Но послѣ вторыхъ, когда въ число гласныхъ попали нежелательные для него люди, онъ началъ рыкать:
— Такихъ чертей „слѣдовательно11 подобрали, что глядѣть „слѣдовательно не хочется...
Рыкая все время, этотъ гласный дошелъ теперь до того, что по ночамъ ему какой-то буфетъ представляется, такъ что онъ вскакиваетъ съ постели и кричитъ на весь домъ:
— Кто смѣетъ „слѣдовательно въ городскомъ саду буфетъ „слѣдовательно разрѣшать?!.. ГІррротестую...
Пробовали лѣчить его отъ этого рыканья, натирая на ночь тертымъ хрѣномъ, — еще хуже взбѣленился.
А вѣдь жилъ человѣкъ до выборовъ тихо и смирно... Долго ли испортить человѣка?
Волынь. Въ нашемъ богоспасаемомъ городѣ, отъ котораго хоть три года скачи, ни до какого государства не доскачешь, существуетъ школа грамотности, учитель которой получаетъ жалованья 6 р. въ годъ. Учитель этотъ—калѣка, отставной николаевскій солдатъ, въ лѣтнее время исполняющій обязанности общественнаго пастуха, въ зимнее время занятъ просвѣщеніемъ юно
шества. Весь кругозоръ его познаній ограничивается чтеніемъ, „по складамъ , о письмѣ же онъ и представленія не имѣетъ, по
чему на вѣдомости о полученіи жалованья красуется ежегодно такая надпись: „Жалованья шесть рублей получилъ учитель такой-то, а за него по неграмотности расписался имя рекъ ..
Гудаут-ь (Сухумскаго округа). Какъ-то ночью возлѣ каждой кофейни нашего мѣстечка были расклеены такія рукописныя объявленія.:
„30-го апрѣля назначенъ торгъ на дѣвицу Иксъ. Покупатели слѣдующіе: А. предлагаетъ 200 рублей, Б. предлагаетъ 500 руб., В. предлагаетъ 600 руб. и Г. предлагаетъ 1000 руб.“
На другое же утро все мѣстечко узнало объ „объявленіяхъ пошли толки и пересуды. Удалось поймать одного изъ авторовъ этой пошлой шутки.
Дѣвушка, о которой шла рѣчь, лѣтъ 16, учившаяся въ сухумской прогимназіи, безукоризненно нравственная. Сухумскіе без
дѣльники вздумали ее опорочить, а вмѣстѣ съ нею и четырехъ гудаутцевъ, фигурировавшихъ на объявленіи въ качествѣ покупателей.
Чѣмъ же, спрашивается, наша сторонка не та бѣлая Эѳіопія, о которой повѣствуютъ, сидя за самоваромъ, странницы?
Э—хо.
— Я готовъ, Марья Ивановна, умереть для васъ!
— А ваша жизнь застрахована?..

ПТИЧКИ.

Онѣ не сѣютъ и не жнутъ,
А поглядишь,— живутъ на диво: Дровяники дрова имъ шлютъ, Заводчикъ посылаетъ пиво.
Что ночь,— у нихъ идутъ пиры,
И дрыхнутъ днёмъ онѣ безъ думы; Имъ съ неба сышотся дары; Вино и деньги, и костюмы.
Не видно днёмъ ихъ никому,
Но кто ихъ видитъ,— угадаетъ, За что и какъ, и почему
Дары имъ небо посылаетъ.

Ф. П — въ. Пластинка Шаляпина.

(Изъ найденнагоДневника.)
Среда.
Пріобрѣлъ себѣ шаляпинскую пластинку „Солнце Красное . Удовольствіе-дай Богъ всякому. Слушали, слушали съ Лизанькой, даже умилились... Въ концѣ концовъ не вытерпѣлъ, кое-кому похвастался.
Четвергъ.
Потянула меня нелегкая за языкъ...
Вчера, послѣ обѣда, только что растянулся на диванѣ и ощутилъ этакую пріятную истому, а Семенъ Лукичъ Лампардоновъ, сослузкивецъ мой, узке на мѣстѣ и за ногу трясетъ.
— Голубчикъ, Ферапонтъ Иванычъ! Успѣете,—говоритъ, — въ зкизни выспаться. Завинчивайте-ка Шаляпина. Ни разу не слыхивалъ,
Приди, казкется, съ того свѣта отецъ родной и то не всталъ бы, а тутъ пришлось,—всего-то человѣкъ два раза въ годъ съ визитомъ бываетъ, да и но слузкбѣ не вредный экземпляръ. Встряхнулся и завелъ ему Шаляпина.
Чудакъ! Видалъ на свѣтѣ чудаковъ я, и самъ, какъ говорятъ, не изъ послѣднихъ, но такихъ не видывалъ! Разинулъ ротъ словно и меня, и „монарха съ Лизанькой проглотить собрался или цѣлымъ цыпленкомъ подавился и умеръ. Не дышитъ...
И воскресъ только мой Семенъ Лукичъ на послѣдней нотѣ. Хотѣлъ было что-то сказать, да слышитъ, что нота все тянется и конца ей не будетъ,—осѣкся и бормочетъ:
— Тт... Э ты чортъ возьми... Ска-ажите, пожалуйста... Силища какая...
А я вижу какъ мы съ Шаляпинымъ въ одинъ момента прихлопнули хорошаго человѣка, взялъ, да и безъ всякой для нехю передышки опять завелъ.
На второй разъ какъ будто еще лучше вышло. Сидитъ Семенъ Лукичъ совсѣмъ осовѣлый впился глазами въ рупоръ и, даже, моргать пересталъ.