1904 годъ.

11 Іюля.

Не нужно, чтобы памятники стояли мертвы, какъ музейные предметы. Не хорошо, если передъ стариною
въ ея жизненномъ видѣ является то же чувство, какъ въ музеѣ, гдѣ, какъ въ темницѣ, по остроумному замѣчанію де-ля-Сизеранна, заперты въ общую камеру разнороднѣйшіе предметы; гдѣ фризъ, разсчитанный на многоаршинную высоту, стоитъ на уровнѣ головы; гдѣ исклю
чающіе другъ друга священные, обиходные и военные предметы насильственно связаны по роду техники во
едино. Трудно здѣсь говорить объ общей цѣлесообразной картинѣ, о древней жизни, о ея характерности. И не будетъ этого лишь при одномъ, непремѣнномъ условіи:
Дайте памятнику живой видъ, возвратите ему то общее, тотъ ансамбль, въ которомъ онъ красовался въ былое время, хоть до нѣкоторой степени возвратите. Не застраивайте памятника доходными домами, не заслоняйте его казармами и сараями, - и многіе съ не
сравненно большей охотой будутъ рваться къ памятнику, нежели въ музей. Дайте тогда молодежи возможность смо
трѣть памятники и она навѣрное будетъ стремиться изъ тисковъ современности къ древнему, такъ много видѣвшему дѣду. Послѣ этого совсѣмъ иными покажутся сокровища музеевъ и заговорятъ съ посѣтителями совсѣмъ инымъ языкомъ. Музейныя вещи не будутъ страшною необхо
димостью, которую требуется знать купно со всѣми ужасами сухихъ соображеній и свѣдѣній, а наоборотъ, отдѣльные предметы будутъ частями живого цѣлаго, за
влекательнаго и чудеснаго. Не опасаясь педантичной суши, пойдетъ молодежь къ живому памятнику, загля
нетъ въ чело его, и мало въ комъ не шевельнется чтото старое, давно забытое, знакомое въ дѣтствѣ, а по
томъ заваленное чѣмъ-то, будто бы нужнымъ. Само собою захочется знать все, относящееся до такой красоты; учить этому уже не нужно: какъ завлекательную сказку, схватитъ всякій объясненія къ старинѣ.
Какъ это все старо, и какъ все это еще ново! Въ лихорадочной работѣ куется новый стиль, въ поспѣш
ности мечемся за поисками новаго. И родитъ эта гора— мышь. Я говорю это, конечно, не объ отдѣльныхъ личностяхъ,—исключеніяхъ, работы которыхъ займутъ почет
ное мѣсто въ исторіи искусства, а о массовомъ у насъ движеніи. Не успѣли мы двинуться къ обновленію, какъ
уже сумѣли выжать изъ оригинальныхъ вещей пошлый шаблонъ, едва ли не горшій, нежели прежнее безразличіе Въ городахъ растутъ дома, художественностью за
имствованные изъ сокровищницы модныхъ магазиновъ съ претензіей на новый пошибъ; въ обиходъ проникаютъ вещи странныхъ формъ, часто весьма мало пригодныя для употребленія. А памятники, наряду съ природой —живые вдохновители и руководители стиля, забро
шены и пути къ нимъ засорены сушью и педантизмомъ. Кто отважется пойти этой дорогою, разрывая и отряхивая весь лишній мусоръ?
Насильственная стилизація природы, умышленное придумываніе новыхъ извивовъ формы, угловатая громоздкость не создаютъ стиля.
Необъяснимая гармонія жизни и инстинктивныхъ стремленій, свѣжесть чувства, простота воспріятія, на
чало съ чего то далекаго, а вмѣстѣ съ тѣмъ и близкаго,—словомъ, въ области общечеловѣческихъ чувствованій, во всей жизни, лежитъ настоящій стиль, а никакъ не въ сознательномъ мудрованіи.
Лѣтомъ я видѣлъ одинъ уголокъ, почва котораго можетъ быть плодотворна для истиннаго стиля. Спокойная, веселая работа, изученіе исконныхъ народныхъ творче
скихъ силъ, цѣлесообразные способы труда навѣрное
отмѣтятъ многимъ замѣчательнымъ это мѣсто. Щедро разсыпанные образчики искусства, общая чистая, худо
жественная атмосфера выведутъ многихъ талантливыхъ людей изъ смоленскаго села Талашкина княгини М. К. Тенишевой, извѣстной любительницы искусства. Я ѣхалъ туда уже подготовленный увидѣть нѣчто значительное, но на дѣлѣ впечатлѣніе оказалось сильнѣе. Вы видете, какъ ученики, мѣстная молодежь, работаютъ съ любовью
наряду со спеціальной техникой, развивая и сторону композиціи.
Сотнями и тысячами сходятся на работу въ Талашкино жители окрестныхъ селъ. Узнаютъ они здѣсь но
вые мотивы украшеній, научатся теперь уже забытымъ пріемамъ работы и далеко разнесутъ оздоровляющую струю непосредственнаго художества, проникающаго во всѣ тай
ники обиходной жизни. Это не пустыя слова, и когда воочію видишь человѣка, могущаго своими руками изго
товить самимъ сочиненную вещь, начинаешь вѣрить въ хорошее, настоящее искусство, знакомое по работамъ былыхъ временъ.
Могутъ изъ предметовъ обихода исчезнуть аляпова
тость и тяжесть, будто бы такъ необходимыя для рус

XXХПІ годъ изданія.

№. 28.

Старина на Руси.

(Продолженіе).
II.