Не дама, а джигитъ какой-то!..
Слава Богу, что мода не выдумала еще кинжаловъ для дамъ. Можете себѣ представить, какъ пріятно было бы тогда раз
говаривать съ московскою дамой, обладающей естественнымъ характеромъ?
Осень... Съ чѣмъ васъ и поздравляю....
Вставляютъ въ окнахъ рамы, Завяли георгины...
Надѣли бурки дамы,
И грязью брыжжатъ шины... Дождливо и уныло,
Пѣть не охота птицѣ...
Къ намъ осень прикатила, И властвуетъ въ столицѣ!..
*
* *
По городу ходятъ субъекты съ счастливыми, сіяющими физіономіями ...
При встрѣчѣ они жмутъ вамъ руки, улыбаются и приглашаютъ выпить съ радости.
Затѣмъ по городу ходятъ субъекты съ вытянутыми носами и съ самымъ кислымъ выраженіемъ лица.
При встрѣчѣ съ вами они не улыбаются, а только отчаянно махаютъ рукой и приглашаютъ выпить... съ горя. Кто оные?..
Не трудно угадать. Первые — экспоненты, получившіе награды, вторые—экспоненты, оставшіеся, что называется, «съ носомъ»...
Знаменательный день объявленія наградъ прошелъ. Должному воздано должное, а недостойное предано забвенію. Это, собственно говоря, финалъ выставки.
Теперь она, только по инерціи, простоитъ еще нѣкоторое время, а потомъ стушуется, оставивъ о себѣ только пріятное воспоминаніе.
Такъ нарождаются и умираютъ на свѣтѣ великія событія!
Свершила экспертиза
Свой достохвалышй трудъ... Награды, какъ сюрприза,
Дождались тамъ и тутъ... Орла однимъ вручили,
Другимъ дана медаль...
А многихъ „прокатили“,— И тѣхъ грызетъ печаль!..
*
* *
Въ Солодовниковскомъ театрѣ запѣли русскіе соловьи, пойманные частною русскою антрепризой.
На этотъ разъ не антрепренеръ, а антрепренерша: г-жа Винтеръ.
Когда-то, очень давно, Москва имѣла музей Винтеръ.
Теперь она имѣетъ оперу Винтеръ, и, кажется, она этой оперой останется довольна.
По крайней мѣрѣ первые дебюты новой оперной антрепризы были очень удачны.
Москвѣ показали хорошихъ пѣвцовъ, хорошій оркестръ и хорошую постановку.
Ко всему этому прибавьте самыя общедоступныя цѣны. Не хватаетъ только, чтобы, во время антрактовъ, г-жа Винтеръ угощала почтеннѣйшую публику чаемъ.
Наконецъ, московскіе рецензенты единодушно признали хорошее достоинство новой оперы.
Какихъ же еще доказательствъ вамъ надо?..
Мнѣ объ оперѣ о новой
Вамъ сказать лишь остается,
Что ансамбль въ ней образцовый, И съ Москвой она споется ...
***
Извѣстіе, отъ котораго д .же у Бисмарка могутъ встать волосы дыбомъ.
Не знаю, какъ и приступить...
Ну словомъ, на Соломоновыхъ островахъ господа людоѣды изволили скушать цѣлую ученую экспедицію!..
Вотъ и будьте, послѣ этого, жрецомъ науки!..
Того и гляди попадешь въ желудокъ этакого бронзовокоричневаго жрецсй..
Большой ошибкой было со стороны ученой экспедиціи, что она не захватила съ собой въ дорогу двухъ—трехъ декадентовъ. Я убѣжденъ, что ихъ не постигла-бы тогда такая печальная участь.
Стоило бы только, людоѣдамъ увидать декадентовъ, какъ они разбѣжались бы въ разныя стороны.
Допустимъ, что этого не случилось-бы. Тогда-бы навѣрно случилось другое.
Людоѣды набросились-бы на декадентовъ и... подавилисьбы ими. Подавились-бы непремѣнно, потому что декадентовъ никто переварить не можетъ.
Послѣ такого инцидента людоѣды не тронули-бы ни одного изъ членовъ ученой экспедиціи.
Урокъ прочимъ ученымъ экспедиціямъ: пусть берутъ съ собой декадентовъ!..
Экспедицію всю съѣли... Право, дѣлается жутко: Ахъ, наука неужели
Существуетъ для... желудка?..
***
Перепутали примадоннъ, и никто не знаетъ, кто, гдѣ и. у кого пѣть будетъ.
Раисову оспариваютъ три антрепренера: Пальмъ, Корельскій и Тамаринъ.
Милютину рвутъ два антрепренера: Пальмъ и Тамаринъ.
Даже старушка-Бѣльская, кажется, одновременно будетъ пѣть (?) у насъ и въ Одессѣ...
Всѣ въ недоумѣніи и ждутъ, когда же выяснится настоящее положеніе дѣлъ...
Я полонъ искренней печали: Трехъ примадоннъ вдругъ растерзали!.. Кто у кого и гдѣ поетъ—
Самъ сатана не разберетъ!..
***
Въ одинъ и тотъ же день въ Москвѣ шли двѣ новыя пьесы.
Въ Маломъ—«Безчестные». У Корша —«Журналисты».
Мой одинъ пріятель думалъ, что эти пьесы идутъ въ одномъ и томъ же театрѣ, и, придя ко мнѣ, безъ передышки выпалилъ названія этихъ пьесъ:
— Безчестные журналисты!..
Конечно, мой пріятель ничего особеннаго этимъ не хотѣлъ сказать, но я почему-то... покраснѣлъ!..
Эти слова, вѣдь, иногда противъ нашей воли выговариваются!..
Злободневникъ.

Къ отлету птицъ.

Птицы улетаютъ хладною порою
Осени суровой, скучной и дождливой... Къ нимъ я обращаюсь съ просьбою одною, Съ просьбою поэта—робкой и стыдливой: