Въ Императорскомъ Спб. Обще

ствѣ Архитекторовъ.

XVIII е очередное общее собраніе, состоявшееся 8 марта подъ предсѣдательствомъ I. С. Китнера, было посвящено выслушанію помѣщеннаго въ настоящемъ номерѣ «Зодчаго» сообщенія А. В. Щусева «Мысли
о свободѣ творчества въ религіозной архитектурѣ» - автора проекта церкви на Куликовомъ полѣ, находя
щагося въ настоящее время на выставкѣ въ Академіи Наукъ и представляющаго образчикъ разработки формъ, не укладывающихся въ рамки шаблона, при
нятаго за послѣднее время въ русскомъ церковномъ строительствѣ.
Высказанныя докладчикомъ положенія вызвали оживленный обмѣнъ мнѣній среди собранія, довольно на этотъ разъ многолюднаго.
H. Н. Крамаренко замѣтилъ, что докладчикъ ошибается, считая нѣкоторыя созданія древняго искусства плодомъ фантазіи художниковъ, не основанной на конструктивныхъ соображеніяхъ, примѣромъ чего г. Щусевъ приводилъ фальшивый куполъ на мечети Тамерлана. Украшенія другого, болѣе ранняго, памятника Бибиханымъ носятъ чисто конструктивный ха
рактеръ. Заложенный во время отсутствія Тамерлана, этотъ памятникъ показался ему недостаточно гранді
ознымъ, и ханъ не задумался приказать построить вторыя стѣны, параллельно уже возведеннымъ. По мѣрѣ развитія вкуса, развивались и требованія Тамерлана. Могила его жены, при своей грандіозности,
крыта низкимъ куполомъ; куполъ, вѣнчающій мечеть Тамерлана, хотя и фальшивый, несравнимъ съ послѣд
нимъ ни по размѣрамъ, ни по формѣ, несомнѣнно навѣянной на завоевателя Персіей.
Какъ бы то ни было, въ обоихъ случаяхъ, по мнѣнію г. Крамаренко, здѣсь не случайное изяще
ство сооруженія, а результатъ сознательнаго исканія грандіозности. Само собою разумѣется, такіе примѣры созданія памятниковъ великими людьми Средней Азіи, располагавшими средствами и рабочими руками нѣсколькихъ покоренныхъ государствъ, почти неосуществимы въ наше время.
H. М. Проскурнинъ, не касаясь матеріальной возможности провести въ жизнь идеи докладчика, пола
галъ, что въ наше время безполезно мечтать о возстановленіи искренности церковнаго строительства прежнихъ временъ, такъ какъ теперь уже нѣтъ того искренняго увлеченія самими религіозными вопросами; теперь искренность творчества въ этомъ направленіи можетъ быть лишь болѣе или менѣе талантливой поддѣлкой. На это г. Щусевъ возражалъ, что свободное творчество въ церковномъ искусствѣ не заклю
чается въ возстановленіи старины. Съ другой стороны, форма можетъ быть прекрасной независимо отъ идеи: врядъ ли сильна была вѣра во время Юстиніана, Микель Анджело и разцвѣта папской власти; невѣріе отразилось на формахъ тогдашняго строительства, но это не помѣшало грандіозности римскихъ храмовъ и величественности св. Софіи.
Н. П. Кондаковъ, оцѣнивая выраженныя докладчикомъ идеи съ точки зрѣнія исторіи, не соглашался
съ ними принципіально. По его мнѣнію, архитектура представляетъ собою видъ искусства, преимущественно зависящаго отъ формы и конструкціи; содержаніе
его менѣе, чѣмъ въ другихъ искусствахъ, заключается въ идеѣ. Примѣромъ тому можетъ служить эволюція готической архитектуры изъ романской путемъ введе
нія въ послѣднюю оживальной арки, повлекшаго за собой постепенное утоньшеніе стѣнъ и разбивку ихъ на столбы; въ результатѣ гробообразное зданіе романскаго стиля превратилось въ прекрасное сооруженіе готики. Процессъ этотъ, являющійся слѣдствіемъ обработки формы, можно наблюдать на архитектурѣ Notre Da
me de Paris. Прежніе эстетики любили противополагать архитектуру живописи и скульптурѣ, какъ искусст
вамъ, болѣе зависящимъ отъ формы и потому, по ихъ мнѣнію, болѣе подражательнымъ; теперь этотъ взглядъ, какъ извѣстно, измѣнился: задаваясь вопро
сомъ, какое искусство наиболѣе самостоятельно въ мірѣ и способно къ созданію произведеній наиболѣе значительныхъ и самобытныхъ, приходится отвѣчать,
что это - архитектура. Трудность ея заключается въ томъ, что архитекторъ все время работаетъ надъ формой, но какъ только памятникъ созданъ, онъ выра
жаетъ идею. Значитъ, съ исторической точки зрѣнія, разработка формы предшествуетъ выраженію идеи, и въ этомъ именно отношеніи и разителенъ примѣръ Микель-Анджело. какъ художника, посвятившаго свою жизнь разработкѣ формы. Примѣръ его работы - постройка на мѣстѣ разрушенной константиновской базилики извѣстнаго храма Св. Петра - тоже въ фор
мѣ базилики, которая была увѣнчана пантеономъ. Правда, это было время, когда почти вся Европа мыслила по художественнымъ образцамъ Италіи, и когда художниковъ не стѣсняли въ заданіяхъ, а по
добныя эпохи повторяются въ исторіи не часто. На замѣчаніе докладчика, что увѣнчаніе базилики купо
ломъ требуется догматикой, г. Кондаковъ возражалъ, что куполъ съ исторической точки зрѣнія объясняется просто какъ опредѣленная форма, вызвавшая лишь впослѣдствіи извѣстную символизацію. Сравненіе Св. Софіи съ термами (точнѣе - съ залою термъ, предназначенной для многолюдныхъ собраній) вполнѣ пра
вильно. Форма такой залы впослѣдствіи была заим
ствована для мѣста торжественныхъ церковныхъ собраній, варіировалась и иногда соединялась съ купо
лообразнымъ покрытіемъ. Но нельзя утверждать, что куполъ есть необходимая принадлежность церкви.
Съ другой стороны, Б. Н. Николаевъ высказалъ, что всякая эпоха имѣетъ свои религіозныя идеи; мы
можемъ не замѣчать идей, намъ современныхъ, но это не значитъ, что ихъ нѣтъ. Нельзя говорить и объ упадкѣ религіознаго чувства только потому, что оффиціальная религія игнорируется большинствомъ со
временниковъ. А если религіозныя идеи существуютъ, то онѣ отражаются и въ архитектурѣ, гдѣ творчество можетъ свободно развиваться, лишь бы при этомъ форма не расходилась съ конструкціей. Изъ того, что въ наше время такія идеи выражаются въ видѣ церкви, не слѣдуетъ, что въ будущемъ не появится для этого
другихъ символовъ. Положеніе докладчика, что жизнь даетъ извѣстныя формы, пользованіе которыми для выраженія данной идеи надо предоставить усмотрѣ