилліантовъ съ деревомъ, къ сожалѣнію — нѣть, а какой это даетъ интересный эффектъ!
Очень изященъ pendant раб. Окока, изъ огромной жемчужины, причудливой формы, на которой какъ, на скалѣ, сидитъ миніатюрная фигурка амура, изъ темнаго золота.
Покрываніе золота и серебра эмалью даетъ очень интересные, разнообразные тона. Фализъ выставилъ эффектную волну изъ куска горнаго хрусталя, сквозь которую проплываетъ рыба (эмаль по золоту), отливающая массою оттѣнковъ. Фейатръ, на своихъ вазахъ по
казалъ эффекты эмали по серебру (вродѣ перламутра, хотя нѣсколько напоминаетъ бронзовые порошки).
Живопись по эмали (по золоту), которою издавна славится Женева, получила теперь повсемѣстно боль
шое распространеніе. Работы, выставленныя Ококомъ и Келлеромъ, очень хороши; тонкость работы перваго видна на перстняхъ съ портретами, второй же показалъ прекрасную живопись выпуклой эмалью въ миѳо
логическихъ сценахъ, украшающихъ бортъ тарелки и стакановъ, исполненныхъ для Луврскаго музея.
Стремленіе ювелировъ къ новизнѣ рисунковъ и сочетаній, повидимому, раздѣляется еще не всѣми.
Фирма Шоме, заботясь лишь объ оттѣнкѣ «аристократичности», признаетъ только фамильныя вещи, каждая изъ которыхъ — цѣлое состояніе! Все вниманіе со
средоточено на величинѣ камней и ихъ игрѣ. Рисунки здѣсь строгіе, ренессансъ и Людовикъ XVI преобла
Совершенно иначе отнеслись къ нему германскіе и скандинавскіе народы. Они съ радостью ухватились за новую идею. Вѣдь, она обѣщала дать имъ свою удобную и дешевую обстановку!
Долгожданный стиль явился близкимъ но своимъ мотивамъ къ народнымъ издѣліямъ (Kunstgew. Museum въ Берлинѣ 0 —издѣлія нѣмецкой Швейцаріи 16 вѣка, Тюбингенскія и др нѣмецкія современныя кустарныя издѣлія), потому въ Германіи и самый стиль счита
ютъ народнымъ (Volkskunst). Мюнхенъ, Вѣна и Дармштадтъ стали соперничать между собою на вновь образовавшихся выставкахъ сецессіонистовъ.
Масса мотивовъ скандинавскаго творчества, положенная въ основаніе появившагося стиля, дала ему такое же право укорениться въ Даніи, Швеціи, Норвегіи, и у насъ - въ Финляндіи.
Появившійся такимъ образомъ новый «международ ный» стиль не могъ миновать и насъ; въ немъ и на нашу долю нашлось, такъ какъ родственныя намъ византійскія и скандинавскія формы легли въ его осно
ваніе, современная же стилизація растеній, животныхъ и фантастичность замысла даютъ полную свободу формѣ.
Но привычка къ подражанію готовымъ образцамъ и безличная подчиненность готовы и теперь проявлять себя.
Пора же, наконецъ, и намъ выбиться изъ чужой колеи, вдохнувъ въ техническое мастерство живое вѣяніе художественной идеи. Необходимо постоянное, само
стоятельное общеніе съ проявленіями всемірнаго искус
ства и пристальное изученіе истинныхъ образцовъ его во всѣхъ отрасляхъ своего родного прошлаго въ особенности, когда эти отрасли сливаются въ одно строй ное цѣлое, какъ это даетъ намъ художественная промышленность, вполнѣ заслуживающая свое названіе.
Тогда только возникнутъ настоящія композиціи, искусство выйдетъ изъ своего бездушнаго шаблона, проникнетъ въ нашъ обиходъ, пріобщится къ сущест
веннымъ явленіямъ культурной и духовной жизни и будетъ намъ своимъ.
I.
Названіе только что закрывшейся выставки «международная художественная выставка ювелирныхъ издѣлій и пр.» ясно указываетъ на программу ея.
Первое мѣсто занимаютъ ювелирныя издѣлія, достигшія теперь, дѣйствительно, высокой художественности; далѣе же слѣдуютъ: художественная бронза, хрусталь, керамика, фарфоръ, мебель, игрушки и др.
экспонаты; всѣ они собраны какъ то наспѣхъ, безъ всякой системы, составляя фонъ для главнаго.
На выставкѣ 1900 г. въ Парижѣ, общее вниманіе привлекли французскіе ювелиры художественностью и новизною мысли своихъ работъ.
Переворотъ, произведенный въ направленіи современнаго искусства, столь благотворно оживившій художественную промышленность, отозвался даже на такой неподвижной отрасли, какъ ювелирное дѣло. Пред
ставляя собою самое цѣнное имущество, переходящее изъ поколѣнія въ поколѣніе, ювелирныя издѣлія всегда цѣнились по достоинству матеріала и, въ рѣдкихъ
случаяхъ, обращали вниманіе красотою своего рисунка или же сочетаніемъ красокъ.
Сгруппировавъ различные матеріалы по оттѣнкамъ, ювелиръ Лаликъ первый составилъ удивительную гамму тоновъ, изъ которой, съ истинно французскимъ вку
сомъ, далъ свои шедевры. Чтобы достигнуть того или другого сочетанія красокъ, онъ примѣнялъ: различные металлы, эмали, слоновую кость, камни, бракованные за «плохую воду» и даже — дерево.
Такъ получилось ювелирное «l’art nouveau», привлекшее къ себѣ лучшія художественныя силы. Къ со
жалѣнію. въ настоящей выставкѣ Лаликъ не принялъ участія, а потому молено указать лишь на его послѣдоваталей — Сандоза, Фализа и Окока.
Первый — выставилъ прелестные pendants (новый типъ женскаго украшенія, замѣнившій медальонъ; онъ даетъ большую свободу для соединенія барельефа съ
всевозможными ювелирными работами): женскія головки или фигурки капризно переплетаются своими волосами со стеблями растеній; фантастичныя животныя, съ просвѣчивающими крыльями, условные пейзажи, исполненные цвѣтными и прозрачными эмалями, разными оттѣнками золота и драгоцѣнными камнями, — изоби
луютъ новыми, прекрасными сочетаніями. Художественныя кольца — совершенная новость, и при томъ очаро
вательная; все сказанное о pendants можно примѣнить и къ этимъ шедеврамъ Сандоза.
Какъ красиво, точно капли росы, блестятъ камушки на крыльяхъ эмалевыхъ бабочекъ, въ удивительно гармоничныхъ тонахъ, въ ожерельѣ, выставленномъ у Окока.
Какъ благородно блестятъ брилліанты на тоненькихъ золотыхъ стебелькахъ, составляя какъ бы фонъ головкѣ изъ слоновой кости, въ высокомъ костяномъ гребнѣ, работы Фализа.
Сочетанія брилліантовъ съ деревомъ, къ сожалѣнію — нѣть, а какой это даетъ интересный эффектъ!
Очень изященъ pendant раб. Окока, изъ огромной жемчужины, причудливой формы, на которой какъ, на скалѣ, сидитъ миніатюрная фигурка амура, изъ темнаго золота.
Покрываніе золота и серебра эмалью даетъ очень интересные, разнообразные тона. Фализъ выставилъ эффектную волну изъ куска горнаго хрусталя, сквозь которую проплываетъ рыба (эмаль по золоту), отливающая массою оттѣнковъ. Фейатръ, на своихъ вазахъ по
казалъ эффекты эмали по серебру (вродѣ перламутра, хотя нѣсколько напоминаетъ бронзовые порошки).
Живопись по эмали (по золоту), которою издавна славится Женева, получила теперь повсемѣстно боль
шое распространеніе. Работы, выставленныя Ококомъ и Келлеромъ, очень хороши; тонкость работы перваго видна на перстняхъ съ портретами, второй же показалъ прекрасную живопись выпуклой эмалью въ миѳо
логическихъ сценахъ, украшающихъ бортъ тарелки и стакановъ, исполненныхъ для Луврскаго музея.
Стремленіе ювелировъ къ новизнѣ рисунковъ и сочетаній, повидимому, раздѣляется еще не всѣми.
Фирма Шоме, заботясь лишь объ оттѣнкѣ «аристократичности», признаетъ только фамильныя вещи, каждая изъ которыхъ — цѣлое состояніе! Все вниманіе со
средоточено на величинѣ камней и ихъ игрѣ. Рисунки здѣсь строгіе, ренессансъ и Людовикъ XVI преобла