ВЕЗ ТЕТРАДЕЙ

— Оно, конечно, на снегу можно писать под диктовку. Жаль только —на утро урок заметает!

ГЛУБОКО СВОЯ ЗОНОВА

Э
тоЙ осенью медицинский факультет пермского университета окончила студентка Галя Зонова. В вузе ее считали активисткой и „глубоко своей дивчиной11, она училась на стипендии и, по окончании, была назначена и выехала на врачебную работу в город Бирск.
Вскоре в общественные организации университета совершенно случайно попали несколько ее писем, адресованных подруге, оставшейся в Перми.
„Моя неоцененная, милая подружка!—писала советская врачиха и активистка, глубоко своя Зонова: — единственное мое утешение и наслаждение сейчас Мечты о прошлом. Милая, ты счастлива уже одним тем, что можешь в Перми сходить в Никольскую церковь и излить там свою душу, а я лишена и этого. В Бирске только одна тихоновская церковь, и в той сейчас нет службы, потому что архиерей уехал, а в обновленческую ведь не пойдешь! Со службой устроилась, конечно, хорошо и быстро, осталась в самом Бирске.
„Будь добра, получи по моей книжке в ЦРК сахар и муку за ноябрь, а потом вышли книжку, а то оставлять ее даль
ше я боюсь в Перми. Выгоды мало, а нагореть, если поймают. может здорово. Береженого и бог бережет.
А. РАДАКОВ Твоя Галя».
Десятки, сотни наших студентов разбредаются, едва сой дя со школьной скамьи, по таким местам, где и бандитов то даже не бывает—настолько эти места глухи и забыты людьми.
Покорная овца стада христова, принципиальная тихоновка и убежденная противница вольнодумной обновленческой цер
кви, „глубоко своя11 Зонова — конечно, получает работу в самом Бирске.
Единственно, чем она недовольна в порядках этого города — это частыми отлучками архиерея: как жить, помилуйте, культурному человеку, лишенному возможности слушать по воскресным дням назидательные проповеди владыки в соборе.
Наши молодые врачи очень часто живут почти впроголодь, попадая в такие места, где в сельских лавченках ничего нельзя бывает достать, кроме дегтя и гужей.
Живущая мечтами о прошлом, лирическая Зонова, к о- н е ч н о, пристроилась к сытному пирожку, обманным образом загребая паевые кооперативные продукты в нескольких местах сразу.
Наши вузовцы, раз езжаясь на места, с головой уходят обычно в общественную работу в деревнях, отдавая ей каждую свободную минуту.
Зонова, К о н е ч и о, организует в порядке общественной нагрузки, бирский монашеский сброд в „кружок сестер во хри
сте“. Как отлично, подумаешь, умеют устраиваться, нацепляя овечьи шкуры, эти люди!
Еще в одном письме она пишет: „К о н е ч н о, не работа соста
вляет главное в моей горемычной жизни. Она нс дает душевного спа
сения. Пациенты грязные и возиться спим и н р о т и в н о. Господь бог относил меня от всякой общественной работы в университете, хранит и здесь. Но, конечно, с начальством и разными властями отношения великолепны^, Что поделаешь! Живу больше, вспоминая прошлое время, и стараюсь мечтать о будущем, но это дает мало утешения ...
&орош боец культурного фронта, хорош представитель новой интел
лигенции, о создании которой так много хлопочут государство и общественность!
Кончая вуз, советская студентка Зонова выдала еще, оказывается, кро
ме того следующую беспримерную подписку монашескому кружку в Перми, одним из идеологов и организаторов которого она была:
„Обещаюсь и клянусь перед господом богом, что если он н о мо жет мне кончить ученье, я буду
лечить больных светом христов ы м“...
Не столько господь бог, конечно, сколько советское государство помо
гло, к сожалению, Зоновой окончить университет, предусмотрительно обес
печив очевидного врага народам вредителя советской культу
ры стипендией, квартирой, пособиями и хорошей службой по выпуске.
Была ли Зонова одна в пермском медфаке? Или она была одна из многих, которые разбрелись теперь, во
оружившись молитвенниками вместо курса терапии, сеять свет христов по советской земле?
Ротозейство скверная вещь. Дураки, которых этакая вот лирическая пройдоха в течение пяти лет могла водить вокруг пальца, возглавляя монашеский кружок, „относясь с мо
литвой от всякой коммунистической заразы и являясь в то же время в их глазах образцом „глубоко своей активистки —дураки бывают опаснее врагов...
А. Зорич