Фиг. 13.
видъ либо башни, либо купола, Центральныя башнифонари встрѣчаются, конечно, въ нѣкоторыхъ частяхъ Франціи (напримѣръ въ Нормандіи, откуда онѣ перешли и въ Англію), но такъ-называемая классическая готика французскихъ провинцій Isle de France, Шампани и Пикардіи - другими словами, та готика, подъ вліяніемъ которой возникли испанскіе соборы въ Бургосѣ, въ То
ледо и въ Леонѣ - такихъ башенъ не строила: ихъ
нѣтъ ни въ Парижѣ, ни въ Шартрѣ, ни въ Реймсѣ, ни въ Амьенѣ. Поэтому тѣ фонари, которые мы видимъ въ испанскихъ готическихъ церквахъ позднѣйшаго періода - въ Севильѣ, Саламанкѣ, Сеговіи и другихъ городахъ - слѣдуетъ, мнѣ кажется, разсматривать какъ воспомина
ніе о подобныхъ же фонаряхъ, часто встрѣчающихся въ испанскихъ церквахъ романской эпохи напримѣръ, въ уже описанныхъ мною старомъ соборѣ въ Саламанкѣ и церкви св. Викентія въ Авилѣ.
Четвертую особенность составляетъ небольшая, сравнительно, величина оконныхъ отверстій. Сѣверные го
тическіе строители, какъ извѣстно, любили дѣлать окна возможно большими. Какъ во Франціи, такъ и въ Гер
маніи существуютъ готическія постройки, въ которыхъ почти нѣтъ стѣнъ: вмѣсто нихъ имѣются каменные столбы, промежутки между которыми заполнены громадными окнами. Въ сѣверномъ климатѣ подобная кон
струкція допустима; на югѣ же, при столь большихъ окнахъ, внутренность зданія черезъ-чуръ ярко освѣщена; поэтому испанцы въ своихъ постройкахъ системати
чески избѣгали устройства большихъ оконъ. Мало того, нѣкоторыя окна въ построенномъ французами соборѣ въ Леонѣ были впослѣдствіи задѣланы испанцами.
Наконецъ, какъ на характерную черту испанской готики XV и XVI вѣка, слѣдуетъ указать на чрезвы
чайно богатые своды, со множествомъ нервюръ и съ раскрашенными и вызолоченными розетками въ мѣстахъ пересѣченія этихъ нервюръ. Такіе своды, быть можетъ, не очень конструктивны, но за то они чрезвычайно живописны и придаютъ помѣщенію очень богатый видъ.
Ко всѣмъ, почти, большимъ испанскимъ церквамъ примыкаетъ окруженный аркадами дворъ или claustro, - что можно, мнѣ кажется, отчасти приписать вліянію мавровъ, всегда устраивавшихъ, подобно другимъ магометанамъ, около своихъ мечетей дворы съ колоннадами.
Соборъ въ Сеговіи не представляетъ исключенія изъ этого правила. Про существующее при немъ clanstro раз
сказываютъ, что оно принадлежало еще старому, разрушенному въ 1520 году, собору и, что когда приступали къ постройкѣ на томъ же мѣстѣ новаго, болѣе обшир
наго собора, то claustro осторожно разобрали, пронуме
ровали всѣ камни и выстроили его вновь, рядомъ съ новымъ соборомъ и въ нѣсколькихъ саженяхъ отъ ранѣе занимаемаго имъ мѣста. Фактъ этой перестройки под
тверждается каноникомъ Rodriguez, въ выше указанной его запискѣ. Каноникъ сообщаетъ, что работу произвелъ Juan Campero, архитекторъ, упомянутый мною въ предыдущей главѣ, какъ одинъ изъ членовъ комиссіи, со
званной для рѣшенія различныхъ вопросовъ, касающихся постройки собора въ Саламанкѣ. Стоимость перестройки была исчислена Campero въ суммѣ 4000 дукатовъ; появилось, однако, такое множество работъ непредви
дѣнныхъ - вызванныхъ, главнымъ образомъ, желаніемъ капитула собора сдѣлать claustro возможно красивымъ и богатымъ - что денегъ было истрачено вдвое больше,
чѣмъ въ началѣ предполагалось. Этимъ-то работамъ по украшенію claustro слѣдуетъ, безъ сомнѣнія, приписать то, что по своему архитектурному характеру оно въ на
стоящее время нисколько не отличается отъ собора, къ которому оно примыкаетъ, такъ что еслибы вышепри
веденные факты не были почерпнуты изъ достовѣрныхъ источниковъ, то никто бы не повѣрилъ что claustro от
носится къ болѣе ранней эпохѣ, чѣмъ соборъ. Какъ здѣсь, такъ и тамъ, мы видимъ богато-украшенную го
тику послѣдняго періода. Роскошные каменные переплеты оконъ claustro и ажурная балюстрада,- маскирующая крышу, исполнены мастерски. Подъ аркадами claustro стоятъ нѣсколько надгробныхъ памятниковъ, изъ кото
рыхъ я отмѣчу только памятникъ епископу Diego de Covarrubias, сыну неоднократно упомянутаго мною архитектора Alonso de Oovarrubias.
Изъ Сеговіи я совершилъ экскурсію въ Сіерру Гуадарраму, чтобы посмотрѣть дворецъ Филиппа V, перваго короля Бурбонской династіи, въ мѣстечкѣ La Granja, называемомъ также San Ildefonso. Кастильцы утверж
даютъ, что такъ какъ ихъ король - величайшій въ мірѣ государь, то и резиденція его должна находиться возможно ближе къ небесамъ. О томъ, что La Granja лежитъ высоко, не можетъ быть сомнѣнія, такъ какъ вы
сота ея надъ уровнемъ моря - 550 саженъ. Филиппъ Бурбонскій, охотясь однажды въ горахъ, обратилъ вни
маніе на усадьбу (granja), составлявшую собственность монастыря El Parral, мѣстоположеніе которой, на склонѣ Сіерры, очень ему понравилось. Король купилъ усадьбу и, не щадя денегъ, построилъ тамъ дворецъ и разбилъ паркъ въ версальскомъ духѣ. Можетъ показаться страннымъ, что король счелъ нужнымъ тратить баснословныя суммы на постройку дворца въ La Granja, когда очень недалеко оттуда находится построенный его предшествен
никами огромный Эскуріалъ, мрачный характеръ кото
раго, казалось бы, долженъ былъ приходиться какъ разъ по вкусу королю, отличавшемуся меланхолическимъ и необщительнымъ нравомъ. Но надо замѣтить, что внукъ, Людовика XIV, хотя и занималъ испанскій престолъ, отъ души ненавидѣлъ Испанію и все испанское. Особенно противно было ему все то, что напоминало Габс
бургскую династію; поэтому онъ не только отказался жить
въ Эскуріалѣ и построилъ себѣ французское шато въ La Granja, но и приказалъ, чтобы послѣ его смерти,
видъ либо башни, либо купола, Центральныя башнифонари встрѣчаются, конечно, въ нѣкоторыхъ частяхъ Франціи (напримѣръ въ Нормандіи, откуда онѣ перешли и въ Англію), но такъ-называемая классическая готика французскихъ провинцій Isle de France, Шампани и Пикардіи - другими словами, та готика, подъ вліяніемъ которой возникли испанскіе соборы въ Бургосѣ, въ То
ледо и въ Леонѣ - такихъ башенъ не строила: ихъ
нѣтъ ни въ Парижѣ, ни въ Шартрѣ, ни въ Реймсѣ, ни въ Амьенѣ. Поэтому тѣ фонари, которые мы видимъ въ испанскихъ готическихъ церквахъ позднѣйшаго періода - въ Севильѣ, Саламанкѣ, Сеговіи и другихъ городахъ - слѣдуетъ, мнѣ кажется, разсматривать какъ воспомина
ніе о подобныхъ же фонаряхъ, часто встрѣчающихся въ испанскихъ церквахъ романской эпохи напримѣръ, въ уже описанныхъ мною старомъ соборѣ въ Саламанкѣ и церкви св. Викентія въ Авилѣ.
Четвертую особенность составляетъ небольшая, сравнительно, величина оконныхъ отверстій. Сѣверные го
тическіе строители, какъ извѣстно, любили дѣлать окна возможно большими. Какъ во Франціи, такъ и въ Гер
маніи существуютъ готическія постройки, въ которыхъ почти нѣтъ стѣнъ: вмѣсто нихъ имѣются каменные столбы, промежутки между которыми заполнены громадными окнами. Въ сѣверномъ климатѣ подобная кон
струкція допустима; на югѣ же, при столь большихъ окнахъ, внутренность зданія черезъ-чуръ ярко освѣщена; поэтому испанцы въ своихъ постройкахъ системати
чески избѣгали устройства большихъ оконъ. Мало того, нѣкоторыя окна въ построенномъ французами соборѣ въ Леонѣ были впослѣдствіи задѣланы испанцами.
Наконецъ, какъ на характерную черту испанской готики XV и XVI вѣка, слѣдуетъ указать на чрезвы
чайно богатые своды, со множествомъ нервюръ и съ раскрашенными и вызолоченными розетками въ мѣстахъ пересѣченія этихъ нервюръ. Такіе своды, быть можетъ, не очень конструктивны, но за то они чрезвычайно живописны и придаютъ помѣщенію очень богатый видъ.
Ко всѣмъ, почти, большимъ испанскимъ церквамъ примыкаетъ окруженный аркадами дворъ или claustro, - что можно, мнѣ кажется, отчасти приписать вліянію мавровъ, всегда устраивавшихъ, подобно другимъ магометанамъ, около своихъ мечетей дворы съ колоннадами.
Соборъ въ Сеговіи не представляетъ исключенія изъ этого правила. Про существующее при немъ clanstro раз
сказываютъ, что оно принадлежало еще старому, разрушенному въ 1520 году, собору и, что когда приступали къ постройкѣ на томъ же мѣстѣ новаго, болѣе обшир
наго собора, то claustro осторожно разобрали, пронуме
ровали всѣ камни и выстроили его вновь, рядомъ съ новымъ соборомъ и въ нѣсколькихъ саженяхъ отъ ранѣе занимаемаго имъ мѣста. Фактъ этой перестройки под
тверждается каноникомъ Rodriguez, въ выше указанной его запискѣ. Каноникъ сообщаетъ, что работу произвелъ Juan Campero, архитекторъ, упомянутый мною въ предыдущей главѣ, какъ одинъ изъ членовъ комиссіи, со
званной для рѣшенія различныхъ вопросовъ, касающихся постройки собора въ Саламанкѣ. Стоимость перестройки была исчислена Campero въ суммѣ 4000 дукатовъ; появилось, однако, такое множество работъ непредви
дѣнныхъ - вызванныхъ, главнымъ образомъ, желаніемъ капитула собора сдѣлать claustro возможно красивымъ и богатымъ - что денегъ было истрачено вдвое больше,
чѣмъ въ началѣ предполагалось. Этимъ-то работамъ по украшенію claustro слѣдуетъ, безъ сомнѣнія, приписать то, что по своему архитектурному характеру оно въ на
стоящее время нисколько не отличается отъ собора, къ которому оно примыкаетъ, такъ что еслибы вышепри
веденные факты не были почерпнуты изъ достовѣрныхъ источниковъ, то никто бы не повѣрилъ что claustro от
носится къ болѣе ранней эпохѣ, чѣмъ соборъ. Какъ здѣсь, такъ и тамъ, мы видимъ богато-украшенную го
тику послѣдняго періода. Роскошные каменные переплеты оконъ claustro и ажурная балюстрада,- маскирующая крышу, исполнены мастерски. Подъ аркадами claustro стоятъ нѣсколько надгробныхъ памятниковъ, изъ кото
рыхъ я отмѣчу только памятникъ епископу Diego de Covarrubias, сыну неоднократно упомянутаго мною архитектора Alonso de Oovarrubias.
Изъ Сеговіи я совершилъ экскурсію въ Сіерру Гуадарраму, чтобы посмотрѣть дворецъ Филиппа V, перваго короля Бурбонской династіи, въ мѣстечкѣ La Granja, называемомъ также San Ildefonso. Кастильцы утверж
даютъ, что такъ какъ ихъ король - величайшій въ мірѣ государь, то и резиденція его должна находиться возможно ближе къ небесамъ. О томъ, что La Granja лежитъ высоко, не можетъ быть сомнѣнія, такъ какъ вы
сота ея надъ уровнемъ моря - 550 саженъ. Филиппъ Бурбонскій, охотясь однажды въ горахъ, обратилъ вни
маніе на усадьбу (granja), составлявшую собственность монастыря El Parral, мѣстоположеніе которой, на склонѣ Сіерры, очень ему понравилось. Король купилъ усадьбу и, не щадя денегъ, построилъ тамъ дворецъ и разбилъ паркъ въ версальскомъ духѣ. Можетъ показаться страннымъ, что король счелъ нужнымъ тратить баснословныя суммы на постройку дворца въ La Granja, когда очень недалеко оттуда находится построенный его предшествен
никами огромный Эскуріалъ, мрачный характеръ кото
раго, казалось бы, долженъ былъ приходиться какъ разъ по вкусу королю, отличавшемуся меланхолическимъ и необщительнымъ нравомъ. Но надо замѣтить, что внукъ, Людовика XIV, хотя и занималъ испанскій престолъ, отъ души ненавидѣлъ Испанію и все испанское. Особенно противно было ему все то, что напоминало Габс
бургскую династію; поэтому онъ не только отказался жить
въ Эскуріалѣ и построилъ себѣ французское шато въ La Granja, но и приказалъ, чтобы послѣ его смерти,