а этого можно вполнѣ ожидать отъ болѣе мягкаго, пластиннаго греческаго мрамора, а также и отъ пористыхъ матеріаловъ: туфа и штукатурки — времени потребуется
приблизительно вдвое, вчетверо меньше. Конечно, меньше его потребуется и на то, чтобы вызвать деформацію меньшаго размѣра.
Можетъ быть разница въ степени текучести матеріала и была причиной того, что въ то время, какъ греческія колонны довольно сильно деформированы, — колонны римской архитектуры, сдѣланныя изъ болѣе жесткаго матеріала, деформировались весьма медленно и дошли до насъ въ почти первоначальной ихъ формѣ.
Конечно, при кирпичной кладкѣ играетъ большую роль большій или меньшій обжигъ кирпича, составъ
его, составъ и свойства
раствора и толщина швовъ. Столь разнородныя условія
должны создать и весьма разнородные эффекты, уже не говоря про то, что нагрузка на греческія колонны не отличалась та
кимъ разнообразіемъ, какъ нагрузка на кирпичные столбы въ зданіяхъ ви
зантійскаго и стараго русскаго періода. Поэтому нельзя ожидать, чтобы кирпичныя колонны слѣдовали бы съ тою же пра
вильностью эпохамъ, какъ греческія.
Если мы, допустивъ возможность деформаціи, реставрируемъ набатную башню, возстановивъ цилиндрическую форму колоннъ и полуциркуль
ную — арокъ, то получимъ (рис. 63) конструкцію, которая весьма часто встрѣчалась въ эпоху построенія этой башни, — чисто
византійскаго характера, такъ что такая реста
Рис. 63.
врація не представляетъ ничего невѣроятнаго. Если это такъ, то мы въ данномъ случаѣ имѣемъ русскій кир
пичный „ордеръ“, ничѣмъ по своему достоинству не уступающій ордерамъ греческимъ.
Б. Николаевъ. (Продолженіе слѣдуетъ).
Посвящается P. Р. Б. I. Псковъ. Георгіевскій со взвоза храмъ.
Псковъ — одинъ изъ тѣхъ немногихъ рус
скихъ городовъ, въ которыхъ сохрани
лись, сравнительно въ большомъ количествѣ, архитектурные памятники родной старины.
Къ чести псковичей и мѣстнаго археологическаго общества надо сказать, что они съ большой любовью относятся къ реликвіямъ славнаго прошлаго своего го
рода и, насколько хватаетъ силъ и средствъ, оберегаютъ архитектурные памятники отъ разрушенія, а при ремонтахъ стараются сохранить неприкосновенной ихъ ста
ринную внѣшность. Конечно, новыя условія жизни не всегда благопріятствуютъ стремленіямъ сохранитъ памятники, въ особенности храмы, въ ихъ первона
чальномъ видѣ; но, несмотря на это, еще многіе изъ псковскихъ храмовъ, заставляютъ при взглядѣ на нихъ невольно уноситься мыслію въ давно минувшія времена, когда все вокругъ нихъ жило своеобразною жизнью. Правда, псковичамъ, вслѣдствіе ихъ торговыхъ сношеній, болѣе чѣмъ другимъ русскимъ лю
дямъ, присходилось сталкиваться съ иноземцами, но они умѣли всему заимствованному придать особый мѣстный колоритъ.
Въ центрѣ города, уже успѣвшаго облечься въ общеевропейскій мундиръ, эти остатки сѣдой старины, эти обломки давно минувшаго какъ-то не вяжутся съ телеграфными столбами, извощичьими пролетками
и крикливыми рекламами, но за то на окраинахъ можно найти такіе уголки, которые даютъ ничѣмъ не нарушаемое, цѣльное впечатлѣніе и въ состояніи привести въ восторгъ всякаго. Къ числу такихъ памятниковъ относится Георгіевскій «со взвоза», храмъ стоя
щій на правомъ, высокомъ берегу рѣки Великой, въ томъ мѣстѣ, гдѣ, какъ указываетъ само названіе храма, всегда существовалъ «взвозъ», т. е. подъемъ отъ перевоза черезъ рѣку на высокій берегъ. Часть города, гдѣ построенъ храмъ, называется Полони
щемъ и въ старину была посадомъ, но уже съ 1465-го года вошла въ черту городскихъ стѣнъ, въ которыхъ,
какъ разъ у самаго храма Св. Георгія, находились ворота, теперь уже исчезнувшія. Тутъ же, если вѣрить старымъ гравюрамъ, возвышалась башня, отъ которой также не осталось никакихъ слѣдовъ.
Какъ самъ храмъ, такъ и ворота съ башней не разъ были свидѣтелями жестокихъ вражескихъ штур
мовъ, изъ которыхъ ни одинъ не увѣнчался полнымъ успѣхомъ [*)].
[*)] Напр. штурмы Евергарда Горна въ 1612 г. и Густава
Адольфа въ 1615 г.
приблизительно вдвое, вчетверо меньше. Конечно, меньше его потребуется и на то, чтобы вызвать деформацію меньшаго размѣра.
Можетъ быть разница въ степени текучести матеріала и была причиной того, что въ то время, какъ греческія колонны довольно сильно деформированы, — колонны римской архитектуры, сдѣланныя изъ болѣе жесткаго матеріала, деформировались весьма медленно и дошли до насъ въ почти первоначальной ихъ формѣ.
Конечно, при кирпичной кладкѣ играетъ большую роль большій или меньшій обжигъ кирпича, составъ
его, составъ и свойства
раствора и толщина швовъ. Столь разнородныя условія
должны создать и весьма разнородные эффекты, уже не говоря про то, что нагрузка на греческія колонны не отличалась та
кимъ разнообразіемъ, какъ нагрузка на кирпичные столбы въ зданіяхъ ви
зантійскаго и стараго русскаго періода. Поэтому нельзя ожидать, чтобы кирпичныя колонны слѣдовали бы съ тою же пра
вильностью эпохамъ, какъ греческія.
Если мы, допустивъ возможность деформаціи, реставрируемъ набатную башню, возстановивъ цилиндрическую форму колоннъ и полуциркуль
ную — арокъ, то получимъ (рис. 63) конструкцію, которая весьма часто встрѣчалась въ эпоху построенія этой башни, — чисто
византійскаго характера, такъ что такая реста
Рис. 63.
врація не представляетъ ничего невѣроятнаго. Если это такъ, то мы въ данномъ случаѣ имѣемъ русскій кир
пичный „ордеръ“, ничѣмъ по своему достоинству не уступающій ордерамъ греческимъ.
Б. Николаевъ. (Продолженіе слѣдуетъ).
Матеріалы по исторіи русской Архитектуры.
Посвящается P. Р. Б. I. Псковъ. Георгіевскій со взвоза храмъ.
Псковъ — одинъ изъ тѣхъ немногихъ рус
скихъ городовъ, въ которыхъ сохрани
лись, сравнительно въ большомъ количествѣ, архитектурные памятники родной старины.
Къ чести псковичей и мѣстнаго археологическаго общества надо сказать, что они съ большой любовью относятся къ реликвіямъ славнаго прошлаго своего го
рода и, насколько хватаетъ силъ и средствъ, оберегаютъ архитектурные памятники отъ разрушенія, а при ремонтахъ стараются сохранить неприкосновенной ихъ ста
ринную внѣшность. Конечно, новыя условія жизни не всегда благопріятствуютъ стремленіямъ сохранитъ памятники, въ особенности храмы, въ ихъ первона
чальномъ видѣ; но, несмотря на это, еще многіе изъ псковскихъ храмовъ, заставляютъ при взглядѣ на нихъ невольно уноситься мыслію въ давно минувшія времена, когда все вокругъ нихъ жило своеобразною жизнью. Правда, псковичамъ, вслѣдствіе ихъ торговыхъ сношеній, болѣе чѣмъ другимъ русскимъ лю
дямъ, присходилось сталкиваться съ иноземцами, но они умѣли всему заимствованному придать особый мѣстный колоритъ.
Въ центрѣ города, уже успѣвшаго облечься въ общеевропейскій мундиръ, эти остатки сѣдой старины, эти обломки давно минувшаго какъ-то не вяжутся съ телеграфными столбами, извощичьими пролетками
и крикливыми рекламами, но за то на окраинахъ можно найти такіе уголки, которые даютъ ничѣмъ не нарушаемое, цѣльное впечатлѣніе и въ состояніи привести въ восторгъ всякаго. Къ числу такихъ памятниковъ относится Георгіевскій «со взвоза», храмъ стоя
щій на правомъ, высокомъ берегу рѣки Великой, въ томъ мѣстѣ, гдѣ, какъ указываетъ само названіе храма, всегда существовалъ «взвозъ», т. е. подъемъ отъ перевоза черезъ рѣку на высокій берегъ. Часть города, гдѣ построенъ храмъ, называется Полони
щемъ и въ старину была посадомъ, но уже съ 1465-го года вошла въ черту городскихъ стѣнъ, въ которыхъ,
какъ разъ у самаго храма Св. Георгія, находились ворота, теперь уже исчезнувшія. Тутъ же, если вѣрить старымъ гравюрамъ, возвышалась башня, отъ которой также не осталось никакихъ слѣдовъ.
Какъ самъ храмъ, такъ и ворота съ башней не разъ были свидѣтелями жестокихъ вражескихъ штур
мовъ, изъ которыхъ ни одинъ не увѣнчался полнымъ успѣхомъ [*)].
[*)] Напр. штурмы Евергарда Горна въ 1612 г. и Густава
Адольфа въ 1615 г.