Симферополь.

На-дняхъ, на разсвѣтѣ, Салгирская улица у насъ оглашена была душу раздирающими криками. Сбѣжался народъ, ко
торому представилась слѣдующая картина дикой расправы, учиненной двумя подвыпившими лицами надъ сторожемъ магазина Тарасова, Харибовымъ; на землѣ лежалъ сторожъ магазина, изъ головы котораго сочилась кровь. Дѣло происходило слѣдующимъ образомъ: около 3-хъ часовъ ночи, изъ отдѣленія городского сада возвращались г. М. и г. К.; проходя подъѣздъ къ магазину Тарасова, г. М. и г. К. увидѣли сто
рожа, сидѣвшаго на лавкѣ и, очевидно, дремавшаго. Г. М. это не понравилось и онъ счелъ нужнымъ сдѣлать внушеніе сторожу, замѣтивъ при этомъ: «Развѣ ты не видишь, болванъ, кто идетъ, долженъ встать и честь отдать». Сторожъ возразилъ г. М., что ему не возбраняется отдохнуть нѣсколько ми
нутъ. Тогда г. К. схватилъ палку и ударилъ ею сторожа по головѣ, съ такою силой, что переломалъ толстую изъ чернаго дерева палку; не довольствуясь этимъ, г. К. продолжалъ на
носить побои сторожу, и только собравшейся толпѣ удалось прекратить эту возмутительную расправу. Дѣло поступило въ судъ.
Такъ излагала газетная реляція: Черезъ день въ «Крымскій Вѣстникъ» прислано было, въ формѣ «письма въ редакцію», категорическое опроверженіе приведенной замѣтки, ко
торое не могло не удивить и не обрадовать редакцію. Оно должно было удивить ее потому, что «опроверженіе» исхо
дило отъ... ночного сторожа, неграмотнаго татарина Харибова! Оно должно было искренно обрадовать ее потому, что изъ «опроверженія» прямо явствовало, что симферопольскіе ночные сторожа, изъ безграмотныхъ татаръ, могутъ писать и пишутъ очень бойкія и даже литературно изложенныя «пись
ма въ редакціи». Сторожъ Харибовъ, поставивъ въ уголъ свою ночную дубину и взявшись за перо полемиста, покорнѣйше просилъ помѣстить въ уважаемой газетѣ нижеслѣдующее разъясненіе:

Письмо на розовомъ листочкѣ.

Письмо на розовомъ листочкѣ
Въ пыли бумагъ попалось мнѣ...
Въ письмѣ уже поблекли строчки И говорятъ о старинѣ.
О похороненныхъ мечтаньяхъ И похороненныхъ лѣтахъ,
О нѣжныхъ трепетныхъ свиданьяхъ И нѣжныхъ трепетныхъ рѣчахъ.
И я горжусь такой находкой:
Письмо—диктантъ любви ко мнѣ, Диктантъ написанный красоткой, Платившей дань своей веснѣ.
Письмо на букву «ѣ» хромаетъ, Не блещетъ перлами ума,
Но, какъ цвѣтокъ благоухаетъ Сердечность милая письма.
И, мнится, въ розовомъ листочкѣ Остался авторъ тайно жить,—
Что не воздушны эти строчки И что грѣшно ихъ не любить.

С. Будченко.

Письмо въ редакцію.
М. г., г. редакторъ! Въ № 169 газеты «Крымскій Вѣстникъ», въ отдѣлѣ «Хроника», напечатана замѣтка о происшествіи,
имѣвшемъ мѣсто въ Симферополѣ въ ночь на і-е августа, у магазина бр. Тарасовыхъ. Въ виду совершенно невѣрнаго из
ложенія обстоятельствъ дѣла, считаю своимъ нравственнымъ долгомъ возстановить истину (имѣйте въ виду—-это пишетъ сторожъ) и поэтому прошу васъ помѣстить въ уважаемой
вашей газетѣ нижеслѣдующее разъясненіе. Часа въ три ночи мимо магазина Тарасовыхъ, гдѣ я состою сторожемъ, про
ходили, бесѣдуя между собою, гг. М. и К. Я въ это время дремалъ, сидя на ящикѣ. На показавшееся мнѣ рѣзкимъ замѣчаніе г. М., владѣльца дома, въ которомъ помѣщается обе
регаемый мною магазинъ Тарасовыхъ, я отвѣтилъ грубостью,
а г. К. послышалось, что я употребилъ бранное выраженіе по ихъ адресу, вслѣдствіе чего онъ одинъ разъ ударилъ меня по плечу палкою, которая, будучи хрупкою {изъ чернаго дерева,
осколокъ находится у меня), сломалась. Получивъ этотъ ударъ, я вскрикнулъ, на этотъ крикъ подошелъ постовой городовой, успокоилъ меня, и г. К. уѣхалъ. Никакихъ дальнѣйшихъ (!) насильственныхъ дѣйствій со стороны г. К. по отношенію ко мнѣ не было, раздирающихъ душу криковъ не издавалъ и никакой толпы по этому поводу не собиралось.
На другой же день, черезъ посредство знакомаго г. К. и М., объяснился съ ними и, признавая себя виноватымъ въ воз
никновеніи этою непріятнаго столкновенія, примирился съ ни
ми и никакой жалобы на нихъ никуда не подавалъ и подавать не намѣренъ. ТТ П ...
Никита Лазаревичъ Харибовъ.
Вотъ, что пишетъ и какъ пишетъ безграмотный татаринъ, избитый «хрупкою» палкою интеллигента.

Говорятъ.

Говорятъ, что одинъ изъ лѣтнихъ садовъ перешелъ въ руки извѣстнаго московскаго дисконтера, который, возгордив
шись ролью покровителя искусствъ, началъ чувствовать себя настоящимъ Юпитеромъ.
Говорятъ, что вопросъ объ уступкѣ мѣста для постановки памятника 1 оголю на одномъ изъ бульваровъ рѣшено откло
нить, въ виду того, что предназначаемое мѣсто сдали подъ торговлю минеральными водами.
Говорятъ, что на-дняхъ попался въ руки правосудія одинъ изъ извѣстнѣйшихъ дисконтеровъ за взиманіе лихвенныхъ проц.
Говорятъ, что всѣ сходные дома Болотной площади, заселенные торговцами и разносчиками, до того упали въ санитарномъ отношеніи, что обратились въ разсадники тифа.
Говорятъ, что мясники-барышники, несмотря на запрещеніе, имѣютъ у себя въ домахъ бойни.
Говорятъ, что въ чайныхъ лавкахъ Серпуховской части по ночамъ собирается много громилъ и воришекъ.
Говорятъ, что съ будущаго года городская дума предполагаетъ обложить всѣхъ домовладѣльцевъ дополнительнымъ процентнымъ сборомъ для увеличеніи средствъ мощенія улицъ.
Язва.

Современному поэту.

Тѣнь Пушкина его усыновила И риѳмы звучныя дала...
Но жаль—его грамматика сгубила, А логика... совсѣмъ съ ума свела.
К. X.