Шутиха (Шервинская)
достижения в области музыкальной и проч. звучит несколько
смело... Итальяно-русский склад большинства мелодий напоминает больше «последние достижениятворцов русских оперных арий начала XIX века; некоторые не осо
бенно смелые и недостаточно яркие попытки музыкальных характери
стик отдельных персонажей или
такие же попытки использования «лейт-мотивов» и «лейт-гармоний» [1)] точно также не могут быть при
числены к «последним достиже
ниям» в области музыки, о которых говорит автор.
Все это приходится говорить для того, чтобы рассеять недоразу
мения по поводу «советского типаоперы Шишова. Надо просто и
Камердинер (Светланов)
В№ 11 нашего журнала композитор сам характеризует свою
музыку так: «Стиль оперы — русский, национальный. Источники—простор донских степей и на
родная песня. Учителя—Глинка, Римский-Корсаков, Мусоргский, Бородин и т. д.»
Профессиональная критика, поскольку она коснулась музыки Шишова до постановки оперы,
в качестве учителей называет еще Шопена...
Мне кажется не хватает в перечне учителей одного, стиль которого музыка Шишова больше всего напоминает—Направника. Одним словом—своего стиля еще нет.
Шишов приступил к созданию оперы «не мудрствуя лукаво», и посему остался во власти старых оперных традиций. Поэтому, го
воря строго, заявление автора о том, что «в исканиях формы он старался использовать последние
честно сказать, что опера эклектична и написана в старом стиле. Что приближение музыки оперы даже к средствам «новой русской шко
лы»—чисто внешнее и что вообще музыка эта —первый опыт композитора.
Слушается музыка довольно легко; отдельные моменты даже за
поминаются (хотя их немного— вроде дуэта двух сторожей в четвертой картине).
Сказать, что Шишов справился с драматизмом музыки, по-моему тоже трудно. Трагические моменты подчеркиваются больше внешними оркестровыми эффектами, хотя и оркестровка вообще (как и вся
композиция в целом), чистенькая и гладенькая, не волнует ни но
[1)] «Лейт-мотивы» — мелодии, сопровождающие появление на сцене определенных лиц, иногда обрисовывающие даже вещи или понятия.
Сцена крепостного спектакля
мудрил и к концу уже вовсе перемудрил.
Лубок—лубком, гротеск—гротеском, но старое присловье гласит:
«Где нет умеренности, там наслаждения нет»...
К этой же области можно было бы, пожалуй, отнести и «Шествие масок» в графском театре... Тоже надо некоторое напряжение для того, чтобы уловить в этом трюке «сатиру»... Но все же тут легче «догадаться», в чем дело, и шутка
художника, хотя и тяжеловесная, кое-как до зрителя доходит.
На этом я пока закончу. Не буду разбираться в отдельных эпизодах
и в причинах, по коим театр сокра-Крепост. актр. Маланья (Муслина)
визной, ни яркостью красок, не своеобразием стиля (своего, собственного стиля).
Оформление художника М. Сапегина задумано интересно, но не
совсем выдержано. Опять-таки, — по его словам—в основу оформле
ния положены «русские народные картины николаевской эпохи». («Совр. Театр» № 11).
Казалось бы и надо было выдержать всю постановку в стиле лубка.
Этого не получилось. А поэтому некоторые моменты оформления но
сят характер забавного трюка, который отвлекает внимание и от действия и от музыки (эпизод бритья графа перед зеркалом, где отражение графа и Аркадия изображают живые артисты, копирующие движения стоящих перед зеркалом артистов), а иные моменты вызывают попросту досадное не
доумение, как например, летящий по голубому небу на тройке офи
цер. Недоумение досадно именно потому, что в один из самых дра
матических моментов в сознание зрителя назойливо врывается не
объяснимый и ничем неоправдан
ный зрительный образ: на фоне яркого, летнего голубого неба в течение почти целой картины боль
шущее лубочное изображение тройки, в тарантасе которой сидит не то исправник, не то офицер. Над ним стилизованное «солнышко»... Вместо того, чтобы следить за переживаниями Любы (героини),
вслушиваться в музыку—зритель ломает себе голову, как это мог исправник попасть на небо на тройке и зачем ему понадобилось Догонят солнышко? Даже после того, как Люба прочла письмо о том, что Аркадий (Тупейный ху
дожник) вернулся с войны в чине офицера,—зритель не в силах связать небесного миража с пережи
ваниями Любы, и только после того, как мальчишки принесли весть об убийстве Аркадия дворником и изображение летающей тройки закрывается голубым полотни
щем—в сознании зрителя слабо мелькает мысль о том, что этот летучий исправник—вовсе не исправ
ник, а офицер и что его авиаторские наклонности имеют какую-то (еще неясную) связь с переживаниями Любы...
Здесь уже явное расхождение стилей композитора и художника.
Поскольку первый творил, как я уже сказал, «не мудрствуя лукаво», постольку второй все время
Сцена у попа

Отзывы рабкоров о постановке оперы И. Шишова „Тупейный художник бу

дут помещены в № 17 „Современного

театра .

тил эпизод — нарастающее крестьское движение.
Премьера «Тупейного художника» и для постановщиков явилась пока экспериментом. Надо подо
ждать, пока спектакль не сладится
окончательно. Тогда можно будет иметь и окончательное о нем су
ждение. Пока что, особенно без эпилога опера оставляет впечатление чего-то во всех отношениях
запоздавшего... И по стилю музыки и по трактовке сюжета (ужасы крепостного права) все его могло появиться на свет лет полсотни назад. И тогда это было бы не
плохо, как неплохо и сейчас. Но для того, чтобы сейчас все было совсем хорошо, следует кое-что доделать, хотя бы в постановке.
Л. ОБОЛЕНСКИЙ
☛ Балетмейстер (Тимченко), Аркадий Ильин, тупейный художник (Бурлак)
Режиссер крепост. театра (Пеньковой)
☛
Каменский мл. (Яхонтов)Граф Каменский (Нардов)