К ПОСТАНОВКЕ „НАТАЛЬИ ТАРПОВОЙ

(.ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ) Пленум художественного совета Московского
государственного Камерного театра, ознако
мившись на заседании 30-го марта с. г. со
статьей В. Хандроса «Вот что осталось от Натальи- Тарповой», помещенной в № 13 журнала «Совре
менный Театр», а также с примечаниями редакции к этой статье, постановил направить в редакцию журнала «Современный театр» следующее заявление:
1) В статье сказано: «В таком виде пьеса отвергнута художественным советом». Это абсолютно не соответствует фактическому положению вещей, что ясно видно из постановления художественного совета от 5-го марта с. г.: «Ознакомившись с пьесой «Наталья Тарпова», художественный совет считает,
что она нуждается в идеологических поправках и поручает лит.-реперт. комиссии конкретизировать пожелания, высказанные в художественном совете по вопросу о поправках, которые надо внести в пьесу. Заседание расширенного пленума лит.-реп. комиссии назначить на 9-е марта в 5 час. дня». Из приведенного постановления явствует, что
худ. совет не только не отвергал пьесы, а наоборот — приступил совместно с театром и автором к активной работе над пьесой. Именно в силу этого худ. совет считает не только неуместным, но и недопустимым весь характер информации, дан
ной В. Хандросом, а также и то, что В. Хандрос от собственного имени занялся «критикой» прочитанного текста, который, как видно из постановления худ. совета, не является окончательным.
Критика незаконченного художественного произведения в печати вряд ли является этически допустимой и уже во всяком случае абсолютно недопустимым является тот тон и стиль, который позволил себе В. Хандрос по отношению к т. Семенову — нашему пролетарскому писателю, до
статочно акредитованному литературно и общественно.
2) В. Хандрос, кроме того, недостаточно объективно и точно изложил происходившие на заседании прения. В качестве примера достаточно ука
зать, что по заявлению т. Зверева его выражение:
«О немощи, гнили и пошлости» относилось лишь к трем эпизодическим персонажам, фигурирующим
в одной картине пьесы, а передано так, будто является характеристикой всей пьесы, что явно противоречит мнению т. Зверева. Подобные заявления сделаны и некоторыми другими товарищами.
3) Согласно постановления худ. совета работа над пьесой продолжалась и на заседании расши
ренного пленума лит.-реп. комиссии от 9-го марта сего года (в составе т.т. Ашмарина, Коставецкой,
Сутырина, Данилова, Шимкевича, Раскольникова, Апушкина, Сумарокова, Таирова, Лукьянова, Керженцевой, Штейн, Зверева, Сахновского, Безименского, Селивановского, Фельдмана, Семенова) вылилась в широкий обмен мнений, в ре
зультате которых комиссией единогласно было вынесено постановление: а) пьесу к постановке принять и просить автора внести некоторые поправки, вытекающие из развернувшихся в лит,- реп. комиссии прений; б) приветствовать постановку «Натальи Тарповой» в Камерном театре;
в) просить дирекцию МГКТ приступить к работе с тем, чтобы по возможности осуществить постановку «Натальи Тарповой» в этом сезоне.
В. Хандрос, бывший на заседании худ. совета 5-го марта с. г. и, следовательно, знавший о дне и часе работы лит.-реп. комиссии, с точки зрения общественной, обязан был присутствовать на заседании комиссии и только после этого дать свою
информацию, тем более, что статья появилась в № лишь 29-го марта, т.-е. В. Хандрос имел полную возможность до помещения означенной ийформации ознакомиться с результатом работы расширенного пленума лит.-реп. комиссии. Если бы В. Хандрос выполнил этот элементарный об
щественный долг журналиста, то и редакции не было бы надобности печатать свое примечание и выражать свое «искреннее и глубокое недоуме
ние», так как для него не оставалось бы места, если бы В. Хандрос и редакция сочли нужным ознакомиться с дальнейшим ходом работ худ. совета над «Натальей Тарповой».
Основанием резолюции, вынесенной лит.-реп. комиссией худ. совета, послужил отнюдь не цы
ганский романс «А поутру она вновь улыбалась», а большая и серьезная общественная работа, проделанная комиссией совместно с автором и театром.
4) Ознакомившись с работой комиссии, худ. совет 30/III—с. г. целиком утвердил постановление этой комиссии.
Кроме того, считая, что статьи подобные статье В. Хандроса «Что осталось от Натальи Тарповой», не только не помогают общественной работе худ. совета, а наоборот создают вокруг этой работы атмосферу нездоровой сенсации, льющей воду на мельницу чуждых и враждебных нам элементов, худ. совет постановил сделать по этому поводу соответственное заявление в Главискусство.
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СОВЕТ МГКТ
НАШ ОТВЕТ Предоставляя место для опубликования поста
новления художественного совета Камерного театра, принятого по поводу помещенной в № 13-м нашего журнала статьи тов. Хандроса «Вот что осталось от Натальи Тарповой», редак
ция считает нужным выступить с несколькими скромными своими замечаниями:
1. Редакция считает, что указание, сделанное тов. Хандросом—«в таком виде пьеса отвергнута художественным советом» именно целиком и пра
вильно характеризует, без малейшего искажения, сущность постановления худ. совета: «нуждается в идеологических поправках». Раз нуждается
в идеологических поправках, значит в своем настоящем виде неприемлема, а стало быть и отвергнута. Кстати в заключении тов. Хандрос ука
зал, что «выделена специальная комиссия для наметки необходимых в пьесе изменений». Итак налицо максимальная объективность.
2. Указание худ. совета на какую-то эфемерную «недопустимость» выступления от собствен
ного имени с критикой (настоящей, без всяикх кавычек) тов. Хандроса, а также «недопустимость тона и стиля» еще раз заставляет редакцию выразить свое глубочайшее недоумение.