взору чужестранцевъ, и выйти черезъ «нейтральную территорію» въ предмѣстья.
Городъ Мальта лежитъ на высокихъ скалахъ. Проходъ и проѣзды черезъ нихъ съ подъемомъ На верхъ происходятъ черезъ искусственныя ущелья съ совершенно отвѣсными стѣнами. Гавань представляетъ собою какъ бы комбинацію двухъ севастопольскихъ большихъ сѣверныхъ рейдовъ, при чемъ находящійся между ними полуостровъ занятъ крѣпостью и городомъ.
Университетскій городъ, съ почти 200,000 жителей,—Мальта производитъ въ архитектурномъ смыслѣ, связанномъ съ ея славнымъ прошлымъ,—очень инте
ресное и серьезное впечатлѣніе. Смѣсь испанскаго, арабскаго, итальянскаго и даже французскаго влія
ній породили очень своеобразную художественную трактовку зданій. Невозможность широко планировать зданія внутри крѣпости заставила строить много
этажныя каменныя громады. Однако, южный, мягкій климатъ и желаніе быть ближе къ синему небу—развили устройство безчисленныхъ, въ духѣ арабовъ, висячихъ деревянныхъ темно коричневыхъ балконовъ. Но, такъ какъ христіанское населеніе Мальты не нуждалось въ плотныхъ деревянныхъ рѣшеткахъ въ окнахъ, умѣстныхъ при гаремахъ, то и сами балконы— прозрачнѣй, обширнѣй и веселѣе, есть даже нѣко
торое сходство въ Индіей и ея кружевной архитектурой. Общественныя зданія еще интереснѣй, богаче
и полностью поглотили наше вниманіе. Превосходны по композиціи и деталямъ рисунковъ нѣкоторые ве
ликолѣпные фасады въ стилѣ Людовика XIV и XV съ богатѣйшими декоративными пятнами и бронзовыми, нѣсколько миніатюрными, какъ намъ показа
лось, бюстами государственныхъ дѣятелей. Здѣсь чувствуется родство съ городской ратушой въ Мар
селѣ на берегу торговой бухты. Видимо, торговля и послужила связующимъ звеномъ между обоими городами на почвѣ искусства.
Изъ церквей первое мѣсто занимаетъ соборъ-усыпальница великихъ магистровъ Мальтійскаго ордена,—мало заслуживающая вниманія снаружи и, положительно, поражающая внутри богатствомъ и законченностью отдѣлки. Трехабсидный храмъ выдер
жанъ сплошь въ золотыхъ съ синимъ тонахъ, нѣсколько потускнѣвшихъ въ наши дни, что только даетъ всей внутренности благородную патинину. Мно
жество надгробныхъ памятниковъ, исполненныхъ, по всей вѣроятности, лучшими итальянскими мастерами въ духѣ барокко, возрожденія, а подъ конецъ, даже Людовика XVI,—даютъ такую рѣдкую пищу художнику, что можно только удивляться, какимъ обра
зомъ до самаго послѣдняго времени въ литературѣ такъ мало извѣстно объ этой сокровищницѣ.
Итальянско-испанское вліяніе сказалось особенно въ надгробныхъ половыхъ плитахъ изъ разноцвѣтныхъ камней, которые, впрочемъ, какъ и все въ жиз
о. Мальта. Надгробіе гросмейстера Раймодда Переллое и Россафуль (1697—1720).
о. Мальта. Надгробіе гросмейстера Мануэля да Вилэна
(1722—1735).
Городъ Мальта лежитъ на высокихъ скалахъ. Проходъ и проѣзды черезъ нихъ съ подъемомъ На верхъ происходятъ черезъ искусственныя ущелья съ совершенно отвѣсными стѣнами. Гавань представляетъ собою какъ бы комбинацію двухъ севастопольскихъ большихъ сѣверныхъ рейдовъ, при чемъ находящійся между ними полуостровъ занятъ крѣпостью и городомъ.
Университетскій городъ, съ почти 200,000 жителей,—Мальта производитъ въ архитектурномъ смыслѣ, связанномъ съ ея славнымъ прошлымъ,—очень инте
ресное и серьезное впечатлѣніе. Смѣсь испанскаго, арабскаго, итальянскаго и даже французскаго влія
ній породили очень своеобразную художественную трактовку зданій. Невозможность широко планировать зданія внутри крѣпости заставила строить много
этажныя каменныя громады. Однако, южный, мягкій климатъ и желаніе быть ближе къ синему небу—развили устройство безчисленныхъ, въ духѣ арабовъ, висячихъ деревянныхъ темно коричневыхъ балконовъ. Но, такъ какъ христіанское населеніе Мальты не нуждалось въ плотныхъ деревянныхъ рѣшеткахъ въ окнахъ, умѣстныхъ при гаремахъ, то и сами балконы— прозрачнѣй, обширнѣй и веселѣе, есть даже нѣко
торое сходство въ Индіей и ея кружевной архитектурой. Общественныя зданія еще интереснѣй, богаче
и полностью поглотили наше вниманіе. Превосходны по композиціи и деталямъ рисунковъ нѣкоторые ве
ликолѣпные фасады въ стилѣ Людовика XIV и XV съ богатѣйшими декоративными пятнами и бронзовыми, нѣсколько миніатюрными, какъ намъ показа
лось, бюстами государственныхъ дѣятелей. Здѣсь чувствуется родство съ городской ратушой въ Мар
селѣ на берегу торговой бухты. Видимо, торговля и послужила связующимъ звеномъ между обоими городами на почвѣ искусства.
Изъ церквей первое мѣсто занимаетъ соборъ-усыпальница великихъ магистровъ Мальтійскаго ордена,—мало заслуживающая вниманія снаружи и, положительно, поражающая внутри богатствомъ и законченностью отдѣлки. Трехабсидный храмъ выдер
жанъ сплошь въ золотыхъ съ синимъ тонахъ, нѣсколько потускнѣвшихъ въ наши дни, что только даетъ всей внутренности благородную патинину. Мно
жество надгробныхъ памятниковъ, исполненныхъ, по всей вѣроятности, лучшими итальянскими мастерами въ духѣ барокко, возрожденія, а подъ конецъ, даже Людовика XVI,—даютъ такую рѣдкую пищу художнику, что можно только удивляться, какимъ обра
зомъ до самаго послѣдняго времени въ литературѣ такъ мало извѣстно объ этой сокровищницѣ.
Итальянско-испанское вліяніе сказалось особенно въ надгробныхъ половыхъ плитахъ изъ разноцвѣтныхъ камней, которые, впрочемъ, какъ и все въ жиз
о. Мальта. Надгробіе гросмейстера Раймодда Переллое и Россафуль (1697—1720).
о. Мальта. Надгробіе гросмейстера Мануэля да Вилэна
(1722—1735).