Fellner’омъ — строителемъ одесской оперы, извѣстнымъ болѣе, по созвучію, неразрывно связаннымъ съ его компаніономъ Hellmer’омъ.
Скульпторъ Fellner изображалъ вмѣсто «дамы въ кринолинѣ» — «даму наѣздницу», въ костюмѣ англійской амазонки. Судьи нашли, однако, подобную трактовку нѣсколько вольной для чествованія памяти трагично погибшей императрицы.
Среди прочихъ художниковъ, участниковъ послѣдней выставки «Secession», слѣдуетъ назвать акварели Rudolf V. Alt, лучшія творенія котораго собраны въ настоящее время въ Belweder ѣ въ Вѣнѣ.
Цѣлая комната отведена декоративнымъ рисункамъ акварелью Liebenwein a — легенда о св. Георгіи («St. Jörg, eine fromme Mär»). Эти рисунки, при богатѣйшемъ замыслѣ, широкой трактовкѣ, чудно исполненномъ кон
турѣ, производятъ чрезвычайно сильное художественное впечатлѣніе и свидѣтельствуютъ о необыкновенной эру
диціи мастера, который настоящимъ своимъ трудомъ сразу завоевалъ себѣ вполнѣ опредѣленное и заслуженно высокое мѣсто въ искусствѣ.
Наконецъ, кромѣ только что упомянутыхъ именъ, было бы странно умолчать о: Jwon Mestrovic, съ его скульптурой «Жертва невинности»; Anton Nowak — «Вечеръ», прекрасная картина, которая манитъ своимъ вечернимъ красно-лиловымъ освѣщеніемъ еще изъ со
сѣдней залы; Leo Puty — Шахразада изъ «Тысячи и одной ночи». Можно надѣятся, что эти, и еще нѣко
торыя вещи, въ теченіи какого нибудь года облетятъ всѣ передовые художественные журналы и станутъ общественнымъ достояніемъ, рядомъ съ Segalini и Rodin.
Одновременно съ выставкой въ Secession ҍ., функціонируютъ выставки «Hagenbund’a» и въ «Künstlerhaus ҍ». Не считая эти послѣднія-же столь интересными, ска
жемъ, однако, нѣсколько словъ о взаимной связи этихъ трехъ учрежденій.
Ровно 7 лѣтъ тому назадъ существовало одно общество въ «Künstlerhaus ҍ», въ которомъ совокупно рабо
тали австрійскіе художники вплоть до того момента, когда новое теченіе въ искусствѣ сдѣлало невозможною дальнѣйшую совмѣстную работу. Тогда отдѣлились secession исты и образовали «Verein der bildenden Künstler Österreichs»; они, однако, принимали въ число своихъ членовъ съ большимъ выборомъ, и увлекли съ собою, въ новое общество, наиболѣе талантливыхъ людей.
Прошло еще 3 года; еще часть оставшихся художниковъ не выдержала тенденцій Künstlerhaus’a, но не будучи приняты сецессіонистами, образовали Hagenbund, который построилъ себѣ также собственное выставочное зданіе на углу Hagelgasse и Himmelpfortgasse, главною осью зданія параллельно Ring’y. Репродукція этой постройки была года 2 тому назадъ въ Вѣнскомъ «Architekt ҍ». Тогда остался, еще очень многочисленный по числу членовъ, «Künstlerhaus», съ представителями старой школы.
Три параллельно открытыя выставки служатъ чрезвычайно яркимъ критеріемъ для оцѣнки работъ со
временнаго художественнаго творчества въ Австріи. Künstlerhaus съ его настоящей художественной вы
ставкой— образчикъ непроходимой скуки и однообразія. Около 1000 нумеровъ, разставленныхъ въ десяткахъ залъ, производятъ, тяжелое впечатлѣніе своимъ одно
образіемъ и безсиліемъ. Позволимъ себѣ отмѣтить чисто субъективное ощущеніе: въ Künstlerhaus ҍ рамы почти исключительно золотыя, или золотыя съ чернымъ; въ Secession ҍ рамъ не замѣчаешь—все вниманіе поглощается самими произведеніями.
Перечислять имена современныхъ работниковъ въ Künstlerhaus ҍ не считаемъ возможнымъ и интереснымъ. Это вродѣ «бывшихъ людей» Горькаго — «бывшіе ху
дожники», талантъ и сила работы которыхъ ушли въ
ихъ лучшія работы, давно минувшихъ дней. Эти мастера пережили самихъ себя.
Выставка «Hagenbund’a» безусловно любопытна, и для посѣтителя изъ «публики» она можетъ показаться наиболѣе интересной. Хотя въ ней есть крайніе сецессіонистическіе штрихи, но отсутствуетъ отсталость замысла и трактовки усталыхъ старыхъ мастеровъ. Вы
ставлено около 200 вещей. Большинство — молодые и мало извѣстные художники. На афишѣ изображено дерево съ гнѣздомъ и молодыми кричащими птенцами. Внутренняя архитектура, мѣняющаяся съ каждой вы
ставкой, такаю принадлежитъ въ текущемъ году, какъ и въ Secession ҍ, проф. Kolo Moser y
Заканчивая настоящимъ очерки «художественноархитектурныхъ впечатлѣній дня», считаемъ нужнымъ сказать нѣсколько словъ, въ видѣ заключенія, и въ отвѣтъ на естественно могущій возникнуть вопросъ:
«Не есть ли все сообщенное—исключительно увлеченіе модернизмомъ, которое скоро пройдетъ, оставивъ послѣ себя пустое и темное мѣсто»?
Въ отвѣтъ на это, укажемъ на нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ открывшуюся въ Вѣнѣ государственную картинную галлерею въ Бельведерѣ, одноэтажномъ дворцѣ, принадлежащемъ эрцгерцогу Францу-Фердинанду. Въ Бельведерѣ, по выбору особой художественной комиссіи изъ членовъ Академіи Худо
жествъ, собрано все лучшее, что появлялось за послѣдіе годы въ Вѣнѣ. Такимъ образомъ, въ теченіе какого нибудь десятка лѣтъ, образовалась картинная галлерея, въ которой имѣются два Франца Стука, прекрасный Бёклинъ (Meeres Idill), до десяти Сегантини, въ томъ числѣ его «Böse Mütter» («Злыя матери», см. «Ver Sacrum» за 1898 г.) и карандашный триптихъ «Альпы»; Орликъ — рисунки пастелью изъ Сингапура; Максъ Клингеръ — два огромнѣйшихъ полотна: «Христосъ на Олимпѣ» и «Судъ Париса»; «Старая Вѣна», работы Alfa и т. д... если перечислять далѣе, то пришлось бы назвать почти все собранное въ Бельведерѣ. Въ заднихъ залахъ находятся полотна Ганса Макарта, попавшія сюда больше по случайности. Они выглядятъ скучными, искуственными и слащавыми.
Такимъ образомъ новая картинная галлерея, которая лежитъ на Rennweg (трамвай отъ Schwarzenbergplatz), воплотила въ себѣ все новое искусство, появившееся за. послѣдніе годы. Эта картинная галлерея, несмотря на значительную разницу въ направленіи творчества,
можетъ по художественному подбору конкурировать съ Palais Luxemburg въ Парижѣ, новой королевской галлереей въ Брюсселѣ и Третьяковской галлереей въ Москвѣ. Вещи подобраны (исключая Макарта) такъ удачно, что
ничего не выкинешь — это полная и краснорѣчивая картина, которая говоритъ сама за себя.
Если же мы обратимся къ источнику всѣхъ—
Скульпторъ Fellner изображалъ вмѣсто «дамы въ кринолинѣ» — «даму наѣздницу», въ костюмѣ англійской амазонки. Судьи нашли, однако, подобную трактовку нѣсколько вольной для чествованія памяти трагично погибшей императрицы.
Среди прочихъ художниковъ, участниковъ послѣдней выставки «Secession», слѣдуетъ назвать акварели Rudolf V. Alt, лучшія творенія котораго собраны въ настоящее время въ Belweder ѣ въ Вѣнѣ.
Цѣлая комната отведена декоративнымъ рисункамъ акварелью Liebenwein a — легенда о св. Георгіи («St. Jörg, eine fromme Mär»). Эти рисунки, при богатѣйшемъ замыслѣ, широкой трактовкѣ, чудно исполненномъ кон
турѣ, производятъ чрезвычайно сильное художественное впечатлѣніе и свидѣтельствуютъ о необыкновенной эру
диціи мастера, который настоящимъ своимъ трудомъ сразу завоевалъ себѣ вполнѣ опредѣленное и заслуженно высокое мѣсто въ искусствѣ.
Наконецъ, кромѣ только что упомянутыхъ именъ, было бы странно умолчать о: Jwon Mestrovic, съ его скульптурой «Жертва невинности»; Anton Nowak — «Вечеръ», прекрасная картина, которая манитъ своимъ вечернимъ красно-лиловымъ освѣщеніемъ еще изъ со
сѣдней залы; Leo Puty — Шахразада изъ «Тысячи и одной ночи». Можно надѣятся, что эти, и еще нѣко
торыя вещи, въ теченіи какого нибудь года облетятъ всѣ передовые художественные журналы и станутъ общественнымъ достояніемъ, рядомъ съ Segalini и Rodin.
Одновременно съ выставкой въ Secession ҍ., функціонируютъ выставки «Hagenbund’a» и въ «Künstlerhaus ҍ». Не считая эти послѣднія-же столь интересными, ска
жемъ, однако, нѣсколько словъ о взаимной связи этихъ трехъ учрежденій.
Ровно 7 лѣтъ тому назадъ существовало одно общество въ «Künstlerhaus ҍ», въ которомъ совокупно рабо
тали австрійскіе художники вплоть до того момента, когда новое теченіе въ искусствѣ сдѣлало невозможною дальнѣйшую совмѣстную работу. Тогда отдѣлились secession исты и образовали «Verein der bildenden Künstler Österreichs»; они, однако, принимали въ число своихъ членовъ съ большимъ выборомъ, и увлекли съ собою, въ новое общество, наиболѣе талантливыхъ людей.
Прошло еще 3 года; еще часть оставшихся художниковъ не выдержала тенденцій Künstlerhaus’a, но не будучи приняты сецессіонистами, образовали Hagenbund, который построилъ себѣ также собственное выставочное зданіе на углу Hagelgasse и Himmelpfortgasse, главною осью зданія параллельно Ring’y. Репродукція этой постройки была года 2 тому назадъ въ Вѣнскомъ «Architekt ҍ». Тогда остался, еще очень многочисленный по числу членовъ, «Künstlerhaus», съ представителями старой школы.
Три параллельно открытыя выставки служатъ чрезвычайно яркимъ критеріемъ для оцѣнки работъ со
временнаго художественнаго творчества въ Австріи. Künstlerhaus съ его настоящей художественной вы
ставкой— образчикъ непроходимой скуки и однообразія. Около 1000 нумеровъ, разставленныхъ въ десяткахъ залъ, производятъ, тяжелое впечатлѣніе своимъ одно
образіемъ и безсиліемъ. Позволимъ себѣ отмѣтить чисто субъективное ощущеніе: въ Künstlerhaus ҍ рамы почти исключительно золотыя, или золотыя съ чернымъ; въ Secession ҍ рамъ не замѣчаешь—все вниманіе поглощается самими произведеніями.
Перечислять имена современныхъ работниковъ въ Künstlerhaus ҍ не считаемъ возможнымъ и интереснымъ. Это вродѣ «бывшихъ людей» Горькаго — «бывшіе ху
дожники», талантъ и сила работы которыхъ ушли въ
ихъ лучшія работы, давно минувшихъ дней. Эти мастера пережили самихъ себя.
Выставка «Hagenbund’a» безусловно любопытна, и для посѣтителя изъ «публики» она можетъ показаться наиболѣе интересной. Хотя въ ней есть крайніе сецессіонистическіе штрихи, но отсутствуетъ отсталость замысла и трактовки усталыхъ старыхъ мастеровъ. Вы
ставлено около 200 вещей. Большинство — молодые и мало извѣстные художники. На афишѣ изображено дерево съ гнѣздомъ и молодыми кричащими птенцами. Внутренняя архитектура, мѣняющаяся съ каждой вы
ставкой, такаю принадлежитъ въ текущемъ году, какъ и въ Secession ҍ, проф. Kolo Moser y
Заканчивая настоящимъ очерки «художественноархитектурныхъ впечатлѣній дня», считаемъ нужнымъ сказать нѣсколько словъ, въ видѣ заключенія, и въ отвѣтъ на естественно могущій возникнуть вопросъ:
«Не есть ли все сообщенное—исключительно увлеченіе модернизмомъ, которое скоро пройдетъ, оставивъ послѣ себя пустое и темное мѣсто»?
Въ отвѣтъ на это, укажемъ на нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ открывшуюся въ Вѣнѣ государственную картинную галлерею въ Бельведерѣ, одноэтажномъ дворцѣ, принадлежащемъ эрцгерцогу Францу-Фердинанду. Въ Бельведерѣ, по выбору особой художественной комиссіи изъ членовъ Академіи Худо
жествъ, собрано все лучшее, что появлялось за послѣдіе годы въ Вѣнѣ. Такимъ образомъ, въ теченіе какого нибудь десятка лѣтъ, образовалась картинная галлерея, въ которой имѣются два Франца Стука, прекрасный Бёклинъ (Meeres Idill), до десяти Сегантини, въ томъ числѣ его «Böse Mütter» («Злыя матери», см. «Ver Sacrum» за 1898 г.) и карандашный триптихъ «Альпы»; Орликъ — рисунки пастелью изъ Сингапура; Максъ Клингеръ — два огромнѣйшихъ полотна: «Христосъ на Олимпѣ» и «Судъ Париса»; «Старая Вѣна», работы Alfa и т. д... если перечислять далѣе, то пришлось бы назвать почти все собранное въ Бельведерѣ. Въ заднихъ залахъ находятся полотна Ганса Макарта, попавшія сюда больше по случайности. Они выглядятъ скучными, искуственными и слащавыми.
Такимъ образомъ новая картинная галлерея, которая лежитъ на Rennweg (трамвай отъ Schwarzenbergplatz), воплотила въ себѣ все новое искусство, появившееся за. послѣдніе годы. Эта картинная галлерея, несмотря на значительную разницу въ направленіи творчества,
можетъ по художественному подбору конкурировать съ Palais Luxemburg въ Парижѣ, новой королевской галлереей въ Брюсселѣ и Третьяковской галлереей въ Москвѣ. Вещи подобраны (исключая Макарта) такъ удачно, что
ничего не выкинешь — это полная и краснорѣчивая картина, которая говоритъ сама за себя.
Если же мы обратимся къ источнику всѣхъ—