Достаточно указать на то обстоятельство, что уже въ настоящее время въ Англіи и Германіи существуетъ значительное общественное движеніе въ пользу устрой
ства такихъ небольшихъ пригородныхъ поселковъ или,
какъ ихъ точнѣе называютъ: «Garden—City» — «города сады».
Это движеніе было создано въ Англіи Эбенезеръ Говардомъ, выступившимъ въ 1898 году съ книгой подъ заглавіемъ «То—Morrow» («Завтра»), Слѣдующія изданія этой книги носили заглавіе: «Garden—City of to Morrow» — «Города — сады завтрашняго дня».
Фантазіи всѣхъ народовъ, — говоритъ Говардъ, — представляли себѣ счастливое будущее какъ рай, какъ безконечный садъ, полный глубокаго мира и безпечальнаго блаженства. Въ самомъ ли дѣлѣ — спрашиваетъ Говардъ — это ужъ такой смѣлый несбыточный сонъ? Въ самомъ ли дѣлѣ ужъ нѣтъ никакого исхода изъ нынѣшней тѣсноты и сутолоки, нѣтъ возможности при
миренія между тѣми противорѣчіями, тяжесть которыхъ въ большей или меньшей степени испытываетъ каждый изъ насъ? Развѣ такъ уже безусловно необходимо,
чтобы огромныя массы людей сбивались въ большихъ городахъ, въ этихъ каменныхъ мѣшкахъ безъ воздуха и свѣта для того, чтобы выродиться и растерять свои силы въ нѣсколько поколѣній? [*)]. Въ старыя времена городъ съ его окопами и стѣнами былъ един
ственной защитой отъ вражескихъ нападеній. Теперь онъ потерялъ это значеніе и при нынѣшнихъ условіяхъ
ремесленники, мелкіе купцы и люди свободныхъ профессій. Это «поселочное» движеніе имѣло несомнѣнный успѣхъ, несмотря на отсутствіе главнаго фактора, способствующаго развитію го
родскихъ окраинъ — дешеваго, быстраго и удобнаго сообщенія. Къ сожалѣнію, на общую планировку поселковъ обращено мало вниманія.
[*)] Любопытной иллюстраціей къ этимъ словамъ Говарда можетъ служить недавно появившееся изслѣдованіе Вернеръ-Зомбарта («Пролетаріатъ» СПБ. 1907). Хотя Зомбартъ говорить о нѣмецкомъ пролетаріатѣ, но его мысли одинаково примѣнимы и для всѣхъ другихъ странъ: условія жизни рабочихъ массъ почти повсюду болѣе или менѣе одинаковы. Для Германіи изслѣдо
ваніе Зомбарта пріобрѣтаетъ большое значеніе только въ томъ отношеніи, что тамъ численно пролетаріатъ составляетъ больше двухъ третей всего населенія. Какъ живетъ эта масса насе
ленія — на это Зомбартъ даетъ слѣдующій интересный отвѣтъ: на первый планъ, говоритъ авторъ, выступаетъ тотъ удивительный фактъ, что пролетаріатъ является типичнымъ представителемъ породы людей, не имѣющихъ никакого значенія — ни внутренняго, ни внѣшняго — къ сущности, которую Богъ вложилъ въ человѣка. Дитя рабочихъ не знаетъ болѣе таинственныхъ пре
лестей, которыя природа открываетъ тысячами способовъ мальчику-пастуху. Оно не знаетъ пѣнія птицъ; оно не знаетъ, что означаетъ движеніе облаковъ на небѣ, оно не слышитъ голоса бури и грома. Оно уже не растетъ въ обществѣ домашнихъ жи
вотныхъ и не знаетъ ихъ привычекъ. Оно теряетъ инстинктъ самосохраненія. Тогда какъ человѣкъ земли находитъ естественный выходъ въ тысячѣ случайностей первобытнаго существованія, сынъ фабрики потерялся бы при подобныхъ обстоятельствахъ... У пролетарія нѣтъ родины. Долженъ ли онъ чувство
вать себя, какъ дома на скучной улицѣ предмѣстья, въ четвер
томъ этажѣ, во дворѣ или въ дымномъ душномъ промышленномъ городѣ, куда его загналъ капитализмъ безъ выбора съ его сто
роны, съ цѣлой кучей ему подобныхъ. Развѣ «каморка», въ которой помѣщается вся семья, стѣна объ стѣну съ сотнями другимъ семей, — родина?.. Кочуя изъ коморки въ коморку въ предѣлахъ одной и той же мѣстности, пролетарій кочуетъ также изъ города въ городъ, изъ страны въ страну, смотря но тому, куда его призываетъ «конъюнктура», требующій рабочихъ капитализмъ.
едва ли онъ имѣетъ другія цѣли, которыхъ нельзя было бы достигнуть съ меньшими жертвами. Но какъ помочь этому горю? Если деревня при всей своей при
влекательности пустѣетъ, то это явленіе объясняется тѣмъ, что города сумѣли проявить для человѣка боль
шую силу притяженія, что изъ этихъ двухъ магнитовъ городъ оказывался болѣе сильнымъ. Если я хочу рѣшить этотъ вопросъ, то я могу это сдѣлать только од
нимъ путемъ: я долженъ создать еще третій магнитъ,
который будетъ сильнѣе и города и деревни. Этимъ сильнѣйшимъ магнитомъ, по мнѣнію Говарда, долженъ сдѣлаться «Городъ — деревня», или вѣрнѣе, «Городъсадъ». Эту идею онъ изобразилъ графически въ ориги
нальной діаграммѣ (р. 73). Мы видимъ въ центрѣ народъ, изображенный въ видѣ желѣзнаго бруска, на ко
торый дѣйствуютъ три силы: куда онъ пойдетъ? Безу
словно туда, гдѣ ему будутъ доставлены наибольшія выгоды.
Рис. 73.
На этой діаграммѣ мы видимъ также преимущества и недостатки деревни и города. Но «деревня-городъ», новый «городъ-садъ», который проектируетъ Говардъ, не имѣетъ недостатковъ, соединяя въ себѣ всѣ преиму
щества и города и деревни. Народъ долженъ слѣдовать этому магниту.
Что касается чисто технической стороны планировки своего города, то Говардъ исходитъ изъ того со
ображенія, что главное зло нынѣшнихъ большихъ городовъ составляетъ скученность центра съ его непо
мѣрной перенаселенностью; — чтобы разрѣдить этотъ
центръ Говардъ предлагаетъ оригинальную и цѣнную идею планировки города, а именно: расположить городъ
кольцеобразно вокругъ центральнаго парка, замѣнивъ одну центральную точку цѣлымъ кругомъ, отъ котораго въ формѣ лучей расходятся улицы, въ свою очередь пересѣкаемыя двумя концентрическими кругами [*)]. Въ
[*)] Напомнимъ, что такая же идея примѣнена Лондонскимъ городскимъ управленіемъ при распланировкѣ отчужденнаго участка Бетналъ-Гринъ, какъ указано выше на рис. 54.
ства такихъ небольшихъ пригородныхъ поселковъ или,
какъ ихъ точнѣе называютъ: «Garden—City» — «города сады».
Это движеніе было создано въ Англіи Эбенезеръ Говардомъ, выступившимъ въ 1898 году съ книгой подъ заглавіемъ «То—Morrow» («Завтра»), Слѣдующія изданія этой книги носили заглавіе: «Garden—City of to Morrow» — «Города — сады завтрашняго дня».
Фантазіи всѣхъ народовъ, — говоритъ Говардъ, — представляли себѣ счастливое будущее какъ рай, какъ безконечный садъ, полный глубокаго мира и безпечальнаго блаженства. Въ самомъ ли дѣлѣ — спрашиваетъ Говардъ — это ужъ такой смѣлый несбыточный сонъ? Въ самомъ ли дѣлѣ ужъ нѣтъ никакого исхода изъ нынѣшней тѣсноты и сутолоки, нѣтъ возможности при
миренія между тѣми противорѣчіями, тяжесть которыхъ въ большей или меньшей степени испытываетъ каждый изъ насъ? Развѣ такъ уже безусловно необходимо,
чтобы огромныя массы людей сбивались въ большихъ городахъ, въ этихъ каменныхъ мѣшкахъ безъ воздуха и свѣта для того, чтобы выродиться и растерять свои силы въ нѣсколько поколѣній? [*)]. Въ старыя времена городъ съ его окопами и стѣнами былъ един
ственной защитой отъ вражескихъ нападеній. Теперь онъ потерялъ это значеніе и при нынѣшнихъ условіяхъ
ремесленники, мелкіе купцы и люди свободныхъ профессій. Это «поселочное» движеніе имѣло несомнѣнный успѣхъ, несмотря на отсутствіе главнаго фактора, способствующаго развитію го
родскихъ окраинъ — дешеваго, быстраго и удобнаго сообщенія. Къ сожалѣнію, на общую планировку поселковъ обращено мало вниманія.
[*)] Любопытной иллюстраціей къ этимъ словамъ Говарда можетъ служить недавно появившееся изслѣдованіе Вернеръ-Зомбарта («Пролетаріатъ» СПБ. 1907). Хотя Зомбартъ говорить о нѣмецкомъ пролетаріатѣ, но его мысли одинаково примѣнимы и для всѣхъ другихъ странъ: условія жизни рабочихъ массъ почти повсюду болѣе или менѣе одинаковы. Для Германіи изслѣдо
ваніе Зомбарта пріобрѣтаетъ большое значеніе только въ томъ отношеніи, что тамъ численно пролетаріатъ составляетъ больше двухъ третей всего населенія. Какъ живетъ эта масса насе
ленія — на это Зомбартъ даетъ слѣдующій интересный отвѣтъ: на первый планъ, говоритъ авторъ, выступаетъ тотъ удивительный фактъ, что пролетаріатъ является типичнымъ представителемъ породы людей, не имѣющихъ никакого значенія — ни внутренняго, ни внѣшняго — къ сущности, которую Богъ вложилъ въ человѣка. Дитя рабочихъ не знаетъ болѣе таинственныхъ пре
лестей, которыя природа открываетъ тысячами способовъ мальчику-пастуху. Оно не знаетъ пѣнія птицъ; оно не знаетъ, что означаетъ движеніе облаковъ на небѣ, оно не слышитъ голоса бури и грома. Оно уже не растетъ въ обществѣ домашнихъ жи
вотныхъ и не знаетъ ихъ привычекъ. Оно теряетъ инстинктъ самосохраненія. Тогда какъ человѣкъ земли находитъ естественный выходъ въ тысячѣ случайностей первобытнаго существованія, сынъ фабрики потерялся бы при подобныхъ обстоятельствахъ... У пролетарія нѣтъ родины. Долженъ ли онъ чувство
вать себя, какъ дома на скучной улицѣ предмѣстья, въ четвер
томъ этажѣ, во дворѣ или въ дымномъ душномъ промышленномъ городѣ, куда его загналъ капитализмъ безъ выбора съ его сто
роны, съ цѣлой кучей ему подобныхъ. Развѣ «каморка», въ которой помѣщается вся семья, стѣна объ стѣну съ сотнями другимъ семей, — родина?.. Кочуя изъ коморки въ коморку въ предѣлахъ одной и той же мѣстности, пролетарій кочуетъ также изъ города въ городъ, изъ страны въ страну, смотря но тому, куда его призываетъ «конъюнктура», требующій рабочихъ капитализмъ.
едва ли онъ имѣетъ другія цѣли, которыхъ нельзя было бы достигнуть съ меньшими жертвами. Но какъ помочь этому горю? Если деревня при всей своей при
влекательности пустѣетъ, то это явленіе объясняется тѣмъ, что города сумѣли проявить для человѣка боль
шую силу притяженія, что изъ этихъ двухъ магнитовъ городъ оказывался болѣе сильнымъ. Если я хочу рѣшить этотъ вопросъ, то я могу это сдѣлать только од
нимъ путемъ: я долженъ создать еще третій магнитъ,
который будетъ сильнѣе и города и деревни. Этимъ сильнѣйшимъ магнитомъ, по мнѣнію Говарда, долженъ сдѣлаться «Городъ — деревня», или вѣрнѣе, «Городъсадъ». Эту идею онъ изобразилъ графически въ ориги
нальной діаграммѣ (р. 73). Мы видимъ въ центрѣ народъ, изображенный въ видѣ желѣзнаго бруска, на ко
торый дѣйствуютъ три силы: куда онъ пойдетъ? Безу
словно туда, гдѣ ему будутъ доставлены наибольшія выгоды.
Рис. 73.
На этой діаграммѣ мы видимъ также преимущества и недостатки деревни и города. Но «деревня-городъ», новый «городъ-садъ», который проектируетъ Говардъ, не имѣетъ недостатковъ, соединяя въ себѣ всѣ преиму
щества и города и деревни. Народъ долженъ слѣдовать этому магниту.
Что касается чисто технической стороны планировки своего города, то Говардъ исходитъ изъ того со
ображенія, что главное зло нынѣшнихъ большихъ городовъ составляетъ скученность центра съ его непо
мѣрной перенаселенностью; — чтобы разрѣдить этотъ
центръ Говардъ предлагаетъ оригинальную и цѣнную идею планировки города, а именно: расположить городъ
кольцеобразно вокругъ центральнаго парка, замѣнивъ одну центральную точку цѣлымъ кругомъ, отъ котораго въ формѣ лучей расходятся улицы, въ свою очередь пересѣкаемыя двумя концентрическими кругами [*)]. Въ
[*)] Напомнимъ, что такая же идея примѣнена Лондонскимъ городскимъ управленіемъ при распланировкѣ отчужденнаго участка Бетналъ-Гринъ, какъ указано выше на рис. 54.