логики городскія зданія, улицы и площади. Уже нѣсколько разъ въ виду предстоявшихъ праздничныхъ украшеній города, компентентными лицами рекомендо
валось въ подобныхъ обстоятельствахъ отдавать это дѣло въ руки художниковъ-спеціалистовъ, которые исполнили бы все возложенное на нихъ, вѣроятно, даже съ меньшими затратами и дали бы столицѣ что нибудь дѣйствительно изящное, цѣлесообразное, по одному общезадуманному плану, что придало бы ей
внушающую, праздничную наружность. Но все это не повело почти ни къ чему. Правда, въ комиссіи по украшенію города ко дню пріѣзда президента фрацузской республики были приглашены и нѣкоторые художники, благодаря чему кое что изъ декоратив
ныхъ украшеній улицъ (напр., арки передъ двумя вокзалами и на Васильевскомъ островѣ, и кое что другое) не могло вызвать особой критики, но общаго плана все таки не чувствовалось.
А между тѣмъ, наше же петербургское общество архитекторовъ, желая помочь городу въ этомъ слож
номъ дѣлѣ, не разъ предлагало свои услуги — путемъ конкурса и строгаго обсужденія спеціалистами найти достойное рѣшеніе подобной задачи. Вѣдь дѣло не въ томъ, чтобы отпраздновать событіе, но и какъ его отпраздновать. Однако, насколько намъ извѣстно, названное общество каждый разъ на свои пред
ложенія услугъ получало молчаливый отказъ. Это, какъ хотите, даже нѣсколько удивительно, потому что причины подобнаго упорнаго нежеланія пользоваться безвозмездными услугами цѣлой группы компетентныхъ людей — трудно объяснимы.
Въ очень близкомъ будущемъ предстоитъ празднованіе 200-лѣтія Петербурга. Предложеніе услугъ со стороны общества архитекторовъ, — какъ мы знаемъ,— осталось опять безъ отвѣта: дескать, справимся и безъ васъ... А не далѣе, какъ на прошлой недѣлѣ, гласный думы А. П. Веретенниковъ подалъ въ городскую думу заявленіе по поводу полнаго бездѣйствія юбилейной комисіи по чествованію 2оо-лѣтія Петербурга, въ ко
торомъ указываетъ, что городъ, въ лицѣ означенной комиссіи, вѣроятно, придаетъ слишкомъ ничтожное значеніе грядущему событію.
Грустно, если это такъ. В. Б—въ.
Французскій инженеръ Alby, интересуясь организаціей инженерныхъ союзовъ въ Европѣ, собралъ весьма подробныя данныя изъ исторіи возникновенія подобныхъ обществъ, ихъ дѣятельности и преслѣдуемыхъ ими цѣлей. Результаты своей работы онъ обна
родовалъ послѣ доклада, прочтеннаго имъ въ Парижѣ въ «Société de l’industrie nationale». Изъ «Извѣстійэтого общества мы и почерпаемъ помѣщенныя ниже данныя. Французскія и нѣмецкія общества оставляемъ однако, въ сторонѣ, вслѣдствіе отсутствія въ нихъ какихъ либо индивидуально-характерныхъ чертъ, осо
бенно интересныхъ для русскихъ архитекторовъ; на англійскихъ же организаціяхъ мы останавливаемся съ большимъ интересомъ вслѣдствіе слабаго нащего
ревнованіе, которое выражается все большими и большими размѣрами декоративнаго убранства. Если одинъ запалилъ флагъ въ десять сажень длиной, другой постарается заворотить въ пятнадцать; если въ одномъ домѣ въ день иллюминаціи комнатные ковры будутъ
вывѣшены (для провѣтриванія?) только на балконахъ, въ другомъ постараются развѣсить ихъ на окнахъ и т. д. Далѣе соревнованіе не идетъ, а это-то и обидно, такъ какъ ясно показываетъ, что забота о чемъ-либо художественно цѣломъ совсѣмъ отсутствуетъ; и по мнѣнію г. Леонардо, — мнѣнію, довольно
невеселому и достаточно пародоксальному, — все это доказываетъ лишь, что «народъ (нація ?) можетъ гордиться (?) своимъ великимъ искусствомъ, живо
писью, скульптурой, архитектурой, и въ то же время быть глубоко невѣжественнымъ въ проявленіи самаго элементарнаго чувства красоты окружающей об
становки; того чувства, которое заставляетъ видѣть въ развѣшиваніи флаговъ въ праздничные дни не одну только пустую казенную форму, но и проявленіе глубокаго психическаго творчества, навѣяннаго инстиктивнымъ наслажденіемъ праздника».
Немножко неясно: какъ же это такъ? Гордиться своими художественными заслугами и въ то же время
быть невѣждою въ художественномъ отношеніи? Но мысль вѣроятно та, что хотя и народъ выпустилъ изъ своей среды многихъ замѣчательныхъ художниковъ, но самъ онъ, въ массѣ, въ художественномъ отношеніи двинулся недалеко и ему нужна помощь со стороны тѣхъ же, вышедшихъ изъ его среды, художниковъ.
Развивая эту мысль далѣе, г. Леонардо справедливо указываетъ, что со стороны должно показаться просто непонятнымъ, почему Петербургъ съ его художествен
ною дѣятельностью и многими художниками до сихъ поръ не ушелъ въ этомъ отношеніи дальше любого провинціальнаго города, въ которомъ всѣ обществен
ныя декоративныя мѣропріятія исходятъ отъ мѣстной
полиціи. Выходитъ, какъ будто, что и въ Петербургѣ мѣры къ украшенію города также мало интересуютъ самихъ жителей и художниковъ, какъ и въ любомъ медвѣжьемъ углѣ; можно думать, что и здѣсь еще ни одинъ художникъ пальцемъ не ударилъ, чтобы обнаружить высоту своего общественнаго самосозна
нія и не подумалъ о развитіи нашего общественнаго вкуса, о поднятіи общаго эстетическаго уровня.
Заграницей, — какъ сообщаетъ далѣе г. Леонардо,— во многихъ странахъ уже давно художественныя общества ведутъ борьбу съ городскими управленіями,
стараются изо всѣхъ силъ обезпечить себѣ вліяніе въ дѣлахъ, касающихся художественной внѣшности горо
довъ, и во многомъ добились своего. Но приводя это, какъ бы въ упрекъ нашимъ художественнымъ обще
ствамъ, г. Леонардо забываетъ разницу въ условіяхъ общественной жизни у насъ и въ западной Европѣ, гдѣ не только общественныя, но даже и администра
тивныя учрежденія болѣе чутко прислушиваются къ общественному мнѣнію. И у насъ не разъ указывали
на промахи городской администраціи, обвиняя ее въ томъ, что она не только не предъявляетъ къ домовла
дѣльцамъ извѣстныхъ требованій красоты, но даже сама подаетъ примѣръ халатнаго и безразлично-казеннаго отношенія къ дѣлу, украшая безъ всякой
валось въ подобныхъ обстоятельствахъ отдавать это дѣло въ руки художниковъ-спеціалистовъ, которые исполнили бы все возложенное на нихъ, вѣроятно, даже съ меньшими затратами и дали бы столицѣ что нибудь дѣйствительно изящное, цѣлесообразное, по одному общезадуманному плану, что придало бы ей
внушающую, праздничную наружность. Но все это не повело почти ни къ чему. Правда, въ комиссіи по украшенію города ко дню пріѣзда президента фрацузской республики были приглашены и нѣкоторые художники, благодаря чему кое что изъ декоратив
ныхъ украшеній улицъ (напр., арки передъ двумя вокзалами и на Васильевскомъ островѣ, и кое что другое) не могло вызвать особой критики, но общаго плана все таки не чувствовалось.
А между тѣмъ, наше же петербургское общество архитекторовъ, желая помочь городу въ этомъ слож
номъ дѣлѣ, не разъ предлагало свои услуги — путемъ конкурса и строгаго обсужденія спеціалистами найти достойное рѣшеніе подобной задачи. Вѣдь дѣло не въ томъ, чтобы отпраздновать событіе, но и какъ его отпраздновать. Однако, насколько намъ извѣстно, названное общество каждый разъ на свои пред
ложенія услугъ получало молчаливый отказъ. Это, какъ хотите, даже нѣсколько удивительно, потому что причины подобнаго упорнаго нежеланія пользоваться безвозмездными услугами цѣлой группы компетентныхъ людей — трудно объяснимы.
Въ очень близкомъ будущемъ предстоитъ празднованіе 200-лѣтія Петербурга. Предложеніе услугъ со стороны общества архитекторовъ, — какъ мы знаемъ,— осталось опять безъ отвѣта: дескать, справимся и безъ васъ... А не далѣе, какъ на прошлой недѣлѣ, гласный думы А. П. Веретенниковъ подалъ въ городскую думу заявленіе по поводу полнаго бездѣйствія юбилейной комисіи по чествованію 2оо-лѣтія Петербурга, въ ко
торомъ указываетъ, что городъ, въ лицѣ означенной комиссіи, вѣроятно, придаетъ слишкомъ ничтожное значеніе грядущему событію.
Грустно, если это такъ. В. Б—въ.
Аpxumekmypнo ~ инженерныя
общества въ Англіи.
Французскій инженеръ Alby, интересуясь организаціей инженерныхъ союзовъ въ Европѣ, собралъ весьма подробныя данныя изъ исторіи возникновенія подобныхъ обществъ, ихъ дѣятельности и преслѣдуемыхъ ими цѣлей. Результаты своей работы онъ обна
родовалъ послѣ доклада, прочтеннаго имъ въ Парижѣ въ «Société de l’industrie nationale». Изъ «Извѣстійэтого общества мы и почерпаемъ помѣщенныя ниже данныя. Французскія и нѣмецкія общества оставляемъ однако, въ сторонѣ, вслѣдствіе отсутствія въ нихъ какихъ либо индивидуально-характерныхъ чертъ, осо
бенно интересныхъ для русскихъ архитекторовъ; на англійскихъ же организаціяхъ мы останавливаемся съ большимъ интересомъ вслѣдствіе слабаго нащего
ревнованіе, которое выражается все большими и большими размѣрами декоративнаго убранства. Если одинъ запалилъ флагъ въ десять сажень длиной, другой постарается заворотить въ пятнадцать; если въ одномъ домѣ въ день иллюминаціи комнатные ковры будутъ
вывѣшены (для провѣтриванія?) только на балконахъ, въ другомъ постараются развѣсить ихъ на окнахъ и т. д. Далѣе соревнованіе не идетъ, а это-то и обидно, такъ какъ ясно показываетъ, что забота о чемъ-либо художественно цѣломъ совсѣмъ отсутствуетъ; и по мнѣнію г. Леонардо, — мнѣнію, довольно
невеселому и достаточно пародоксальному, — все это доказываетъ лишь, что «народъ (нація ?) можетъ гордиться (?) своимъ великимъ искусствомъ, живо
писью, скульптурой, архитектурой, и въ то же время быть глубоко невѣжественнымъ въ проявленіи самаго элементарнаго чувства красоты окружающей об
становки; того чувства, которое заставляетъ видѣть въ развѣшиваніи флаговъ въ праздничные дни не одну только пустую казенную форму, но и проявленіе глубокаго психическаго творчества, навѣяннаго инстиктивнымъ наслажденіемъ праздника».
Немножко неясно: какъ же это такъ? Гордиться своими художественными заслугами и въ то же время
быть невѣждою въ художественномъ отношеніи? Но мысль вѣроятно та, что хотя и народъ выпустилъ изъ своей среды многихъ замѣчательныхъ художниковъ, но самъ онъ, въ массѣ, въ художественномъ отношеніи двинулся недалеко и ему нужна помощь со стороны тѣхъ же, вышедшихъ изъ его среды, художниковъ.
Развивая эту мысль далѣе, г. Леонардо справедливо указываетъ, что со стороны должно показаться просто непонятнымъ, почему Петербургъ съ его художествен
ною дѣятельностью и многими художниками до сихъ поръ не ушелъ въ этомъ отношеніи дальше любого провинціальнаго города, въ которомъ всѣ обществен
ныя декоративныя мѣропріятія исходятъ отъ мѣстной
полиціи. Выходитъ, какъ будто, что и въ Петербургѣ мѣры къ украшенію города также мало интересуютъ самихъ жителей и художниковъ, какъ и въ любомъ медвѣжьемъ углѣ; можно думать, что и здѣсь еще ни одинъ художникъ пальцемъ не ударилъ, чтобы обнаружить высоту своего общественнаго самосозна
нія и не подумалъ о развитіи нашего общественнаго вкуса, о поднятіи общаго эстетическаго уровня.
Заграницей, — какъ сообщаетъ далѣе г. Леонардо,— во многихъ странахъ уже давно художественныя общества ведутъ борьбу съ городскими управленіями,
стараются изо всѣхъ силъ обезпечить себѣ вліяніе въ дѣлахъ, касающихся художественной внѣшности горо
довъ, и во многомъ добились своего. Но приводя это, какъ бы въ упрекъ нашимъ художественнымъ обще
ствамъ, г. Леонардо забываетъ разницу въ условіяхъ общественной жизни у насъ и въ западной Европѣ, гдѣ не только общественныя, но даже и администра
тивныя учрежденія болѣе чутко прислушиваются къ общественному мнѣнію. И у насъ не разъ указывали
на промахи городской администраціи, обвиняя ее въ томъ, что она не только не предъявляетъ къ домовла
дѣльцамъ извѣстныхъ требованій красоты, но даже сама подаетъ примѣръ халатнаго и безразлично-казеннаго отношенія къ дѣлу, украшая безъ всякой