Вотъ, напр., что сообщалъ Е. С. Шумигорскій въ своемъ докладѣ объ «охраненіи памятниковъ совре
менной русской исторіи». Книги, газеты и рукописи отдаленнаго прошлаго, напр., «С.-Петербургскія Вѣдомости» екатерининскаго и павловскаго времени про
изводятъ впечатлѣніе, точно онѣ вышли только вчера изъ-подъ печатнаго станка. Что же касается газетъ и книгъ, напр.. семидесятыхъ годовъ минувшаго XIX столѣтія, то многія изъ нихъ уже и теперь находятся въ полуразрушенномъ состояніи и въ недалекомъ бу
дущемъ, лѣтъ черезъ двадцать пять, имъ грозитъ полное разрушеніе. Это печальное явленіе объясняет
ся измѣненіемъ качества матеріала, употребляемаго для приготовленія бумаги, а также и состава красокъ, съ половины прошлаго вѣка. Въ прежнее время какъ для печати, такъ и для рукописей употреблялась бумага изъ волокнистыхъ веществъ, преимущественно изъ льна и хлопчатой бумаги. Такая бумага отличалась прочностью, но она стоила дорого. Въ силу чрезвычайнаго спроса на печатныя произве
денія и стремленія къ удешевленію ихъ, — волокнистую
бумагу стали замѣнять бумагою, приготовленною изъ древесины и соломы, обработанныхъ химическимъ способомъ. Такая бумага отличается дешевизной, но въ то же время, по своей непрочности, она очень не
долговѣчна и въ сравнительно непродолжительномъ времени обращается въ труху и пыль. Такимъ образомъ, все, что съ пятидесятыхъ годовъ прошлаго сто
лѣтія мы пишемъ и чертимъ, рисуемъ, печатаемъ на бумагѣ, — съ теченіемъ времени, лѣтъ черезъ 75 или 100, разрушится, и всѣ слѣды дѣятельности человѣка въ разсматриваемый періодъ въ данной области — исчезнутъ. Участь эта грозитъ не только зауряднымъ произведеніямъ печати и разнымъ писаніямъ, которыя, пожалуй, и дѣйствительно не стоитъ сохранять для
отдаленнаго потомства, но бѣда въ томъ, что отъ нея не избавлены также бумаги и акты высокой государ
ственной важности, сохраненіе которыхъ является без
условно необходимымъ, и которые тѣмъ не менѣе исполняются на такомъ же непрочномъ матеріалѣ. Та же самая судьба ожидаетъ и современныя фотографическія произведенія. Печатаемыя на такъ назы
ваемой целлюлоидной бумагѣ сохраняются не болѣе 5 — 7 лѣтъ, на аристотипной и альбуминной не болѣе 20 — 25 лѣтъ, а затѣмъ тѣ и другія должны превратиться въ бѣлую бумагу.
Вотъ какая, болѣе чѣмъ печальная картина рисуется намъ въ не особенно отдаленномъ будущемъ,— картина гибели почти всѣхъ слѣдовъ современной намъ культуры въ области печати, графическихъ искусствъ, письма и т. п.
Опасность не осталась, впрочемъ, незамѣченною; первою обратила на нее вниманіе сама же Фин
ляндія, наводнившая нашъ рынокъ дешевою бумагою изъ древесины. Уже нѣсколько лѣтъ въ Финляндіи дѣйствуетъ узаконеніе, въ силу котораго всѣ акты, имѣющіе государственное или вообще важное значеніе, должны писаться и печататься на бумагѣ, изготовленной извѣстнымъ образомъ.
Археологическій институтъ, гдѣ г. Шумигорскій
читалъ свой докладъ, одобрилъ предложенныя докладчикомъ мѣры, которыя сводятся къ слѣдующему:
Необходимо обязать законодательнымъ порядкомъ издателей книгъ, журналовъ и другихъ этого рода произведеній печатать хотя бы по пяти экземпляровъ ихъ издѣлій на бумагѣ изъ прочныхъ волокнистыхъ веществъ; эти экземпляры и должны поступать въ существующія общественныя книгохранилища. На та
кой же бумагѣ необходимо печатать и писать всѣ акты государственной и исторической важности. Фото
графовъ же слѣдуетъ побудить изобрѣсти способы
и средства закрѣпленія изображеній матеріалами, которые гарантировали бы сохраненіе произведеній этого рода по крайней мѣрѣ на нѣсколько столѣтій.
Что сдѣлано въ этомъ отношеніи археологическимъ институтомъ, къ сожалѣнію, не знаемъ, но этимъ вопросомъ занялся, между прочимъ, и техническій ко
митетъ главнаго инженернаго управленія, учредившій особую испытательную станцію для выясненія проч
ности и установленія типовъ писчей бумаги и чер
нилъ для военнаго вѣдомства. Было намѣчено четыре категоріи бумаги: 1) бумага бѣлая и не подцвѣченная для документовъ, подлежащихъ вѣчному храненію; 2) такая же бумага для документовъ, подлежа
щихъ весьма продолжительному храненію; 3) бѣлая бумага для переписки, подлежащей менѣе продол
жительному храненію и 4) полубѣлая или сѣрая бумага для переписки, не требующей храненія.
Поиски бумаги требуемыхъ образцовъ не увѣнчались успѣхомъ; образцовъ бумаги 1-й и 2-й катего
рій техническому комитету совсѣмъ не удалось найти въ продажѣ, и это служитъ лучшимъ доказательствомъ того, на какой недолговѣчной бумагѣ мы пишемъ, рисуемъ и печатаемъ.
Намъ кажется, что въ борьбѣ съ этимъ зломъ какія-либо законодательныя мѣры едва-ли будутъ вполнѣ дѣйствительны, хотя предлагаемыя г. Шумигорскимъ и могутъ его парализовать до извѣстной степени, а потому скорѣйшее введеніе ихъ во всякомъ случаѣ желательно. Всякія запретительныя или понудитель
ныя мѣропріятія только и достигнутъ того, что или
дадутъ лишній поводъ для обхода закона, или, что едва-ли тоже желательно, сильно отразятся на коли
чествѣ проникающихъ въ народныя массы печатныхъ произведеній, вслѣдствіе болѣе чѣмъ возможнаго удорожанія бумаги при запретительныхъ мѣрахъ.
Думается, что съ опасностью, происходящей отъ недолговѣчности бумаги современнаго изготовленія, должна бороться та же техника, повинная въ изобрѣ
теніи хотя и дешевой, но столь непрочной бумаги, и та же наука. Онѣ однѣ могутъ устранить это зло. Не
слѣдуетъ лишь забывать, что хотя нынѣшняя бумага и имѣетъ за собой лишь одно преимущество — дешевизну, но съ этимъ преимуществомъ надо сильно счи
таться и его необходимо имѣть въ виду всегда и прежде всего; вполнѣ замѣнить нашу обиходную бу
магу болѣе совершенной удастся только тогда, когда эта новая бумага не будетъ обходиться дороже. Иначе дешевка, хотя бы и скверная, всегда выйдетъ побѣдительницей.
Вотъ гдѣ бы былъ умѣстенъ и желателенъ все
менной русской исторіи». Книги, газеты и рукописи отдаленнаго прошлаго, напр., «С.-Петербургскія Вѣдомости» екатерининскаго и павловскаго времени про
изводятъ впечатлѣніе, точно онѣ вышли только вчера изъ-подъ печатнаго станка. Что же касается газетъ и книгъ, напр.. семидесятыхъ годовъ минувшаго XIX столѣтія, то многія изъ нихъ уже и теперь находятся въ полуразрушенномъ состояніи и въ недалекомъ бу
дущемъ, лѣтъ черезъ двадцать пять, имъ грозитъ полное разрушеніе. Это печальное явленіе объясняет
ся измѣненіемъ качества матеріала, употребляемаго для приготовленія бумаги, а также и состава красокъ, съ половины прошлаго вѣка. Въ прежнее время какъ для печати, такъ и для рукописей употреблялась бумага изъ волокнистыхъ веществъ, преимущественно изъ льна и хлопчатой бумаги. Такая бумага отличалась прочностью, но она стоила дорого. Въ силу чрезвычайнаго спроса на печатныя произве
денія и стремленія къ удешевленію ихъ, — волокнистую
бумагу стали замѣнять бумагою, приготовленною изъ древесины и соломы, обработанныхъ химическимъ способомъ. Такая бумага отличается дешевизной, но въ то же время, по своей непрочности, она очень не
долговѣчна и въ сравнительно непродолжительномъ времени обращается въ труху и пыль. Такимъ образомъ, все, что съ пятидесятыхъ годовъ прошлаго сто
лѣтія мы пишемъ и чертимъ, рисуемъ, печатаемъ на бумагѣ, — съ теченіемъ времени, лѣтъ черезъ 75 или 100, разрушится, и всѣ слѣды дѣятельности человѣка въ разсматриваемый періодъ въ данной области — исчезнутъ. Участь эта грозитъ не только зауряднымъ произведеніямъ печати и разнымъ писаніямъ, которыя, пожалуй, и дѣйствительно не стоитъ сохранять для
отдаленнаго потомства, но бѣда въ томъ, что отъ нея не избавлены также бумаги и акты высокой государ
ственной важности, сохраненіе которыхъ является без
условно необходимымъ, и которые тѣмъ не менѣе исполняются на такомъ же непрочномъ матеріалѣ. Та же самая судьба ожидаетъ и современныя фотографическія произведенія. Печатаемыя на такъ назы
ваемой целлюлоидной бумагѣ сохраняются не болѣе 5 — 7 лѣтъ, на аристотипной и альбуминной не болѣе 20 — 25 лѣтъ, а затѣмъ тѣ и другія должны превратиться въ бѣлую бумагу.
Вотъ какая, болѣе чѣмъ печальная картина рисуется намъ въ не особенно отдаленномъ будущемъ,— картина гибели почти всѣхъ слѣдовъ современной намъ культуры въ области печати, графическихъ искусствъ, письма и т. п.
Опасность не осталась, впрочемъ, незамѣченною; первою обратила на нее вниманіе сама же Фин
ляндія, наводнившая нашъ рынокъ дешевою бумагою изъ древесины. Уже нѣсколько лѣтъ въ Финляндіи дѣйствуетъ узаконеніе, въ силу котораго всѣ акты, имѣющіе государственное или вообще важное значеніе, должны писаться и печататься на бумагѣ, изготовленной извѣстнымъ образомъ.
Археологическій институтъ, гдѣ г. Шумигорскій
читалъ свой докладъ, одобрилъ предложенныя докладчикомъ мѣры, которыя сводятся къ слѣдующему:
Необходимо обязать законодательнымъ порядкомъ издателей книгъ, журналовъ и другихъ этого рода произведеній печатать хотя бы по пяти экземпляровъ ихъ издѣлій на бумагѣ изъ прочныхъ волокнистыхъ веществъ; эти экземпляры и должны поступать въ существующія общественныя книгохранилища. На та
кой же бумагѣ необходимо печатать и писать всѣ акты государственной и исторической важности. Фото
графовъ же слѣдуетъ побудить изобрѣсти способы
и средства закрѣпленія изображеній матеріалами, которые гарантировали бы сохраненіе произведеній этого рода по крайней мѣрѣ на нѣсколько столѣтій.
Что сдѣлано въ этомъ отношеніи археологическимъ институтомъ, къ сожалѣнію, не знаемъ, но этимъ вопросомъ занялся, между прочимъ, и техническій ко
митетъ главнаго инженернаго управленія, учредившій особую испытательную станцію для выясненія проч
ности и установленія типовъ писчей бумаги и чер
нилъ для военнаго вѣдомства. Было намѣчено четыре категоріи бумаги: 1) бумага бѣлая и не подцвѣченная для документовъ, подлежащихъ вѣчному храненію; 2) такая же бумага для документовъ, подлежа
щихъ весьма продолжительному храненію; 3) бѣлая бумага для переписки, подлежащей менѣе продол
жительному храненію и 4) полубѣлая или сѣрая бумага для переписки, не требующей храненія.
Поиски бумаги требуемыхъ образцовъ не увѣнчались успѣхомъ; образцовъ бумаги 1-й и 2-й катего
рій техническому комитету совсѣмъ не удалось найти въ продажѣ, и это служитъ лучшимъ доказательствомъ того, на какой недолговѣчной бумагѣ мы пишемъ, рисуемъ и печатаемъ.
Намъ кажется, что въ борьбѣ съ этимъ зломъ какія-либо законодательныя мѣры едва-ли будутъ вполнѣ дѣйствительны, хотя предлагаемыя г. Шумигорскимъ и могутъ его парализовать до извѣстной степени, а потому скорѣйшее введеніе ихъ во всякомъ случаѣ желательно. Всякія запретительныя или понудитель
ныя мѣропріятія только и достигнутъ того, что или
дадутъ лишній поводъ для обхода закона, или, что едва-ли тоже желательно, сильно отразятся на коли
чествѣ проникающихъ въ народныя массы печатныхъ произведеній, вслѣдствіе болѣе чѣмъ возможнаго удорожанія бумаги при запретительныхъ мѣрахъ.
Думается, что съ опасностью, происходящей отъ недолговѣчности бумаги современнаго изготовленія, должна бороться та же техника, повинная въ изобрѣ
теніи хотя и дешевой, но столь непрочной бумаги, и та же наука. Онѣ однѣ могутъ устранить это зло. Не
слѣдуетъ лишь забывать, что хотя нынѣшняя бумага и имѣетъ за собой лишь одно преимущество — дешевизну, но съ этимъ преимуществомъ надо сильно счи
таться и его необходимо имѣть въ виду всегда и прежде всего; вполнѣ замѣнить нашу обиходную бу
магу болѣе совершенной удастся только тогда, когда эта новая бумага не будетъ обходиться дороже. Иначе дешевка, хотя бы и скверная, всегда выйдетъ побѣдительницей.
Вотъ гдѣ бы былъ умѣстенъ и желателенъ все