рисунокъ, неизвѣстно какими соображеніями вызванный. Несомнѣнно, однако, что со временемъ и этотъ худож
никъ выработаетъ себѣ болѣе опредѣленный характеръ, отчего свойственныя ему черты: свѣжесть впечатлѣнія,
веселость его и простота, какъ слѣдуетъ ожидать, только выиграютъ.
Конечно, приведенными мною примѣрами не исчерпываются всѣ особняки Москвы: ихъ въ послѣднее время выстроено очень много. Но всѣ тѣ изъ нихъ, которые построены архитекторами, придерживающимися новаго
направленія, могутъ быть представлены болѣе или менѣе на основаніи описанныхъ мною: тотъ-же неясный планъ, то-же стремленіе къ колоссальнымъ окнамъ, тѣ-же подъ
ѣзды съ высокими лбами и то-же желаніе избавиться, по силѣ возможности, отъ штукатурки.
Однако, кромѣ этихъ, есть и другія постройки, принадлежащія архитекторамъ старой школы. Они, какъ и
прежде, ворошатъ мертвыя кости забытыхъ эпохъ и на современномъ желѣзѣ насаживаютъ отжившія свой вѣкъ музейныя формы. Какъ забавный отголосокъ традиціон
ныхъ львовъ мнѣ часто при
поминается въ одномъ изъ подобныхъ домовъ крыльцо, гдѣ около двери въ стѣну вдѣланъ камень съ барельефнымъ изображеніемъ та
кого охраняющаго льва (фиг. 20). Какъ не вспом
нить при этомъ знаменитое «Cave canem»! Съ тою толь
ко разницею, что въ Римѣ надпись имѣла реальное значеніе, а здѣсь значеніе изображенія довольно проблематическое.
Представители прошлыхъ
теченій иногда пытаются воскресить строгій (sévère) классическій стиль, но теперь, волей-неволей, приходится считаться съ совре
меннымъ либеральнымъ требованіемъ свѣта. И волейневолей колонны, загораживавшія прежде половину видимаго горизонта, теперь прижимаются робко къ стѣнѣ.
Однако, если сравнить въ общихъ чертахъ архитектуру Москвы за разное время, если посмотрѣть съ птичьяго полета на эти четыре вѣка, которые прожила архи
тектурная Москва, то направленіе ея мало чѣмъ отличается отъ того, которое здѣсь было четыре вѣка назадъ:
духъ народа остался тотъ же. И въ новыхъ зданіяхъ звучитъ та-же мелодія, какъ и въ прежнихъ, въ которой привычное ухо услышитъ мотивы различныхъ эпохъ, раз
личныхъ народовъ, соединенные очень примитивно въ одно пестрое цѣлое. И самые мотивы также наивны, также неожиданны теперь, какъ и когда то, и также поражаютъ своими контрастами, совмѣщеніями молитвы небу съ поклономъ мамонѣ.
Я думаю, что и въ нашей милой Франціи мы—мы, новые, — также, можетъ быть, только тянемъ вѣками затверженную пѣсню, которая постороннему безпри
страстному уху кажется эхомъ пѣсни, звучавшей за много столѣтій назадъ. Но мы, ослѣпленные гор
достью, не замѣчаемъ этого. Простое перенесеніе тойже пѣсни въ другой регистръ намъ кажется переворотомъ міра, а пѣсня остается все той-же, все той же—зовущей, и нѣжной, какъ этотъ голубовато-сѣрый туманъ надъ фіолетово-сѣрымъ Парижемъ.
Yvonne d Axe.
Двадцать четвертое очередное общее собраніе состоялось во вторникъ, 27 апрѣля, подъ предсѣдательствомъ
I. С. Китнера, въ присутствіи 30 дѣйствительныхъ чле
новъ, 3 членовъ-сотрудниковъ, 4 членовъ-соревнователей 3 корреспондентовъ, 2 студентовъ и 5 гостей, всего 47 лицъ.
Засѣданіе открылось предложеніемъ предсѣдателя почтить вставаніемъ память дѣйствительнаго члена О—ва, препод. И. Гражд. Инж. Д. А. Лебедева, скон
чавшагося 23 тек. апрѣля въ Царскомъ Селѣ, послѣ продолжительной и весьма изнурительной болѣзни. Со
рокалѣтняя дѣятельность покойнаго слишкомъ извѣстна, чтобы говорить о ней подробно въ собраніи; О—ву Архитекторовъ приходится пожалѣть, что за отсут
ствіемъ своевременныхъ извѣщеній о смерти Д. А., оно не могло имѣть на похоронахъ своихъ представителей.
Въ слѣдующемъ № будутъ помѣщены біографія и портретъ покойнаго.
Затѣмъ Ѳ. Г. Беренштамъ сдѣлалъ сообщеніе: «В. В. Верещагинъ и архитектура въ его произведеніяхъ», богато иллюстрированное фотографіями и діапозитивами.
Фиг 20.
Фиг. 19.
никъ выработаетъ себѣ болѣе опредѣленный характеръ, отчего свойственныя ему черты: свѣжесть впечатлѣнія,
веселость его и простота, какъ слѣдуетъ ожидать, только выиграютъ.
Конечно, приведенными мною примѣрами не исчерпываются всѣ особняки Москвы: ихъ въ послѣднее время выстроено очень много. Но всѣ тѣ изъ нихъ, которые построены архитекторами, придерживающимися новаго
направленія, могутъ быть представлены болѣе или менѣе на основаніи описанныхъ мною: тотъ-же неясный планъ, то-же стремленіе къ колоссальнымъ окнамъ, тѣ-же подъ
ѣзды съ высокими лбами и то-же желаніе избавиться, по силѣ возможности, отъ штукатурки.
Однако, кромѣ этихъ, есть и другія постройки, принадлежащія архитекторамъ старой школы. Они, какъ и
прежде, ворошатъ мертвыя кости забытыхъ эпохъ и на современномъ желѣзѣ насаживаютъ отжившія свой вѣкъ музейныя формы. Какъ забавный отголосокъ традиціон
ныхъ львовъ мнѣ часто при
поминается въ одномъ изъ подобныхъ домовъ крыльцо, гдѣ около двери въ стѣну вдѣланъ камень съ барельефнымъ изображеніемъ та
кого охраняющаго льва (фиг. 20). Какъ не вспом
нить при этомъ знаменитое «Cave canem»! Съ тою толь
ко разницею, что въ Римѣ надпись имѣла реальное значеніе, а здѣсь значеніе изображенія довольно проблематическое.
Представители прошлыхъ
теченій иногда пытаются воскресить строгій (sévère) классическій стиль, но теперь, волей-неволей, приходится считаться съ совре
меннымъ либеральнымъ требованіемъ свѣта. И волейневолей колонны, загораживавшія прежде половину видимаго горизонта, теперь прижимаются робко къ стѣнѣ.
Однако, если сравнить въ общихъ чертахъ архитектуру Москвы за разное время, если посмотрѣть съ птичьяго полета на эти четыре вѣка, которые прожила архи
тектурная Москва, то направленіе ея мало чѣмъ отличается отъ того, которое здѣсь было четыре вѣка назадъ:
духъ народа остался тотъ же. И въ новыхъ зданіяхъ звучитъ та-же мелодія, какъ и въ прежнихъ, въ которой привычное ухо услышитъ мотивы различныхъ эпохъ, раз
личныхъ народовъ, соединенные очень примитивно въ одно пестрое цѣлое. И самые мотивы также наивны, также неожиданны теперь, какъ и когда то, и также поражаютъ своими контрастами, совмѣщеніями молитвы небу съ поклономъ мамонѣ.
Я думаю, что и въ нашей милой Франціи мы—мы, новые, — также, можетъ быть, только тянемъ вѣками затверженную пѣсню, которая постороннему безпри
страстному уху кажется эхомъ пѣсни, звучавшей за много столѣтій назадъ. Но мы, ослѣпленные гор
достью, не замѣчаемъ этого. Простое перенесеніе тойже пѣсни въ другой регистръ намъ кажется переворотомъ міра, а пѣсня остается все той-же, все той же—зовущей, и нѣжной, какъ этотъ голубовато-сѣрый туманъ надъ фіолетово-сѣрымъ Парижемъ.
Yvonne d Axe.
Двадцать четвертое очередное общее собраніе состоялось во вторникъ, 27 апрѣля, подъ предсѣдательствомъ
I. С. Китнера, въ присутствіи 30 дѣйствительныхъ чле
новъ, 3 членовъ-сотрудниковъ, 4 членовъ-соревнователей 3 корреспондентовъ, 2 студентовъ и 5 гостей, всего 47 лицъ.
Засѣданіе открылось предложеніемъ предсѣдателя почтить вставаніемъ память дѣйствительнаго члена О—ва, препод. И. Гражд. Инж. Д. А. Лебедева, скон
чавшагося 23 тек. апрѣля въ Царскомъ Селѣ, послѣ продолжительной и весьма изнурительной болѣзни. Со
рокалѣтняя дѣятельность покойнаго слишкомъ извѣстна, чтобы говорить о ней подробно въ собраніи; О—ву Архитекторовъ приходится пожалѣть, что за отсут
ствіемъ своевременныхъ извѣщеній о смерти Д. А., оно не могло имѣть на похоронахъ своихъ представителей.
Въ слѣдующемъ № будутъ помѣщены біографія и портретъ покойнаго.
Затѣмъ Ѳ. Г. Беренштамъ сдѣлалъ сообщеніе: «В. В. Верещагинъ и архитектура въ его произведеніяхъ», богато иллюстрированное фотографіями и діапозитивами.
Фиг 20.
Фиг. 19.