— Ахъ ты, иродъ! кричитъ онъ. Ахъ ты, эфіопская твоя образина. Какую ты такую праву имѣешь меня на смѣхъ подымать?
Мастеровой конфузится.

— Не сердись, дѣдушка, уснокоиваетъ онъ. Я безъ намѣреньевъ. — Не дѣдушка я тебѣ, врешь ты все, никогда я эфіопамъ дѣдуш

кой не доводился. Зачѣмъ-же ты спервоначалу не сказалъ, что ты не грамотный? а?
— Да вы меня не спрашивали объ атомъ самомъ, а только говорите, что я скрозь очки читать буду.
— Кто тебя, шарлатана, спрашивать станетъ, ярыжный твой носъ. Самъ могъ-бы сказать.
Мастеровой пытается робко улыбнуться.
— Что ты зубы-то скалишь? Кто тебѣ позволятъ надъ старикомъ смѣяться? кто? Ты, братъ, со мной не шути—я, вѣдь, живо и господина городового крикну. Тебя тоже за этакія дѣла не похвалятъ.
— Нѣтъ, ужъ зачѣмъ звать? Вы меня извините.
— Эхъ, уйму на васъ нѣту, впадаетъ въ болѣе минорный тонъ старикъ. По прежнимъ временамъ не то-бы было—-такъ-бы тебя ото
драли, что заномнилъ-бы ты. Вотъ когда я служилъ дворецкимъ у графа Телятникова...

— А что, хорошо у графа было? вопрошіетъ мастеровой.

Старикъ горделиво вынрямился и бросаетъ на него строгій взглядъ. — А такъ было хорошо, что тебѣ и толковать объ этомъ нечего,
не пойметъ глупая твоя башка. Да и вообче съ такимъ ерникомъ, - какъ ты, дольше разговоръ разговаривать—все одно что въ потолокъ плевать. Убирайся, пока цѣлъ, по добру—по здорову.
— Нѣтъ, ужь зачѣмъ же такая кислота съ вашей стороны? Я вотъ очки у тебя куплю.
— Да какія тебѣ очки. Не нужны тебѣ совсѣмъ. Неграмотный ты, самъ сказалъ.
— Ничего не значитъ, все-таки у меня развихлянія. Иной разъ совсѣмъ не то представляется, что нужно. Онамнясь напился и люльку за извощичьи дрожки принялъ.

— Ну, это ты съ пьяныхъ глазъ. А, впрочемъ, возьми вотъ эти очки.

— А почемъ они?

— Безъ запросу тридцать пять копеекъ.

Мастеровой все-еще не совсѣмъ опомнился отъ конфуза и потому отдаетъ требуемыя деньги не торгуясь.

— А что, говоритъ онъ, старичокъ, не вынить ли намъ съ тобой для замиренія по черепашкѣ? — Угощаешь?
— Ну, коли зову, такъ понятное дѣло. •— Благодарю покорно въ такомъ разѣ.

И оба идутъ въ находящійся напротивъ трактиръ.

Черезъ полчаса его дверь отворяется, и оба наши знакомые Выводятъ на улицу. Мастеровой совершенно раскисъ, онъ обнимаетъ старика, тотъ его останавливаетъ, говоря:
— Не наваливайся, нехорошее это дѣло—наваливаться. Еще неравно очки перешибешь.
— Другъ, коснѣющимъ языкомъ лепечетъ мастеровой. Не безпокойтесь, за всѣ безобразія заплачу. И онъ пытается затянуть пѣсню;

Охъ, у насъ житье плохое, Тараканы завелись...

Старикъ зажимаетъ ему ротъ. Вблизи стоящій городовой, чтобъ не «вдѣть и не допускать «безобразія», отворачивается въ сторону.
М.

ЗНАЧИТЪ...

(куплетики).
Стройка кончается... Рѣже и рѣже Стукъ топоровъ и визжаніе пилъ,
(Зданія будутъ по слабости тѣ-же!)

Згіачитч осенній сезонъ* наступилъ!...

„Ищутъ квартиру*. . „Квартира сдается*... Всѣ публикуютъ,—не жалко и силъ!...

Дождикь-же льетъ, какъ вода изъ колодца... Значитъ осенній сезонъ* наступилъ!...

Пѣвчія птицы на югъ полетѣли;

Къ дачамъ направились роты громилъ; „Бабьяго лѣта11 проходятъ недѣли.,..

Значитъ „осенній сезонъа наступилъ!...

Зубоскалъ.

ЗРѢЛИЩА и УВЕСЕЛЕНІЯ.

Малый театръ. Открылись и начали угощать публику «уше-» и «душе» -раздирательными пьесами нашихъ собственныхъ поставщиковъ и «новинками» никому неизвѣстныхъ авторовъ.
Эрмитажъ. Справили бенефисъ директора своего театра; публики въ театрѣ было набито, какъ сельдей въ бочкѣ. Бъ бенефисъ поставили «Новое Обозрѣніе Москвы», написанное іт. А. Б. и Н. 1. Нужно отдать должную справедливость авторамъ «Обозрѣнія», что произведеніе ихъ относительно здраваго смысла находится внѣ всякой конкуренціи. Пройдутъ года, но Обозрѣніе останется все такимъ же, какимъ его видѣла публика, ііапрнмѣръ такія поэтическія мѣста, какъ клятва од
ного изъ авторовъ «клянусь Байсовой, Форесто, чтобы нс двинуться мнѣ съ мѣста» и т. д. положительно шедевръ и въ будущемъ сдѣлается «классическимъ».
На открытую сцену пригласили новые номера, какъ-то: гимнастовъ бр. Позенти (красивые, здоровенные ребята, легки, какъ мухи!), ми
мика г. Онѣгина (очень не важный) и сестеръ Ніагара (плаваютъ въ акваріумѣ какъ настоящія рыбы).
Былъ яедавыо бенифисъ и директора сада «самого» Щукина, который получилъ разныхъ подарковъ и подношеній «воза». Угостилъ публику фейерверкомъ, состоящимъ, говорятъ, изъ 20000 огней, двумя оркес
трами и пр. и 11р.

Садъ Гейтеяъ. Поставили «Судъ Звѣрей» феерію мага и волшебника М. В. Лейтонскаго.- ІІІеса безусловно прекрасная и нравоучитель

на:, обставлена отлично, жаль только, что большинство ролей испол
нили «любители», а не артисты. Сборъ былъ очень порядочный. Во время постановки бросилось всѣмъ въ глаза одно обстоятельство.

Когда на сценѣ но иіееѣ звѣри «съѣдали» звѣрей, въ театральной касеѣ сидѣли «науки» и «съѣдали» денежки.

Театръ Корша. Знакомимъ постепенно публику съ «новыми силами» своего театра и въ скоромъ времени собираемся поставить какую нибудь «новинку», привезенную изъ заграницы, вродѣ наир. Мадамъ Санъ Женъ, а пока держимъ это въ секретѣ.
Скоморохъ. Черепановъ, нашъ завсегдатай, бросилъ насъ и на зиму переселяется въ театръ «Гейтенъ», воображая должно быть, что публика и артисты представляютъ изъ себя нѣчто вродѣ тара
кановъ, которыхъ слѣдуетъ вымораживать. А мы подружились теперь съ г. Бѣльскимъ, который и откроетъ свои «дѣйствія» въ нынѣшнемъ зимнемъ сезонѣ.
о—о—о.