скій соборъ, являются созданіемъ одного и того же геніальнаго зодчаго. Самый же замыселъ ихъ (помѣ
щеніе церквей надъ вратами), давшій удивительный эффектъ, но зато нераціональный съ военной точки
зрѣнія, указываетъ на то, что авторъ ихъ былъ изъ духовенства.
Какъ-никакъ, но только здѣсь, въ Ярославлѣ, зодчіе смутно помнили идеи геніальныхъ создателей церкви въ Коломенскомъ и Василія Блаженнаго.
Можно сказать, что для русской архитектуры реформа Петра не была неожиданностью и внутри Россіи ничего не измѣнила: то же барокко (Сухарева башня и Строгановская церковь въ Нижнемъ) продолжается до Елизаветинскаго времени Конечно на сѣ
верѣ, въ туманномъ Петербургѣ пришлось воспользо
ваться голландско-англійскими формами, но онѣ плохо привились на Руси.
Хотя и говорятъ, что рококо выдумано Оппеноромъ, но на самомъ дѣлѣ его формы встрѣчаются раньше, и независимо, во всѣхъ странахъ. И въ Россіи барокко, развиваясь, дошло до созданія этого же ка
признаго стиля (зачатки его на створкахъ Толчковскихъ дверей, орнаментика Строгановской школы, голубой саадакъ Алексѣя Михайловича въ ружейной пала
тѣ). Вотъ почему этотъ стиль, принесенный въ Россію гр. Растрелли, пришелся такъ по душѣ ей, и созданія этого мастера, которому провинція приписываетъ все,
что осталось отъ ХѴӀӀІ вѣка, заслуживаютъ названія русскаго рококо. Для орнамента и декоративныхъ украшеній это положительно самый любимый стиль за вторую половину XVIII и начало XIX вѣка. Напомню великолѣпные иконостасы, какъ въ петербург
скихъ, такъ и провинціальныхъ церквахъ, хотя бы въ Успенскомъ соборѣ гор. Владиміра, напомню ларчики моржовой кости изъ Архангельска съ измѣненной
подъ вліяніемъ мѣстныхъ условій фигурой роккоко (оленьи рога), напомню безчисленные оклады иконъ, исполненные въ томъ же стилѣ. Я уже указалъ предвѣстниковъ этого стиля въ орнаментѣ, не трудно ука
зать ихъ и для архитектуры. Церковь въ Дьяковѣ, Воздвиженья, Николы на Столпахъ, въ Филяхъ — не есть-ли стремленіе къ стройному профилю Смольнаго собора Въ этой постройкѣ гр. Растрелли какъ разъ
осуществилъ архитектурную идею храма, къ которой стремились русскіе зодчіе. Высокій, стройный куполъ, окруженный 4 декоративными подчиненными, возвы
шается надъ низкими зданіями и садами, расположенными кругомъ; онъ охваченъ болѣе низкой кры
шей. И большое число молящихся закрыто, и высоко поднятъ куполъ храма, и вмѣстѣ съ тѣмъ всѣ моля
щіеся могутъ видѣть алтарь. Вѣдь для русскаго храма неудобенъ планъ римскаго Петра (Исаакія, Троицкаго собора, Невской лавры и т. п.), т. е. нѣсколько нефовъ съ отдѣльными капеллами. У насъ не совершается нѣсколько службъ въ одно время.
Я не останавливаюсь на утвержденіи, что провинціальная Россія наполнена зданіями русскаго Louis XVI и эмпира — совершенно передѣланныхъ и измѣненныхъ, какъ работы Баженова, Захарова, Стасова, Казакова и т д ; наши губернскіе города средней и южной полосы прямо таки кажутся выстроен
ными въ стилѣ эмпиръ. Укажу на интереснѣйшія постройки дальняго Омска (см. открытыя письма Крас
наго Креста), Ярославля, Тулы. Что же послѣ всего сказаннаго нужно считать русскимъ стилемъ?
Если предпочесть тотъ къ которому склонились симпатій русскаго народа, который наиболѣе требовали, то такимъ надо признать все тотъ же византійско-романскій стиль. Вся Россія полна болѣе или ме
нѣе искаженными копіями Успенскаго Московскаго собора. За нимъ слѣдуетъ стиль эмпиръ. Но если бы захотѣли отдать себѣ отчетъ, что такое «Московско
Ярославскій» стиль XVII вѣка, въ которомъ, какъ утверждаютъ, строятся всѣ новыя церкви, то такую задачу было бы мудрено разрѣшить. Ярославскій стиль есть нѣчто, вполнѣ опредѣленное, но въ Москвѣ вообще ничего въ этомъ стилѣ не строили, и общаго съ московскими постройками у него мало.
Въ значительной мѣрѣ стиль этотъ опредѣляется недостаткомъ техническихъ знаній зодчихъ, напр.: не
умѣніемъ вывести большой куполъ, стремленіемъ и неумѣніемъ устранить внутренніе столпы (задача, разрѣ
шенная г. Косяковымъ въ храмѣ Кіевскаго подворья на Васильевскомъ островѣ), приплюснутыя арки, тре
бовавшія массу скрѣпъ и т. д. Все это дѣлаетъ этотъ стиль очень поэтичнымъ, но вполнѣ непригоднымъ къ нашему времени. Намъ нужна декорація, основан
ная на иныхъ эффектахъ. Всякій человѣкъ, мало мальски знакомый съ московской архитектурой XVII вѣка, легко можетъ убѣдиться, что всѣ эти безчисленныя церкви строились на свой ладъ, по капризу и жела
нію строившаго; большое количество ихъ (и малые приходы) позволили не заботиться о внутреннемъ удобствѣ, а лишь о внѣшнемъ декоративномъ эффек
тѣ. И эти сказочно прекрасныя зданія -не для нашего утилитарнаго времени.
щеніе церквей надъ вратами), давшій удивительный эффектъ, но зато нераціональный съ военной точки
зрѣнія, указываетъ на то, что авторъ ихъ былъ изъ духовенства.
Какъ-никакъ, но только здѣсь, въ Ярославлѣ, зодчіе смутно помнили идеи геніальныхъ создателей церкви въ Коломенскомъ и Василія Блаженнаго.
Можно сказать, что для русской архитектуры реформа Петра не была неожиданностью и внутри Россіи ничего не измѣнила: то же барокко (Сухарева башня и Строгановская церковь въ Нижнемъ) продолжается до Елизаветинскаго времени Конечно на сѣ
верѣ, въ туманномъ Петербургѣ пришлось воспользо
ваться голландско-англійскими формами, но онѣ плохо привились на Руси.
Хотя и говорятъ, что рококо выдумано Оппеноромъ, но на самомъ дѣлѣ его формы встрѣчаются раньше, и независимо, во всѣхъ странахъ. И въ Россіи барокко, развиваясь, дошло до созданія этого же ка
признаго стиля (зачатки его на створкахъ Толчковскихъ дверей, орнаментика Строгановской школы, голубой саадакъ Алексѣя Михайловича въ ружейной пала
тѣ). Вотъ почему этотъ стиль, принесенный въ Россію гр. Растрелли, пришелся такъ по душѣ ей, и созданія этого мастера, которому провинція приписываетъ все,
что осталось отъ ХѴӀӀІ вѣка, заслуживаютъ названія русскаго рококо. Для орнамента и декоративныхъ украшеній это положительно самый любимый стиль за вторую половину XVIII и начало XIX вѣка. Напомню великолѣпные иконостасы, какъ въ петербург
скихъ, такъ и провинціальныхъ церквахъ, хотя бы въ Успенскомъ соборѣ гор. Владиміра, напомню ларчики моржовой кости изъ Архангельска съ измѣненной
подъ вліяніемъ мѣстныхъ условій фигурой роккоко (оленьи рога), напомню безчисленные оклады иконъ, исполненные въ томъ же стилѣ. Я уже указалъ предвѣстниковъ этого стиля въ орнаментѣ, не трудно ука
зать ихъ и для архитектуры. Церковь въ Дьяковѣ, Воздвиженья, Николы на Столпахъ, въ Филяхъ — не есть-ли стремленіе къ стройному профилю Смольнаго собора Въ этой постройкѣ гр. Растрелли какъ разъ
осуществилъ архитектурную идею храма, къ которой стремились русскіе зодчіе. Высокій, стройный куполъ, окруженный 4 декоративными подчиненными, возвы
шается надъ низкими зданіями и садами, расположенными кругомъ; онъ охваченъ болѣе низкой кры
шей. И большое число молящихся закрыто, и высоко поднятъ куполъ храма, и вмѣстѣ съ тѣмъ всѣ моля
щіеся могутъ видѣть алтарь. Вѣдь для русскаго храма неудобенъ планъ римскаго Петра (Исаакія, Троицкаго собора, Невской лавры и т. п.), т. е. нѣсколько нефовъ съ отдѣльными капеллами. У насъ не совершается нѣсколько службъ въ одно время.
Я не останавливаюсь на утвержденіи, что провинціальная Россія наполнена зданіями русскаго Louis XVI и эмпира — совершенно передѣланныхъ и измѣненныхъ, какъ работы Баженова, Захарова, Стасова, Казакова и т д ; наши губернскіе города средней и южной полосы прямо таки кажутся выстроен
ными въ стилѣ эмпиръ. Укажу на интереснѣйшія постройки дальняго Омска (см. открытыя письма Крас
наго Креста), Ярославля, Тулы. Что же послѣ всего сказаннаго нужно считать русскимъ стилемъ?
Если предпочесть тотъ къ которому склонились симпатій русскаго народа, который наиболѣе требовали, то такимъ надо признать все тотъ же византійско-романскій стиль. Вся Россія полна болѣе или ме
нѣе искаженными копіями Успенскаго Московскаго собора. За нимъ слѣдуетъ стиль эмпиръ. Но если бы захотѣли отдать себѣ отчетъ, что такое «Московско
Ярославскій» стиль XVII вѣка, въ которомъ, какъ утверждаютъ, строятся всѣ новыя церкви, то такую задачу было бы мудрено разрѣшить. Ярославскій стиль есть нѣчто, вполнѣ опредѣленное, но въ Москвѣ вообще ничего въ этомъ стилѣ не строили, и общаго съ московскими постройками у него мало.
Въ значительной мѣрѣ стиль этотъ опредѣляется недостаткомъ техническихъ знаній зодчихъ, напр.: не
умѣніемъ вывести большой куполъ, стремленіемъ и неумѣніемъ устранить внутренніе столпы (задача, разрѣ
шенная г. Косяковымъ въ храмѣ Кіевскаго подворья на Васильевскомъ островѣ), приплюснутыя арки, тре
бовавшія массу скрѣпъ и т. д. Все это дѣлаетъ этотъ стиль очень поэтичнымъ, но вполнѣ непригоднымъ къ нашему времени. Намъ нужна декорація, основан
ная на иныхъ эффектахъ. Всякій человѣкъ, мало мальски знакомый съ московской архитектурой XVII вѣка, легко можетъ убѣдиться, что всѣ эти безчисленныя церкви строились на свой ладъ, по капризу и жела
нію строившаго; большое количество ихъ (и малые приходы) позволили не заботиться о внутреннемъ удобствѣ, а лишь о внѣшнемъ декоративномъ эффек
тѣ. И эти сказочно прекрасныя зданія -не для нашего утилитарнаго времени.