Было бы правильным рассматривать современное состояние революционной драматургии, как процесс медленного и неустанного на
копления «энергии», вот-вот готовой разразиться настоящим большим творческим взрывом полноценной художественности.
«Голгофа», «Разлом», «Приговор», «Последняя ставка» и еще и еще — все это еще не пьесы, еще не художественные произведения, но в ка
ждой из них уже заключены элементы будущей пьесы. «Любовь Яровая», «Барсуки», «Бронепоезд» — это уже почти пьесы, это почти театраль
ная литература, и здесь этих элементов еще больше. И вот опять новая пьеса, как будто (и даже на
верное) на старую тему и в ней при всех серьезных недостатках, при наличии многих тривиальностей,
несмотря на повторение иных задов, —все же виден шаг вперед: — на основе десятки раз ис
пользованной интриги и на фоне примелькавшихся положений сделана попытка показать живых людей и живые страсти.
Белые и красные. В лагере белых — подпольщица — красная. В стане красных—шпион белых. Командир красных ока
зывается сыном командующего армией белых. Встреча. Драма.
Стойкость сына и трагедия отца. Победа красных и милосердие их к
раздавленному врагу. Здесь же типы — белых,
красных, командиров, красноармейцев, партий
цев. И попытка — тугой узел мелодрамы развязать средствами художественной правды.
Политическая установка спектакля, посвященного театром Красной ар
мии ,четка и определенна. Однако, со стороны его художественности, — это только эскиз, верная наметка характеров, «зер
но» будущей чаемой пьесы, большой темы.
Поручена пьеса чрезвычайно сильному актерскому составу. Яблочкина, Ленин, Остужев, Бриллиантов, Никольский — эти исполнители заполняют бреши пьесы, подымая ее выше ее достоинств. Остужев, несмотря на наивный местами текст «идеологической» роли, очень мягко играет военспеца, начальника штаба красного отряда. Яркую бытовую фигуру генеральской сестры, переполненной избыточным неосуществившимся материнством, создает Яблочкина. Глу
боко «берет» свою роль генерала Ленин — его
герой, действительно «недалекий, но твердый вояка», ничего не понимающий в происходящих вокруг него событиях. Генерал Гаевский в исполнении Ленина перерастает в символическую фи
гуру класса, обреченного историей на гибель, но вместе с тем, —это подлинно живой человек, со всеми его плюсами и минусами.
Оформление Комарденкова и постановка Прозоровского — на уровне современной сценической культуры, которая вот-вот грозит перейти в штамп,
но которая сегодня еще терпи
ма, что не означает, однако, необходимости ее повторения завтра.
И. КРУТИ
☛
☛ Капитан—Морозов, тов. Леонид —Соловьев, Муза Валерьяновна—Яблочкина, Генерал Гаев
ский—Ленин.
копления «энергии», вот-вот готовой разразиться настоящим большим творческим взрывом полноценной художественности.
«Голгофа», «Разлом», «Приговор», «Последняя ставка» и еще и еще — все это еще не пьесы, еще не художественные произведения, но в ка
ждой из них уже заключены элементы будущей пьесы. «Любовь Яровая», «Барсуки», «Бронепоезд» — это уже почти пьесы, это почти театраль
ная литература, и здесь этих элементов еще больше. И вот опять новая пьеса, как будто (и даже на
верное) на старую тему и в ней при всех серьезных недостатках, при наличии многих тривиальностей,
несмотря на повторение иных задов, —все же виден шаг вперед: — на основе десятки раз ис
пользованной интриги и на фоне примелькавшихся положений сделана попытка показать живых людей и живые страсти.
Белые и красные. В лагере белых — подпольщица — красная. В стане красных—шпион белых. Командир красных ока
зывается сыном командующего армией белых. Встреча. Драма.
Стойкость сына и трагедия отца. Победа красных и милосердие их к
раздавленному врагу. Здесь же типы — белых,
красных, командиров, красноармейцев, партий
цев. И попытка — тугой узел мелодрамы развязать средствами художественной правды.
Политическая установка спектакля, посвященного театром Красной ар
мии ,четка и определенна. Однако, со стороны его художественности, — это только эскиз, верная наметка характеров, «зер
но» будущей чаемой пьесы, большой темы.
Поручена пьеса чрезвычайно сильному актерскому составу. Яблочкина, Ленин, Остужев, Бриллиантов, Никольский — эти исполнители заполняют бреши пьесы, подымая ее выше ее достоинств. Остужев, несмотря на наивный местами текст «идеологической» роли, очень мягко играет военспеца, начальника штаба красного отряда. Яркую бытовую фигуру генеральской сестры, переполненной избыточным неосуществившимся материнством, создает Яблочкина. Глу
боко «берет» свою роль генерала Ленин — его
герой, действительно «недалекий, но твердый вояка», ничего не понимающий в происходящих вокруг него событиях. Генерал Гаевский в исполнении Ленина перерастает в символическую фи
гуру класса, обреченного историей на гибель, но вместе с тем, —это подлинно живой человек, со всеми его плюсами и минусами.
Оформление Комарденкова и постановка Прозоровского — на уровне современной сценической культуры, которая вот-вот грозит перейти в штамп,
но которая сегодня еще терпи
ма, что не означает, однако, необходимости ее повторения завтра.
И. КРУТИ
☛
☛ Капитан—Морозов, тов. Леонид —Соловьев, Муза Валерьяновна—Яблочкина, Генерал Гаев
ский—Ленин.