дѣла, но съ экономіей во времени и даже съ большей производительностью по результатамъ. Однако, не слѣдуетъ забывать, что, отбросивъ, такимъ образомъ, изученіе мертвыхъ классическихъ языковъ, мы нисколько не посягаемъ на классическую основу на
шихъ знаній—сокровища мысли греко-римскаго міра. Творенія классиковъ переведены на всѣ европейскіе языки и на своемъ родномъ языкѣ учащіеся познаютъ ихъ съ такой ясностью и полнотой, которой нельзя и ожидать было отъ неполныхъ и плохихъ ученическихъ переводовъ.
Иначе обстоитъ дѣло съ классической основой спеціальнаго архитектурнаго образованія. Если, подъ вліяніемъ новыхъ вѣяній въ зодчествѣ, мы отбросимъ эту основу, — всѣ формы греко-римской архитектуры будутъ незнакомы и непонятны молодымъ зодчимъ. А между тѣмъ, формы эти являются формами наи
болѣе законченныхъ и разработанныхъ въ исторіи человѣчества стилей, на изученіи которыхъ теоретиками искусства и познано было, главнымъ образомъ, большинство законовъ архитектуры, оказавшихся спра
ведливыми въ примѣненіи ихъ ко всякой вообще архитектурной формѣ, любого стиля. Конечно, тѣ же законы мы могли бы изучать на иныхъ формахъ. По принципамъ Виньола и его послѣдователей можно создать, напримѣръ, ордеръ византійскаго стиля и съ него начать изученіе теоріи архитектуры. Но, какъ формы стиля мало разработаннаго и недоразвивша
гося до высоты совершенства, этотъ ордеръ не далъ бы учащемуся и десятой доли того систематическаго и
законченнаго матеріала для мышленія, который теорія искусствъ извлекаетъ изъ анализа формъ греко-рим
скаго зодчества. Результатами анализа именно этихъ послѣднихъ формъ пользуются обыкновенно зодчіе для уясненія себѣ смысла и степени развитія формъ другихъ стилей, а также при созданіи новыхъ орга
ническихъ и закономѣрныхъ архитектурныхъ формъ, какого бы то ни было стиля (хотя бы и «moderne»).
Такимъ образомъ, изученіе греко-римскихъ формъ представляетъ собою лучшую и незамѣнимую школу для уясненія молодому зодчему общихъ для всѣхъ архитектурныхъ формъ принциповъ закономѣрности
и органичности. Иначе говоря, классическая основа архитектурнаго образованія дисциплинируетъ зодчаго въ пониманіи главныхъ архитектурныхъ принциповъ.
Поэтому то изученіе греко-римскихъ формъ вообще, и ихъ ордеровъ въ частности, слѣдуетъ полагать «во главу угла» архитектурнаго образованія. Этого тре
буетъ, наконецъ, простое удобство въ распредѣленіи учебнаго матеріала.
Изъ сказаннаго можно вывести, что, признавая вполнѣ жизненность и осмысленность новыхъ теченій въ архитектурѣ, все же большой ошибкой было бы отрицаніе необходимости классической основы въ со
временномъ архитектурномъ образованіи. Мало того, можно, напротивъ, утверждать, что эту классическую основу слѣдуетъ дать въ школѣ именно для того, чтобы въ жизни зодчій могъ пользоваться ея выводами для, хотя бы и самостоятельнаго, но органическаго творчества въ новыхъ направленіяхъ архитектуры.
Исходя изъ такого взгляда, я и полагаю, что раз
дѣленіе теоріи архитектуры какъ искусства, на три послѣдовательныхъ курса — ордеровъ, формъ и исторіи архитектуры, можно считать правильнымъ и незыбле
мымъ и для современныхъ высшихъ школъ зодчества. Только, сообразно духу времени, системы преподава
нія этихъ курсовъ должны быть измѣнены въ болѣе жизненныя и продуктивныя для учащихся, о чемъ я и поведу рѣчь ниже.
Задумываясь надъ вопросомъ о правильной постановкѣ преподаванія курса ордеровъ, мнѣ кажется, прежде всего надо отмѣтить что курсъ этотъ является для высшихъ школъ зодчества особенно важнымъ потому, что онъ представляетъ собой первую ступень въ область тѣхъ знаній, которыя преобразуютъ всту
пающихъ въ Институтъ или Академію юношей въ спеціалистовъ-зодчихъ. Далеко не безразлично, какъ укладываются въ умахъ ихъ эти первыя свѣдѣнія, эта азбука теоріи архитектуры, какъ искусства. Неправильная система преподаванія такого труднаго для неподготовленнаго юноши предмета, какъ теорія орде
ровъ, можетъ съ первыхъ же шаговъ его изученія поселить предубѣжденіе и даже отвращеніе къ курсу, который покажется ему трудно усваиваемымъ, неинте
реснымъ, мертвымъ и ненужнымъ для свободнаго творчества. Если, затѣмъ, мы вспомнимъ впечатлѣнія своей прошлой студенческой жизни, то врядъ ли можно будетъ оспаривать тотъ несомнѣнный фактъ, что система преподаванія и требованія, принятыя до послѣдняго времени, напримѣръ, въ Институтѣ отно
сительно курса ордеровъ, поселяли въ студентахъ именно то отвращеніе къ предмету, о которомъ я сейчасъ упоминалъ, какъ о нежелательномъ явленіи. Остановимся на причинахъ этого явленія.
Предметъ ордеровъ, преподаваемый въ Институтѣ на 1 курсѣ, заключается въ выясненіи студентамъ 5-ти римскихъ и 3-хъ греческихъ ордеровъ, причемъ съ перваго же мѣсяца учебнаго года все вниманіе преподавателей и студентовъ устремляется на мате
матически точное вычерчиваніе всѣхъ деталей ордера, такъ какъ съ перваго же мѣсяца студентамъ пред
стоятъ подачи работъ по архитектурному черченію ордеровъ, а между тѣмъ, юноши, только что поступившіе въ Институтъ, не знаютъ даже, какъ и приступить къ этому черченію.
Поэтому, до послѣдняго времени сама необходимость заставляла руководителя этого черченія, на обязанности котораго лежало и преподаваніе теоріи ордеровъ, читать передъ началомъ каждой новой чертежной работы по одной лекціи, - всего отъ 8 до 1о лекцій за годъ. Естественно, что эти немногія лекціи представляли собою только поясненіе того, какъ надо пользоваться книгой Виньола для предстоящаго сту
дентамъ математически - точнаго вычерчиванія частей ордеровъ и соединенія ихъ въ колоннады, портики и аркады.
Передъ юношей, только что поступившимъ въ Институтъ, преподаватель являлся сразу съ непонятными, а потому и неинтересными чертежами изъ прямыхъ и кривыхъ линій опредѣленной величины, выстраиваемыхъ по опредѣленнымъ правиламъ, отстоящихъ другъ отъ друга на строго опредѣленныхъ
шихъ знаній—сокровища мысли греко-римскаго міра. Творенія классиковъ переведены на всѣ европейскіе языки и на своемъ родномъ языкѣ учащіеся познаютъ ихъ съ такой ясностью и полнотой, которой нельзя и ожидать было отъ неполныхъ и плохихъ ученическихъ переводовъ.
Иначе обстоитъ дѣло съ классической основой спеціальнаго архитектурнаго образованія. Если, подъ вліяніемъ новыхъ вѣяній въ зодчествѣ, мы отбросимъ эту основу, — всѣ формы греко-римской архитектуры будутъ незнакомы и непонятны молодымъ зодчимъ. А между тѣмъ, формы эти являются формами наи
болѣе законченныхъ и разработанныхъ въ исторіи человѣчества стилей, на изученіи которыхъ теоретиками искусства и познано было, главнымъ образомъ, большинство законовъ архитектуры, оказавшихся спра
ведливыми въ примѣненіи ихъ ко всякой вообще архитектурной формѣ, любого стиля. Конечно, тѣ же законы мы могли бы изучать на иныхъ формахъ. По принципамъ Виньола и его послѣдователей можно создать, напримѣръ, ордеръ византійскаго стиля и съ него начать изученіе теоріи архитектуры. Но, какъ формы стиля мало разработаннаго и недоразвивша
гося до высоты совершенства, этотъ ордеръ не далъ бы учащемуся и десятой доли того систематическаго и
законченнаго матеріала для мышленія, который теорія искусствъ извлекаетъ изъ анализа формъ греко-рим
скаго зодчества. Результатами анализа именно этихъ послѣднихъ формъ пользуются обыкновенно зодчіе для уясненія себѣ смысла и степени развитія формъ другихъ стилей, а также при созданіи новыхъ орга
ническихъ и закономѣрныхъ архитектурныхъ формъ, какого бы то ни было стиля (хотя бы и «moderne»).
Такимъ образомъ, изученіе греко-римскихъ формъ представляетъ собою лучшую и незамѣнимую школу для уясненія молодому зодчему общихъ для всѣхъ архитектурныхъ формъ принциповъ закономѣрности
и органичности. Иначе говоря, классическая основа архитектурнаго образованія дисциплинируетъ зодчаго въ пониманіи главныхъ архитектурныхъ принциповъ.
Поэтому то изученіе греко-римскихъ формъ вообще, и ихъ ордеровъ въ частности, слѣдуетъ полагать «во главу угла» архитектурнаго образованія. Этого тре
буетъ, наконецъ, простое удобство въ распредѣленіи учебнаго матеріала.
Изъ сказаннаго можно вывести, что, признавая вполнѣ жизненность и осмысленность новыхъ теченій въ архитектурѣ, все же большой ошибкой было бы отрицаніе необходимости классической основы въ со
временномъ архитектурномъ образованіи. Мало того, можно, напротивъ, утверждать, что эту классическую основу слѣдуетъ дать въ школѣ именно для того, чтобы въ жизни зодчій могъ пользоваться ея выводами для, хотя бы и самостоятельнаго, но органическаго творчества въ новыхъ направленіяхъ архитектуры.
Исходя изъ такого взгляда, я и полагаю, что раз
дѣленіе теоріи архитектуры какъ искусства, на три послѣдовательныхъ курса — ордеровъ, формъ и исторіи архитектуры, можно считать правильнымъ и незыбле
мымъ и для современныхъ высшихъ школъ зодчества. Только, сообразно духу времени, системы преподава
нія этихъ курсовъ должны быть измѣнены въ болѣе жизненныя и продуктивныя для учащихся, о чемъ я и поведу рѣчь ниже.
Задумываясь надъ вопросомъ о правильной постановкѣ преподаванія курса ордеровъ, мнѣ кажется, прежде всего надо отмѣтить что курсъ этотъ является для высшихъ школъ зодчества особенно важнымъ потому, что онъ представляетъ собой первую ступень въ область тѣхъ знаній, которыя преобразуютъ всту
пающихъ въ Институтъ или Академію юношей въ спеціалистовъ-зодчихъ. Далеко не безразлично, какъ укладываются въ умахъ ихъ эти первыя свѣдѣнія, эта азбука теоріи архитектуры, какъ искусства. Неправильная система преподаванія такого труднаго для неподготовленнаго юноши предмета, какъ теорія орде
ровъ, можетъ съ первыхъ же шаговъ его изученія поселить предубѣжденіе и даже отвращеніе къ курсу, который покажется ему трудно усваиваемымъ, неинте
реснымъ, мертвымъ и ненужнымъ для свободнаго творчества. Если, затѣмъ, мы вспомнимъ впечатлѣнія своей прошлой студенческой жизни, то врядъ ли можно будетъ оспаривать тотъ несомнѣнный фактъ, что система преподаванія и требованія, принятыя до послѣдняго времени, напримѣръ, въ Институтѣ отно
сительно курса ордеровъ, поселяли въ студентахъ именно то отвращеніе къ предмету, о которомъ я сейчасъ упоминалъ, какъ о нежелательномъ явленіи. Остановимся на причинахъ этого явленія.
Предметъ ордеровъ, преподаваемый въ Институтѣ на 1 курсѣ, заключается въ выясненіи студентамъ 5-ти римскихъ и 3-хъ греческихъ ордеровъ, причемъ съ перваго же мѣсяца учебнаго года все вниманіе преподавателей и студентовъ устремляется на мате
матически точное вычерчиваніе всѣхъ деталей ордера, такъ какъ съ перваго же мѣсяца студентамъ пред
стоятъ подачи работъ по архитектурному черченію ордеровъ, а между тѣмъ, юноши, только что поступившіе въ Институтъ, не знаютъ даже, какъ и приступить къ этому черченію.
Поэтому, до послѣдняго времени сама необходимость заставляла руководителя этого черченія, на обязанности котораго лежало и преподаваніе теоріи ордеровъ, читать передъ началомъ каждой новой чертежной работы по одной лекціи, - всего отъ 8 до 1о лекцій за годъ. Естественно, что эти немногія лекціи представляли собою только поясненіе того, какъ надо пользоваться книгой Виньола для предстоящаго сту
дентамъ математически - точнаго вычерчиванія частей ордеровъ и соединенія ихъ въ колоннады, портики и аркады.
Передъ юношей, только что поступившимъ въ Институтъ, преподаватель являлся сразу съ непонятными, а потому и неинтересными чертежами изъ прямыхъ и кривыхъ линій опредѣленной величины, выстраиваемыхъ по опредѣленнымъ правиламъ, отстоящихъ другъ отъ друга на строго опредѣленныхъ