и чужеземки, Литовскаго, ненавистнаго рода. На тронѣ не бываетъ предателей: опасались Елениной неопытности, естественныхъ слабостей, пристрастія къ Глинскимъ, коихъ имя напоминало измѣну. Хотя лесть придворная славила добро
дѣтели Великой Княгини, ея боголюбіе, милость, справедливость, мужество сердца, проницаніе ума и явное сходство съ без
смертною супругою Игоря (1); но благоразумные уже и тогда умѣли отличать языкъ Двора и лести отъ языка истины: знали, что добродѣтель Царская, трудная и для мужа съ крѣпкими мышцами, еще гораздо труднѣе для юной, нѣжной, чувствительной жены, болѣе подверженной дѣйствію слѣпыхъ, пылкихъ страстей. Елена опиралась на Думу Боярскую: тамъ засѣдали опытные Совѣтники Трона; но Совѣтъ безъ Госу
даря есть какъ тѣло безъ главы: кому управлять его движеніемъ, сравнивать и рѣшить мнѣнія, обуздывать самолюбіе лицъ пользою общею? Братья Государевы и двадцать Бояръ знаменитыхъ составляли сію верховную Думу: Князья Бѣльскіе, Шуйскіе, Оболенскіе, Одоевскіе, Горбатый, Пеньковъ, Кубенскій , Барбашинъ, Микулинскій, Ростовскій, Бутурлинъ, Воронцовъ, Захарьинъ, Морозовы; но нѣкоторые изъ нихъ, будучи областными Намѣстниками, жили въ другихъ городахъ, и не присутствовали въ оной (2). Два человѣка казались важнѣе всѣхъ иныхъ по ихъ особенному вліянію на умъ Правительницы: старецъ Михаилъ Глинскій, ея дядя, честолюби
вый, смѣлый, самимъ Василіемъ назначенный быть ей главнымъ совѣтникомъ (3), и Конюшій Бояринъ, Князь Иванъ Ѳедоровичь Овчина-Телепневъ-Оболенскій, юный лѣтами и по
дозрѣваемый въ сердечной связи съ Еленою (4). Полагали, что сіи два Вельможи, въ согласіи между собою, будутъ зако
нодателями Думы, которая рѣшила дѣла внѣшнія именемъ Іоанна, а дѣла внутреннія именемъ Великаго Князя и его матери (5).
Первымъ дѣйствіомъ новаго Правленія было торжественное собраніѳ Духовенства, Вельможъ и народа въ храмѣ Успѳнскомъ, гдѣ Митрополитъ благословилъ Державнаго младенца властвовать надъ Россіею и давать отчетъ единому Богу. Вельможи поднесли Іоанну дары, послали чиновниковъ во всѣ
Составъ Г о с у- дарственной Думы.
Г л а в- ные Вель
можи Глин
скiй и
Телепневъ.
Присяга Іоанну.
дѣтели Великой Княгини, ея боголюбіе, милость, справедливость, мужество сердца, проницаніе ума и явное сходство съ без
смертною супругою Игоря (1); но благоразумные уже и тогда умѣли отличать языкъ Двора и лести отъ языка истины: знали, что добродѣтель Царская, трудная и для мужа съ крѣпкими мышцами, еще гораздо труднѣе для юной, нѣжной, чувствительной жены, болѣе подверженной дѣйствію слѣпыхъ, пылкихъ страстей. Елена опиралась на Думу Боярскую: тамъ засѣдали опытные Совѣтники Трона; но Совѣтъ безъ Госу
даря есть какъ тѣло безъ главы: кому управлять его движеніемъ, сравнивать и рѣшить мнѣнія, обуздывать самолюбіе лицъ пользою общею? Братья Государевы и двадцать Бояръ знаменитыхъ составляли сію верховную Думу: Князья Бѣльскіе, Шуйскіе, Оболенскіе, Одоевскіе, Горбатый, Пеньковъ, Кубенскій , Барбашинъ, Микулинскій, Ростовскій, Бутурлинъ, Воронцовъ, Захарьинъ, Морозовы; но нѣкоторые изъ нихъ, будучи областными Намѣстниками, жили въ другихъ городахъ, и не присутствовали въ оной (2). Два человѣка казались важнѣе всѣхъ иныхъ по ихъ особенному вліянію на умъ Правительницы: старецъ Михаилъ Глинскій, ея дядя, честолюби
вый, смѣлый, самимъ Василіемъ назначенный быть ей главнымъ совѣтникомъ (3), и Конюшій Бояринъ, Князь Иванъ Ѳедоровичь Овчина-Телепневъ-Оболенскій, юный лѣтами и по
дозрѣваемый въ сердечной связи съ Еленою (4). Полагали, что сіи два Вельможи, въ согласіи между собою, будутъ зако
нодателями Думы, которая рѣшила дѣла внѣшнія именемъ Іоанна, а дѣла внутреннія именемъ Великаго Князя и его матери (5).
Первымъ дѣйствіомъ новаго Правленія было торжественное собраніѳ Духовенства, Вельможъ и народа въ храмѣ Успѳнскомъ, гдѣ Митрополитъ благословилъ Державнаго младенца властвовать надъ Россіею и давать отчетъ единому Богу. Вельможи поднесли Іоанну дары, послали чиновниковъ во всѣ
Составъ Г о с у- дарственной Думы.
Г л а в- ные Вель
можи Глин
скiй и
Телепневъ.
Присяга Іоанну.