ной величины прямоугольныя строенія, изъ которыхъ одно почему то покрыто полукруглой крышей. Они прорѣзаны большими окнами прямоугольной, мѣстами подковообразной, формы и всѣ имѣютъ большой штукатур
ный свѣсъ. Одно изъ этихъ оконъ имѣетъ, кромѣ того, свой самостоятельный свѣсъ и обрамлено штукатурной рамой; другое, выходящее также на лицевой фасадъ, прорѣзано просто, а вмѣсто свѣса надъ нимъ сдѣланы три боль
шихъ штукатурныхъ кубической формы камня, неизвѣстнаго назначенія.
Хотя весь домъ облицованъ свѣтло-зеленымъ кирпичемъ, а штукатурныя части его окрашены свѣтло-сѣрымъ цвѣтомъ,—общее впечатлѣніе получается очень мрачное, чему можетъ быть много способствуетъ загадочность архитектурныхъ формъ.
Я ранѣе часто проходила этой улицей, но скоро принуждена была избрать другую дорогу, потому что это чудовищное зданіе начало меня преслѣдовать, какъ кошмаръ. Мнѣ казалось, что оно начинаетъ двигаться, отдѣльные корпуса становятся одинъ за другимъ и обра
зуютъ тѣло чудовища. Двѣ башни обращаются въ рога, верхніе окошечки спариваются и превращаются въ ма
ленькіе, злые и безпощадные глазки... и это чудовище, какъ сказочный русскій зеленый драконъ (змій?) ползетъ, пожирая своею гигантскою пастью все, что попадается на пути... и я бѣгу, бѣгу, между тѣмъ какъ чудовище ползетъ все быстрѣе и быстрѣе, гремя своею штука
турною чешуею... и я просыпаюсь, вся облитая холоднымъ потомъ.
Какъ хорошо, что этотъ домъ обнесенъ рѣшеткой, что все-таки нѣсколько смягчаетъ впечатлѣніе. Сама рѣшетка съ двумя столбами у воротъ весьма неопредѣленной формы, очень страннаго рисунка (фиг. 16).
Особнякъ, выстроенный этимъ художникомъ лично для себя, болѣе, умѣреннаго направленія и, облицованный желтымъ кирпичемъ, слегка напоминаетъ уже опи
санный мною особнякъ композиціи Валькота. Упомяну только объ одной оригинальной и остроумной подроб
ности. Въ одномъ мѣстѣ стѣна завершается зубцами и вода, падающая на крышу, выведена изъ стѣны черезъ гаргуль. Но къ этому готическому гаргулю примыкаетъ
въ нижней части обыкновенная въ Москвѣ водосточная труба такъ, что чудовище какъ бы сидитъ на ея воронкѣ (фиг. 17).
Хотя этотъ художникъ въ общемъ нѣсколько поверхностенъ[*)], но ему нельзя не отдать должное какъ за смѣлость, съ которою онъ рѣшаетъ затруднительные вопро
сы, такъ и за его основательное знакомство съ текущей западной архитектурной литературой. Вѣро
ятно это и послужило поводомъ къ тому что, его произведенія, какъ мнѣ говорили, увѣнчаны академіей.
По направленію къ этому художнику очень близко стоитъ Ѳо
минъ: у него мы также встрѣчаемся съ довольно большою смѣлостью, хотя и нѣсколько иного, болѣе мягкаго характера, но это, можетъ
быть, происходитъ отъ того, что
онъ только что начинаетъ свою дѣятельность.
Его архитектура поражаетъ своею упрощенностью. Напримѣръ: особнякъ, выстроенный имъ, имѣетъ, вмѣсто лицевой стѣны, въ верхемъ этажѣ сплошное окно. Въ нижнемъ этажѣ этому помѣшала дверь и окно въ ней нѣсколько покороче (фиг. 18).
Входная дверь совершенно простая и надъ ней сдѣлано окошко въ видѣ срѣзаннаго снизу круга (фиг. 19). Дверь защищена плоскимъ, полукруглымъ, стекляннымъ зонтикомъ. Низъ зданія почему-то одѣтъ зеленой майоликой, а верхъ штукатуркой, разрѣшающейся подъ свѣ
сомъ крыши лѣпнымъ гипсовымъ орнаментомъ въ видѣ стилизованныхъ цвѣтовъ. На углахъ зданія въ этотъ орнаментъ вдѣланы женскія гипсовыя головы, съ кото
рыхъ что-то спускается до самаго низу. Повидимому, на этотъ свѣсъ художникъ смотрѣлъ, какъ на нѣчто самостоятельное и ни къ чему никакого отношенія не имѣю
щее—чѣмъ и можетъ быть объяснено существованіе его сбоку, гдѣ защита отъ дождя совсѣмъ не нужна. Немного странными кажутся мнѣ также рамы этихъ огромныхъ оконъ, которыя имѣютъ совершенно произвольный
[*)] Оставляемъ справедливость этой оцѣнки на отвѣтственность автора, съ которымъ мы не согласны.
Ред.
Фиг. 15.
Фиг. 18
ный свѣсъ. Одно изъ этихъ оконъ имѣетъ, кромѣ того, свой самостоятельный свѣсъ и обрамлено штукатурной рамой; другое, выходящее также на лицевой фасадъ, прорѣзано просто, а вмѣсто свѣса надъ нимъ сдѣланы три боль
шихъ штукатурныхъ кубической формы камня, неизвѣстнаго назначенія.
Хотя весь домъ облицованъ свѣтло-зеленымъ кирпичемъ, а штукатурныя части его окрашены свѣтло-сѣрымъ цвѣтомъ,—общее впечатлѣніе получается очень мрачное, чему можетъ быть много способствуетъ загадочность архитектурныхъ формъ.
Я ранѣе часто проходила этой улицей, но скоро принуждена была избрать другую дорогу, потому что это чудовищное зданіе начало меня преслѣдовать, какъ кошмаръ. Мнѣ казалось, что оно начинаетъ двигаться, отдѣльные корпуса становятся одинъ за другимъ и обра
зуютъ тѣло чудовища. Двѣ башни обращаются въ рога, верхніе окошечки спариваются и превращаются въ ма
ленькіе, злые и безпощадные глазки... и это чудовище, какъ сказочный русскій зеленый драконъ (змій?) ползетъ, пожирая своею гигантскою пастью все, что попадается на пути... и я бѣгу, бѣгу, между тѣмъ какъ чудовище ползетъ все быстрѣе и быстрѣе, гремя своею штука
турною чешуею... и я просыпаюсь, вся облитая холоднымъ потомъ.
Какъ хорошо, что этотъ домъ обнесенъ рѣшеткой, что все-таки нѣсколько смягчаетъ впечатлѣніе. Сама рѣшетка съ двумя столбами у воротъ весьма неопредѣленной формы, очень страннаго рисунка (фиг. 16).
Особнякъ, выстроенный этимъ художникомъ лично для себя, болѣе, умѣреннаго направленія и, облицованный желтымъ кирпичемъ, слегка напоминаетъ уже опи
санный мною особнякъ композиціи Валькота. Упомяну только объ одной оригинальной и остроумной подроб
ности. Въ одномъ мѣстѣ стѣна завершается зубцами и вода, падающая на крышу, выведена изъ стѣны черезъ гаргуль. Но къ этому готическому гаргулю примыкаетъ
въ нижней части обыкновенная въ Москвѣ водосточная труба такъ, что чудовище какъ бы сидитъ на ея воронкѣ (фиг. 17).
Хотя этотъ художникъ въ общемъ нѣсколько поверхностенъ[*)], но ему нельзя не отдать должное какъ за смѣлость, съ которою онъ рѣшаетъ затруднительные вопро
сы, такъ и за его основательное знакомство съ текущей западной архитектурной литературой. Вѣро
ятно это и послужило поводомъ къ тому что, его произведенія, какъ мнѣ говорили, увѣнчаны академіей.
По направленію къ этому художнику очень близко стоитъ Ѳо
минъ: у него мы также встрѣчаемся съ довольно большою смѣлостью, хотя и нѣсколько иного, болѣе мягкаго характера, но это, можетъ
быть, происходитъ отъ того, что
онъ только что начинаетъ свою дѣятельность.
Его архитектура поражаетъ своею упрощенностью. Напримѣръ: особнякъ, выстроенный имъ, имѣетъ, вмѣсто лицевой стѣны, въ верхемъ этажѣ сплошное окно. Въ нижнемъ этажѣ этому помѣшала дверь и окно въ ней нѣсколько покороче (фиг. 18).
Входная дверь совершенно простая и надъ ней сдѣлано окошко въ видѣ срѣзаннаго снизу круга (фиг. 19). Дверь защищена плоскимъ, полукруглымъ, стекляннымъ зонтикомъ. Низъ зданія почему-то одѣтъ зеленой майоликой, а верхъ штукатуркой, разрѣшающейся подъ свѣ
сомъ крыши лѣпнымъ гипсовымъ орнаментомъ въ видѣ стилизованныхъ цвѣтовъ. На углахъ зданія въ этотъ орнаментъ вдѣланы женскія гипсовыя головы, съ кото
рыхъ что-то спускается до самаго низу. Повидимому, на этотъ свѣсъ художникъ смотрѣлъ, какъ на нѣчто самостоятельное и ни къ чему никакого отношенія не имѣю
щее—чѣмъ и можетъ быть объяснено существованіе его сбоку, гдѣ защита отъ дождя совсѣмъ не нужна. Немного странными кажутся мнѣ также рамы этихъ огромныхъ оконъ, которыя имѣютъ совершенно произвольный
[*)] Оставляемъ справедливость этой оцѣнки на отвѣтственность автора, съ которымъ мы не согласны.
Ред.
Фиг 17.
Фиг. 15.
Фиг. 18