назначеніе это исходитъ болѣе изъ потребностей духовныхъ, чѣмъ матеріяльныхъ, — уже должно выводить ихъ изъ нисшей сферы строительной производительности.—Здѣсь, хотя въ чертахъ неясныхъ и неопредѣленно, начинаетъ уже отражаться въ архитектурныхъ созданіяхъ характеръ и направленіе народа.

Не открывъ въ разсматриваемыхъ нами до-сихъ-поръ произведеніяхъ слѣдовъ искуства, мы обратимъ наше вниманіе на другіе моменты историческаго развитія человѣчества съ тою цѣлію, чтобы найти исходную точку для нашего разсмотрѣнія. Первымъ выраженіемъ

архитектуры, какъ искуства, намъ представляется храмъ. Въ немъ находитъ для себя выраженіе - религіозное сознаніе народа. Но одного этого еще недостаточно; въ такомъ случаѣ намъ слѣдовало бы отнести къ области искуствъ и начальные жертвенники или алтари. —

Архитектурныя произведенія извѣстнаго народа только тогда могутъ быть отнесены къ области искуства, если въ нихъ замѣтны слѣды гармоніи, единства и другихъ условій художесвенности, или по крайней мѣрѣ, стремленіе къ осуществленію подобныхъ требованій ис

куства, которое въ такомъ случаѣ имѣетъ основаніемъ чувство изящнаго. Разумѣется, все это могло имѣть мѣ

сто только тамъ, гдѣ понятіе о божествѣ выразилось болѣе или менѣе опредѣленно въ извѣстныхъ воззрѣ

ніяхъ, имѣвшихъ, въ свою очередь, вліяніе на обще

ственное устройство народа, который, достигнувъ этой степени развитія, въ архитектурной производительности

уже не дѣйствуетъ произвольно; а въ своихъ созданіяхъ онъ довольствуется только тѣми, которыя —въ общей гармоніи формъ, ихъ соотвѣтственности и единствѣ цѣлаго - отражаютъ образъ высшаго существа, какъ ви

новника всеобщаго порядка. Здѣсь, въ первый разъ строительное дѣло становится на степень искуства,

а самое стремленіе - удовлетворить главнѣйшему изъ назначеній зданія (какъ мѣста предназначеннаго для богопоклоненія) - придаетъ произведенію рукъ человѣка идеальное значеніе. Здѣсь является изящное.

Архитектура, по удачному выраженію Шназе, есть осуществленіе изящнаго въ неорганической приро

дѣ. — Скульптура и живопись предметомъ своимъ имѣютъ прекрасное органической жизни, а на долю архитектуры выпали оцѣпенелыя, мертвыя массы неорганической природы. Но общіе опредѣленные законы, кото

рымъ подчиняется органическая жизнь, разнообразно проявляющаяся въ растеніяхъ, животныхъ и человѣкѣ, имѣютъ также значеніе и въ царствѣ неорганическомъ. —

Законы эти суть тяжесть и внутренняя связь или сцѣпленіе; они должны представляться уму человѣка, когда подъ руками его неорганическая матерія прини

маетъ видъ изящнаго созданія. Однако законы эти не могутъ быть предметомъ или цѣлію олицетворенія; они

въ этомъ случаѣ не болѣе, какъ дѣйствующія силы; но человѣкъ, по силѣ своей художественной способ

ности, неорганической матеріи сообщаетъ отпечатокъ своей духовности, а вмѣстѣ съ тѣмъ придаетъ ей ха

рактеръ органическаго цѣлаго; и тогда эти основные законы, скрытые въ природѣ подъ пестрымъ покровомъ жизни, проявляются ясно и выразительно.

Такимъ образомъ архитектурныя произведенія представляютъ собою нѣчто чуждое, противуположное неор

ганическому міру, откуда они происходятъ; между-тѣмъ, другія образовательныя искуства въ своихъ проявле

ніяхъ не отступаютъ такъ далеко отъ соотвѣтственныхъ имъ первообразовъ. — Имѣя въ виду, — что статуя, портретъ, ландшафтъ, съ перваго взгляда, кажутся произведеніями подражанія, — нѣкоторые, при поверхност

номъ воззрѣніи, и самыя искуства, къ области которыхъ они принадлежатъ, назвали «подражательными». - Въ неорганической же натурѣ, гдѣ все кажется случайнымъ, мы не встрѣчаемъ ничего подобнаго дому, храму или башнѣ. — Поэтому архитектурныя созданія, въ нѣкоторомъ отношеніи, представляются какъ нѣчто само

стоятельное, образущее отдѣльный міръ, подчиненный только свойственнымъ себѣ законамъ. Между тѣмъ мы знаемъ, что на самомъ дѣлѣ это не-такъ; что законы, скрытые въ неорганической природѣ, въ архитектурѣ проявляются только болѣе замѣтнымъ обра

зомъ. — Зависимость, отъ которой строительное искуство не могло освободиться, и именно зависимость отъ об

щихъ законовъ статики, сообщаетъ ея произведеніямъ характеръ правильности и соотвѣтственности, недопускающихъ ничего произвольнаго. При неизмѣн

ности этихъ законовъ, и при грубости и суровости матеріи, въ которой они проявляются, элементъ лич

ной индивидуальности наименѣе можетъ участвовать въ архитектурныхъ концепціяхъ; при такихъ стѣснитель

ныхъ условіяхъ строителю трудно выразить свое Я, и онъ дѣлается орудіемъ основныхъ идей и общихъ по

нятій вѣка. Отсюда происходитъ, что архитектура болѣе другихъ искуствъ отличается строгою объективностію.

Изъ сказаннаго слѣдуетъ многое. Прежде всего, въ твореніи строителя отражается не личность его, или индивидуальность, но духъ времени и народа. Строеніе,