свои — не то фарфоры, не то фаянсы вазъ, барельефовъ, плато и т. п. По рисунку и силуэтамъ это совершен
ный «рынокъ». Обратимъ вниманіе хоть на барельефъ Мадонны съ ангелами: живописный фонъ изображаетъ чешуйчатый пейзажъ (такіе пейзажи отечественнаго производства украшаютъ кружки, со всадниками и де
ревьями, которыми торгуютъ въ нашихъ мелочныхъ лавочкахъ). Черезъ зелень проходитъ поясъ съ орна
ментомъ изъ журн. «Decor. Vorbilder». Этотъ журналъ, вообще, пришелся по вкусу итальянцамъ. На фарфорѣ ихъ прочно привились рисунки проф. Штурма, Кассіера, Клейнъ и друг. Обложка № 40 - го журнала «Jugend(1897 г.) переведена на плато, которое поспѣшили пріобрѣсть («за оригинальность» — какъ пояснили намъ). У бѣлой фаянсовой Мадонны губы и вѣки — синія, а отъ нихъ къ бровямъ „спущено“ зеленымъ! Противны головки съ разинутыми ртами, высунутыми языками, вытаращенными глазами и прическами à lа Капуль, украшающія вазы; противны и ручки кувшиновъ изъ стебля, заканчивающагося въ оба конца наядами (одна помѣщена прямо, другая внизъ головой), и распухшій арлекинъ на одной изъ вазъ...
Неаполитанская керамика Гульельмо (Cacciapuotti), готовитъ зрителямъ не меньшее разочарованіе. Общій видъ экспоната — „вербный торгъ“. Тѣ же вазы съ рас
крашенными фигурами и цвѣтами, та же пестрота и то же безвкусіе. Колонки, въ формѣ высокихъ вазъ, увитыя цвѣтами и зеленью, были бы пожалуй недурны, тѣмъ болѣе, что лѣпка хризантемовъ бойкая, а рас
краска пріятная, но зачѣмъ-то фонъ этой колонки расписанъ цвѣтамъ, и вышло дурно! Развѣ можно на вазу, раздутую точно барабанъ, на довольно жидкой ножкѣ, помѣщать толпу дѣтей, ярко раскрашенныхъ; развѣ можно обвивать вазу гирляндой, цвѣты которой замѣ
нены какими то совершенно неподходящими головами дѣтей, матросовъ, женщинъ?..
Лучшее бюсты и барельефы — бронзировано, или же опять закрашено «подъ чугунъ», барельефы оправлены въ рамки изъ нѣмецкаго машиннаго багета. Гдѣ же пресловутые неаполитанскіе „frutti di mare“, которыми теперь увлекается декоративная скульптура всей Европы? Куда дѣвались художники?
Ничего общаго съ остальными не имѣетъ фирма Моларони и К° (Пезаро) близъ Анконы, работающая въ стилѣ Raphaelesque, на родинѣ Рафаэля въ Урбино. Здѣсь словно все осталось неприкосновеннымъ съ XVI
вѣка. Вазы и блюда сильнаго обжига (au grand feu,
послѣ живописи, тогда какъ неаполитанская керамика имѣетъ обжигъ до расписыванія). Спокойные силуэты вазъ, строгій бѣлый орнаментъ на синемъ фонѣ, или же цвѣтной на свѣтло-желтомъ; граціозные изгибы ручекъ въ формѣ змѣй или рафаэлетокъ — свидѣтельству
ютъ о быломъ величіи Италіи и наводятъ невольно на грустныя размышленія о современной фабричности.
Представлены точныя копіи съ образцовъ, хранящихся въ Ватиканскомъ музеѣ; экспонаты эти очень интересны и. будучи недорогими, могутъ быть пріобрѣ
таемы, какъ пособія для художественно-промышленныхъ школъ.
Но, видно не суждено было намъ уйти съ выставки, хотя бы отчасти удовлетворенными. Рядомъ съ
Моларони выставлены мозаика, керамика, фарфоръ и рѣзныя рамки — Джіованни, Уголини изъ Флоренціи. Глядя на плоскіе мраморные цвѣты флорентійской мо
заики, рѣзко выдѣляющіеся на черномъ фонѣ, невольно задаешься вопросомъ: какая фантазія можетъ оживить эти цвѣты и дать, если не полную иллюзію, то хотя бы мгновенное впечатлѣніе? Прекрасный рисунокъ мастера передаетъ все, но обыденное исполненіе—жалкія претензіи; это то же, что стараніе вышиваніемъ крестами передать впечатлѣніе какого нибудь розана. Эффекты дѣйствительности поддаются живописи и скульптурѣ, остальные же пріемы — только подражаніе живописи; поэтому, пусть лучше они и не тягаются съ ней, пусть изберутъ себѣ другую задачу — плоскій орнаментъ и обширное поле всевозможной стилизаціи! Нѣкоторую уступку можно сдѣлать въ пользу деревянной инкрустаціи; мягкость и нѣжность тоновъ матеріала весьма умѣстна на хорошихъ маркетри.
Г. Уголини почему-то выставилъ огромную коллекцію «любительской» живописи на фарфорѣ и рѣзныя рамки, по преимуществу рококо; часть ихъ густо вызолочена, другія же покрыты эмалевыми красками и имитируютъ фарфоръ. Какъ тѣ, такъ и другія — не
дурны, но рисунки ихъ страшно избиты. Имитація фарфора, доходящая до виртуозности (въ Италіи дѣ
лаются въ этомъ родѣ громадныя люстры), имѣетъ свою исторію, но, думается намъ, что ставить такое издѣліе выше обыкновенной поддѣлки не слѣдуетъ— дерево пусть и остается деревомъ.
Венеціанскій хрусталь Сальвіати, выставленный петербургскимъ магазиномъ Gelsomino G....ttardo, пред
ставляетъ всѣмъ хорошо извѣстныя модели. Говорить о свойствахъ этого хрусталя, о золотистыхъ конькахъ
змѣйкахъ и драконахъ — нечего. Интересно, однако, какъ развивается производство. Новыя модели показываютъ, какъ фантазія современнаго художника перевоплотила традиціоннаго морского конька въ существо съ головою лошади, короткимъ и толстымъ хво
стомъ змѣи и крыльями; граціозный же изгибъ стебля хрустальнаго бра замѣнился теперь формой какой-то колбасы, на концѣ которой насаженъ цвѣтокъ. Такихъ превращеній не мало; извѣстныя, когда-то, венеціанскія зеркала, въ хрустальныхъ рамахъ украшаются цвѣ
тами, листьями и орнаментами рококо, и теперь имѣютъ видъ кондитерскихъ издѣлій изъ леденца и какихъ-то кренделей въ сахарѣ!
Нельзя обойти молчаніемъ и не менѣе извѣстныхъ рамокъ изъ венеціанской стеклянной мозаики, силуэты которыхъ теперь возмущаютъ своими гребешками и
выкрутасами, подборъ красокъ и рисунокъ цвѣтовъ— банальностью, а работа — небрежностью!
Мраморы Антонія Фрилли, изъ Флоренціи, многочисленны, но анонимны, такъже, какъ и бронзы Пан
діани. Это — копіи фабричнаго производства, и при томъ недешевыя. Есть 2 — 3 головки получше (одна изъ нихъ украшена лаврами изъ зеленой античной бронзы).
Среди большого количества статуй, разбросанныхъ по выставкѣ, представляютъ интересъ очень немногія; къ такимъ можно отнести: „Изнуренная“ (умершая?), раб. Бьялетти, «Ломбардская женщина», раб. Касси, «Fiat voluntas tua», раб. Галли, «Головка дѣвушки»,
ный «рынокъ». Обратимъ вниманіе хоть на барельефъ Мадонны съ ангелами: живописный фонъ изображаетъ чешуйчатый пейзажъ (такіе пейзажи отечественнаго производства украшаютъ кружки, со всадниками и де
ревьями, которыми торгуютъ въ нашихъ мелочныхъ лавочкахъ). Черезъ зелень проходитъ поясъ съ орна
ментомъ изъ журн. «Decor. Vorbilder». Этотъ журналъ, вообще, пришелся по вкусу итальянцамъ. На фарфорѣ ихъ прочно привились рисунки проф. Штурма, Кассіера, Клейнъ и друг. Обложка № 40 - го журнала «Jugend(1897 г.) переведена на плато, которое поспѣшили пріобрѣсть («за оригинальность» — какъ пояснили намъ). У бѣлой фаянсовой Мадонны губы и вѣки — синія, а отъ нихъ къ бровямъ „спущено“ зеленымъ! Противны головки съ разинутыми ртами, высунутыми языками, вытаращенными глазами и прическами à lа Капуль, украшающія вазы; противны и ручки кувшиновъ изъ стебля, заканчивающагося въ оба конца наядами (одна помѣщена прямо, другая внизъ головой), и распухшій арлекинъ на одной изъ вазъ...
Неаполитанская керамика Гульельмо (Cacciapuotti), готовитъ зрителямъ не меньшее разочарованіе. Общій видъ экспоната — „вербный торгъ“. Тѣ же вазы съ рас
крашенными фигурами и цвѣтами, та же пестрота и то же безвкусіе. Колонки, въ формѣ высокихъ вазъ, увитыя цвѣтами и зеленью, были бы пожалуй недурны, тѣмъ болѣе, что лѣпка хризантемовъ бойкая, а рас
краска пріятная, но зачѣмъ-то фонъ этой колонки расписанъ цвѣтамъ, и вышло дурно! Развѣ можно на вазу, раздутую точно барабанъ, на довольно жидкой ножкѣ, помѣщать толпу дѣтей, ярко раскрашенныхъ; развѣ можно обвивать вазу гирляндой, цвѣты которой замѣ
нены какими то совершенно неподходящими головами дѣтей, матросовъ, женщинъ?..
Лучшее бюсты и барельефы — бронзировано, или же опять закрашено «подъ чугунъ», барельефы оправлены въ рамки изъ нѣмецкаго машиннаго багета. Гдѣ же пресловутые неаполитанскіе „frutti di mare“, которыми теперь увлекается декоративная скульптура всей Европы? Куда дѣвались художники?
Ничего общаго съ остальными не имѣетъ фирма Моларони и К° (Пезаро) близъ Анконы, работающая въ стилѣ Raphaelesque, на родинѣ Рафаэля въ Урбино. Здѣсь словно все осталось неприкосновеннымъ съ XVI
вѣка. Вазы и блюда сильнаго обжига (au grand feu,
послѣ живописи, тогда какъ неаполитанская керамика имѣетъ обжигъ до расписыванія). Спокойные силуэты вазъ, строгій бѣлый орнаментъ на синемъ фонѣ, или же цвѣтной на свѣтло-желтомъ; граціозные изгибы ручекъ въ формѣ змѣй или рафаэлетокъ — свидѣтельству
ютъ о быломъ величіи Италіи и наводятъ невольно на грустныя размышленія о современной фабричности.
Представлены точныя копіи съ образцовъ, хранящихся въ Ватиканскомъ музеѣ; экспонаты эти очень интересны и. будучи недорогими, могутъ быть пріобрѣ
таемы, какъ пособія для художественно-промышленныхъ школъ.
Но, видно не суждено было намъ уйти съ выставки, хотя бы отчасти удовлетворенными. Рядомъ съ
Моларони выставлены мозаика, керамика, фарфоръ и рѣзныя рамки — Джіованни, Уголини изъ Флоренціи. Глядя на плоскіе мраморные цвѣты флорентійской мо
заики, рѣзко выдѣляющіеся на черномъ фонѣ, невольно задаешься вопросомъ: какая фантазія можетъ оживить эти цвѣты и дать, если не полную иллюзію, то хотя бы мгновенное впечатлѣніе? Прекрасный рисунокъ мастера передаетъ все, но обыденное исполненіе—жалкія претензіи; это то же, что стараніе вышиваніемъ крестами передать впечатлѣніе какого нибудь розана. Эффекты дѣйствительности поддаются живописи и скульптурѣ, остальные же пріемы — только подражаніе живописи; поэтому, пусть лучше они и не тягаются съ ней, пусть изберутъ себѣ другую задачу — плоскій орнаментъ и обширное поле всевозможной стилизаціи! Нѣкоторую уступку можно сдѣлать въ пользу деревянной инкрустаціи; мягкость и нѣжность тоновъ матеріала весьма умѣстна на хорошихъ маркетри.
Г. Уголини почему-то выставилъ огромную коллекцію «любительской» живописи на фарфорѣ и рѣзныя рамки, по преимуществу рококо; часть ихъ густо вызолочена, другія же покрыты эмалевыми красками и имитируютъ фарфоръ. Какъ тѣ, такъ и другія — не
дурны, но рисунки ихъ страшно избиты. Имитація фарфора, доходящая до виртуозности (въ Италіи дѣ
лаются въ этомъ родѣ громадныя люстры), имѣетъ свою исторію, но, думается намъ, что ставить такое издѣліе выше обыкновенной поддѣлки не слѣдуетъ— дерево пусть и остается деревомъ.
Венеціанскій хрусталь Сальвіати, выставленный петербургскимъ магазиномъ Gelsomino G....ttardo, пред
ставляетъ всѣмъ хорошо извѣстныя модели. Говорить о свойствахъ этого хрусталя, о золотистыхъ конькахъ
змѣйкахъ и драконахъ — нечего. Интересно, однако, какъ развивается производство. Новыя модели показываютъ, какъ фантазія современнаго художника перевоплотила традиціоннаго морского конька въ существо съ головою лошади, короткимъ и толстымъ хво
стомъ змѣи и крыльями; граціозный же изгибъ стебля хрустальнаго бра замѣнился теперь формой какой-то колбасы, на концѣ которой насаженъ цвѣтокъ. Такихъ превращеній не мало; извѣстныя, когда-то, венеціанскія зеркала, въ хрустальныхъ рамахъ украшаются цвѣ
тами, листьями и орнаментами рококо, и теперь имѣютъ видъ кондитерскихъ издѣлій изъ леденца и какихъ-то кренделей въ сахарѣ!
Нельзя обойти молчаніемъ и не менѣе извѣстныхъ рамокъ изъ венеціанской стеклянной мозаики, силуэты которыхъ теперь возмущаютъ своими гребешками и
выкрутасами, подборъ красокъ и рисунокъ цвѣтовъ— банальностью, а работа — небрежностью!
Мраморы Антонія Фрилли, изъ Флоренціи, многочисленны, но анонимны, такъже, какъ и бронзы Пан
діани. Это — копіи фабричнаго производства, и при томъ недешевыя. Есть 2 — 3 головки получше (одна изъ нихъ украшена лаврами изъ зеленой античной бронзы).
Среди большого количества статуй, разбросанныхъ по выставкѣ, представляютъ интересъ очень немногія; къ такимъ можно отнести: „Изнуренная“ (умершая?), раб. Бьялетти, «Ломбардская женщина», раб. Касси, «Fiat voluntas tua», раб. Галли, «Головка дѣвушки»,