Являюсь къ нему и также подробно объясняю, въ чемъ дѣло. Профессоръ и думать не сталъ, сразу согласился за двѣ тысячи ѣхать.
Но я побоялся съ нимъ дѣло покончить. Дай, думаю, прежде съ своимъ толстосумомъ посовѣтуюсь. На него вѣдь тоже, какъ найдетъ!... -
Богъ его знаетъ, — а вдругъ десятитысячнаго пожелаетъ?..
Вернулся я въ нашъ городишко и передалъ толстосуму о результатахъ своей поѣздки.
Нахмурилъ онъ свои сѣдыя брови и въ затылкѣ зачесалъ.
Вижу, мысль у него напряжена и по всей физіономіи потъ даже выступилъ.
— Десять тысячъ, говоришь?—спрашиваетъ, наконецъ, меня послѣ долгаго - таки молчанія. — Десять тысячъ.
— Гм! Если половину или хоть три тысячи выторговать,— глядишь, чего-нибудь не досмотритъ, или не додѣлаетъ, пожалуй... Дѣло-то довольно щекотливое, торговаться опасно!.. А десять ты
сячъ— эдакую уйму денегъ — жаль отвалить, ихъ вѣдь тоже на полу не подымешь!.. Нѣтъ, ужъ, видно, надоть звать того, кото
рый чиномъ пониже и за двѣ тысячи соглашается.. Все, какъ никакъ, побольше знаетъ, чѣмъ наши докторишки!.. Можетъ и вылѣчитъ... А въ случаѣ чего, тамъ дальше видно будетъ. Валяй за двѣ тысячи!..
Телеграфировали.
Черезъ три дня профессоръ пріѣхалъ.
Выслушалъ, выстукалъ онъ больного, посмотрѣлъ всѣ наши рецепты и видитъ: діагнозъ правильный, лѣченіе правильное,— однимъ словомъ, придраться не къ чему и новаго ничего не выдумаешь.
Все, что только можно, испробовано надъ толстосумомъ самымъ добросовѣстнымъ образомъ, вплоть до электролизадіи включительно...
Думалъ, думалъ это профессоръ, даже намъ неловко стало,— и вдругъ просіялъ весь.
— Постойте -ка говоритъ:—а покалсите - ка вы мнѣ электрическую машинку, которою пользуете больного!..
Показали.
— Сколько заплочено? — Пятьдесятъ рублей.
— Ну, такъ вотъ что!.. Поѣзжайте немедля въ Москву и привезите рублей этакъ въ четыреста, — не- дешевле.
Толстосумъ отъ умиленія и радости чуть даже не заплакалъ. — Вотъ оно,—говоритъ,—въ чемъ штука-то!..
Отвалилъ онъ профессору двѣ тысячи рублей, а на прощанье ему такой ужинъ съ шампанскимъ закатилъ, что и самому губернатору рѣдко удавалось пробовать.
Энпе.
Номерные сосѣди.
— Что у васъ за драка была сегодня ночью въ номерѣ?.. Мы отъ шума и крика спать не могли..
— А это жена меня спрашивала, откуда я такъ поздно вернулся.

Визитеръ съ пирогомъ.

Неумолкаемый трезвонъ идетъ на соборной колокольнѣ города К. Допущенные, сторожемъ звонари — любители, большею частью мальчишки, усердствуютъ чрезъ мѣру. Иногда заберется на колокольню и какой-нибудь подгу
лявшій торговецъ; пыхтя и задыхаясь, осилитъ нѣсколько
десятковъ ступеней, погрохаетъ языкомъ большого колокола и возвращается внизъ потный, красный, но очень довольный тѣмъ, что позвонилъ для праздника.
По улицамъ снуютъ извозчики и собственныя запряжки, развозящіе изъ дома въ домъ визитеровъ. Лица у визи
теровъ серьезныя, сосредоточенно-озобочеыныя, какъ будто
они дѣлаютъ очень важное дѣло, необходимое для семьи, общества и государства. Особенно торжественны лица у юнцовъ-кавалеровъ изъ мѣщанъ и купцовъ. Съ вытяну
тыми въ струнку корпусами тѣлъ, словно съ проглоченными аршинами, едва повертывающіе шею въ крахмаль
ныхъ высокихъ воротничкахъ и съ тщетнымъ трудомъ на
тятивающіе лайковыя перчатки на непривычныя къ нимъ красныя, грубыя рукп, они представляютъ несчастныхъ жертвъ, обреченныхъ этому безпощадному идолу—визиту.
Особенно волновался одинъ молоденькій франтикъ, катившій на собственномъ рысакѣ по главной улицѣ.
— Къ. Егоровымъ!—крикнулъ онъ бородастому кучеру и еще больше покраснѣлъ и заволновался.— Постой! по* годи! Я и забылъ...—ударилъ онъ себя по лбу.
Кучеръ сдержалъ рысака. Франтъ забѣжалъ въ кон
дитерскую и вышелъ оттуда съ круглымъ тортомъ. По- Ѣхали дальше и остановились у дома съ вывѣской „Мануфактурная торговля Ѳедора Егорова съ сыновьями“. Юноша нажалъ пуговку электрическаго звонка у парад
наго крыльца и, получивъ отъ лакея отвѣтъ; „пожалуйте-съ“, очутился въ апартаментахъ купца Егорова.
Въ маленькой уютной гостиной сидѣла, перелистывая альбомъ, хорошенькая барышня, разодѣтая куколкой въ шелкъ и кружева.
— Ахъ, Егоръ Иванычъ! — встрѣтила она юнаго визитера.
Тотъ расшаркался. Въ одной рукѣ у него былъ цилиндръ, въ другой—тортъ, который онъ не зналъ, куда поставить. — Что это такое?—удивилась барышня.—Пирогъ?
— Позвольте поздравить съ ан...—началъ Егоръ Ивано
,
Въ залу .^мнился, поперхнулся и добавилъ:—съ празд
Иванъ
— Да поставьте вы свой пирогъ хоть сюда,—выручила юнаго гостя барышня.
Освободивъ руки отъ цилиндра и пирога, юноша вздохпулъ свободнѣе.
— Такъ не полагается, Елена Ѳедоровна! — обидчиво сказалъ онъ.—Слѣдуетъ но христіанскому обычаю троекратно облобызаться.
— Нѣтъ, пи за что! У насъ за руку.
— 8а руку не достаточно. Я цѣлый годъ мечталъ о сегодняшнемъ счастьѣ — и вдругъ такой афронтъ!.. Дозвольте...
— Ну, ужъ Богъ съ вами! —подставила губки барышня. Кавалеръ съ яростью воспользовался даннымъ правомъ.
— Ахъ, какіе вы всѣ ужасные кавалеры! — вздохнула барышня.—У меня ужъ были Колпачковъ, Сенышнъ, Ка
мушкинъ и Полусктовъ— и всѣ одинаково коварны и настойчивы.
L