Годъ 44-й.




Еженедѣльный, политическій и литературно-художественный журналъ




съ карикатурами.




25 мая 1902 года.




Годъ 44-й.




№ 20.




№ 20.




Весеннее настроеніе.


Избранница свѣтлыхъ небесъ, опьяненная Любовью и страстью, красотка весна
Слетѣла нежданно мнѣ въ сердце смущенное И шепчетъ чудесныя сказки она
Мечта, что зимой была накрѣпко скована, Спѣшитъ улетѣть въ безпредѣльную даль; Привѣтною лаской весны очарована, Въ груди угасаетъ былая печаль
Хоть знаю: весенняя ласка — фальшивая, Но ей отдаюсь я усталой душой;
И грѣетъ мнѣ сердце она сиротливое, И путь освѣщаетъ безрадостный мой!
Такъ странникъ, измученный дальней дорогою, Въ пустынѣ мечтая о свѣтлой рѣкѣ, На мигъ забываетъ природу убогую,
Замѣтивъ коварный миражъ вдалекѣ!!
Н. Каменскій.
даже зависти и сознавали, что составляютъ красу и гордость родного города. Уже заранѣе съ удовольствіемъ помышляли они о первой битвѣ съ разсвирѣпѣвшей стихіей, въ которой должны непремѣнно остаться побѣдителями, и уже заранѣе торжествовали эту побѣду, съ нетерпѣніемъ ожидая пожара и готовясь къ нему какъ парадному смотру. Но, къ сожалѣнію, пожары въ Пошехоньѣ составляютъ очень рѣдкое явленіе, и потому дружинникамъ въ теченіе семи мѣсяцевъ такъ и не удалось показать свою храб
рость и удаль. Повѣсили головы герои и отъ сильной скуки стали запоемъ... спать.
Однажды чуднымъ лѣтнимъ вечеромъ, когда уставшіе отъ дневныхъ сплетенъ пошехонцы мирно попивали чаекъ у своихъ домовъ, а стоявшій на каланчѣ рыжеусый дружинникъ дѣлалъ выглядывавшей изъ окна противоположнаго дома кухаркѣ „сигнализацію“, вдругъ надъ городомъ показалось большое зарево. И все въ городѣ тотчасъ ожило. Обыватели торопливо бросали свои занятія и выбѣгали на улицу, чтобы поглядѣть на первый де
бютъ своей „красы и гордости“. На каланчѣ отчаянно звонили, а внутри двора такъ же отчаянно кричали и ругались. Толпа безмолвно, въ напряженномъ ожиданіи, стояла на улицѣ, глядя на завѣтныя ворота пожарнаго сарая, изъ которыхъ должно было показаться „дѣтище“. И вотъ ворота сарая отворились. На особыхъ колесницахъ (на-подобіе египетскихъ, но мѣстной работы) выкатила оттуда прифранченная „краса и гордость“ и безъ оглядки
помчалась къ мѣсту пожара. Толпа пошехонцевъ бросилась за ними. Ѣхать первымъ и бѣжать вторымъ пришлось-таки долгонько. Держась того направленія, въ которомъ показалось зарево, пожарныя колесницы, наконецъ, прибыли къ... рѣкѣ. Впереди тихо катила свои грязныя волны историческая Согожа, кругомъ царствовалъ пріятный лѣтній полумракъ, и только съ чистой небес
ной выси удивленно глядѣла на странныхъ людей- пошехонцевъ... луна...


ПОШЕХОНЬЕ.


Дебютъ пожарныхъ.
(Изъ ПОШЕХОНСКИХЪ ЛѢТОПИСЕЙ.)
Въ концѣ XIX вѣка пошехонцы завели „пошехонскую вольно-пожарную дружину“. Пошехонскій лѣтописецъ утверждаетъ, что новоиспеченная дружина была такъ хороша въ новомъ нарядѣ, что въ те
ченіе перваго полугодія ея существованія всѣ пошехонцы ежедневно приходили смотрѣть „на свое дѣтище“. Не менѣе обывателей были довольны своимъ новымъ положеніемъ и дружинники. Они были въ модѣ, служили предметомъ всеобщаго вниманія, восхищенія и