Смышляев, постановка глубокого эклектизма (натурализм плюс «левое» искусство), также снята.
Та же участь, что и «Голод», теперь постигла «Над обрывом», который ставился Смышляевым.
И заключительный аккорд: на Центральной Арене больше не работают ни один из трех названных постановщиков.
А студисты? Я думаю, что они основательно запутались в четырех идеологиче
ских соснах (если только в четырех!), отошли от правильной студийной работы и наскучили беспорядочной производственной. работой.
В чем же дело? Дело в том, что мне представляется ошибочным весь ход ра
бот Пролеткульта. Он начал не с того, чем нужно было начать. Пожалуй с того, чем нужно было кончить.
Начать нужно было, так сказать, с высшей школы. Точнее: с создания хотя бы основных начал марксистской, пролетарской эстетики применительно к театру. Эта академическая работа была совершенно необходима. Нужно было создать кадр идеологов пролетарского теат
ра, в главном, совершенно спевшихся. И, разумеется, не отделываться ничего не говорящими фразами, определив в общих
чертах пролетарский репертуар: «формы определятся содержанием», «формы бу
дут найдены в процессе работы» и т. д. Конечно, это была бы минимальная эстетика, но и в таком размере работа не бы
ла сделана. А будь она серьезно проделана, сколько бы сохранилось сил, зря убитых, например, на пробы и увлечения натуралистическим и традиционным театрами. Пусть год ушел бы на соответ
ствующие литературные изыскания, се
минарии. дискуссии, конференции, — он с лихвой окупился бы дальнейшей про
изводительной работой, обеспеченной от напрасных ошибок и наличием кадра вождей пролетарского театра, которые в скором времени имели бы в своих учениках и- продолжателей.
Далее. Ошибочен был план воспитания пролетарских актеров во что бы то ни стало и прежде всего. Нужно было на
чать с кружкового типа работы, с воспитания пролетарской публики и критики. Веря за основу марксистскую эсте
тику, приложить ее принципы и методы к критической оценке фактов истории театра и восприятий существующего театра.
Воспитать, так сказать, классовое театральное сознание. Привить пролетар
ской публике яд пролетарской критики. Театрально просвещать рабочих на основе марксистской идеологии, не отписываясь общей фразой о критическом усвое
нии существующей культуры. Эта фраза — фразой и осталась.
Была коренная ошибка и в студийной работе. Нельзя было преждевременно отрывать юных пролетариев от индустри
ального производства. Пусть рабочий день будет вдвое меньше нормального, но отрыв от завода, от фабрики, кроме нарушения социальной связи с классом,

Об ошибках старости.

Революция в своем бешеном темпе заставляет иногда забывать историю. Это плохо. Плохо потому, что история бур
жуазных революций дала нам возможность не повторять их ошибок. История Парижской Коммуны, например, научила нас, во-первых, не допускать создания и укрепления Версалей, затем, поспешить с национализацией банков и т. д. У исто
рии, у огромного исторического опыта борьбы нужно учиться.
Тов. Тихонович об этом чистосердечно забыл. Пятилетие Пролеткульта.
— При темпе жизни XX века, стократ ускоренном войной и революцией, ка
кой это «геологический» период, целая «эра», — говорит он.
Геология вещь, вообще, почтенная, геология истории, если хотите, почтенна сугубо. И оценить геологические напластования истории нужно было бы в первую очередь всякому, кто хочет правиль
был гибелен, заставляя утрачивать чувство того ритма, который есть, может быть, наиболее характерная черта каждого искусства; где пролетарский ритм? И как он может сохраниться? Разве мы не знаем, что безотрывная работа в Крас
ной Армии, в советских учреждениях — факт опасный для сохранения в целости и чистоте классового сознания.
Вопрос о спецах разрешился бы при этих условиях сам собою, так как, будь сколько-нибудь разработана марксист
ская эстетика, было бы ясно, каковы пределы спецовской компетенции, т.-е. докуда идет социально безразличная тех
ника и где начинается социально важная идеология и методология. Тогда бы не было ни безоговорочного почтения, ни предвзятого подозрения.
Благополучно бы разрешился и вопрос о студистах. Имея действительно автори
тетное руководство в лице специалистовидеологов, развив свое классовое теат
ральное сознание, храня живую связь с носителем пролетарской идеологии — ра
бочим классом, избегнув сладкого яда ранней профессионализации, студисты могли бы, пожалуй, в тот же срок — в
3, 4—5 лет уже реализовать пролетарский театр, чего теперь не сделано.
Ибо ведь не в том он, чтобы пролетарские актеры играли пролетарские пьесы под режиссурой театрспеца-коммуниста.
А в том, чтобы лицо этого театра было пролетарским, как и его форма, чтобы все его творцы обладали пролетарской художественной идеологией.
Я не знаю, признает ли Пролеткульт эти ошибки. Не знаю, можно ли их уже исправить, особенно теперь, когда такие отвратительные гримасы вызывает в те
атре НЭП. Но опыт исправления ошибок сделать нужно. Я, по крайней мере, другого выхода не вижу.
Если опыт сделать удастся, или, если мне будет доказано, что диагноз этих ошибок Пролеткульта есть моя ошибка, я первый буду рад.
Ибо не так весело писать такие похоронные статьи, особенно тому, кто, как я, так высоко ставит идею пролетарского театра и так крепко знает, какие богатей
шие возможности есть у студистов и актеров Пролеткульта.
В. Тихонович.
Вольная мастерская Вс. Э. Мейерхольда. Перев. Аксенова, постановка Мейерхольда.
„Великодушный рогоносец Кроммелинка.
Установка А. С. Поповой.