ТЕАТР И ТЕА-КРИТИКА
опрос о взаимоотношении театра и теа-критики—вопрос не новый.
Я считал бы правильным прежде всего условиться по вопросу, для кого пишет теа-критик. Если это частное мнение специально для театраль
но-неискушенного зрителя, с непосредственным мнением которого театры, кста
ти, всегда очень считается,—
одно положение, — если же критик при этом претендует и на свою связь с театром, знание его и даже как бы имеет моральное право влиять на него --- другое. При последнем положении, исключающем уже критика из рядов обычного зри
теля, театр вправе предъявить критику ряд очень высоких требований, и в первую очередь хотя бы театральной грамотности, большого понимания сущности театральной работы.
В настоящее время, к сожалению, чувствуется отрыв теа-критика не только от театра, но и от зрителя, мнение которого в массе не всегда совпа
дает с мнением критика. Сейчас теа-критика — высоко-квалифицированная театральная каста, стоящая от театра особняком. Этого не должно быть: критика должна являться одним из слагае
мых спектакля—автор, исполнители, режиссер, художник, пресса. В факте оторванности критика от театра теряет прежде всего театр.
Есть несколько средств к изжитию этого ненормального явления:
1) театрально воспитывать критика настолько, чтобы, при вхождении в работу театра, он не былбы излишним балластом, а оставаясь в стороне от работы театра, мог бы служить ему и зрителю в качестве свежего и доброжелательного глаза.
2) Организовать центральный орган, шире Ассоциации теа-критиков, с участием в нем вид
нейших представителей театров. Не подавляя индивидуальности отдельных теа-критиков, такой центральный орган мог бы координировать и направлять их работу.
А. ДИКИЙ О ЖРЕЧЕСКОМ СЛАБОУМИИ
И ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ ЕДИНСТВЕ
Предлагаемые тов. Загорским меры не могут, конечно, «изменить в корне все наше традиционные взаимоотношения с театрами на благо советскому искусству» не только вследствие «некоторых препятствий чисто практического характера», а потому, что корень этих взаимоотношений не искушенный в ботанике тов. Загорский ищет совсем не в том месте.
Его основная Ошибка заключается в том, что он берет нашу профкритику такой, как она есть, и предлагает такие меры ее улучшения, ко
торые, если бы они были осуществлены, усугубили бы ее отрицательные качества.
Они, к счастью, явно неосуществимы и большого вреда театру и критике статья тов. Загорского, поэтому, не принесет. Наоборот, она полезна, так как дает повод лишний раз обратиться
к материалам партийного совещания по театру и в них поискать указаний на выход из нынешнего неудовлетворительного положения.
Причину слабости нашей критики тов. Загорский ищет в оторванности ее от театров. Он всту
пает при этом в конфликт с здравым смыслом и действительностью, так как «теа-критика и ре
дакторы часто зависят от театров, работают там, служат там, заинтересованы материально и т. д.» (доклад тов. Гусева на парт, совещании).
Автор предложений—человек, знакомый с театральной действительностью и не могущий поэтому не понимать, что участие критика в лабораторной проработке пьесы делает его ответственным за спектакль и лишает его отзыв объектив
ности; что чрезмерная близость критика к театру всю критику низведет до уровня «Нового Зрителя», который, являясь органом УМЗП, не может объек
тивно оценивать спектакли театров, входящих в это объединение; что зависимость критика от театра принижает значение рецензии, делая равным нулю ее удельный вес.
Такое положение сейчас существует. Оно не дает, конечно, права сравнивать нашу теа-критику с европейской или американской, но это — положение, которое нужно решительно ликвидировать.
Зло нашей критики, которого не видит тов. Загорский, это, конечно, жреческий ее характер,
профессиональная замкнутость, отсутствие критиков-марксистов. «Можно утверждать, что отор
ванность нашей теа-критики от общественного мнения рабочих и крестьян -— одна из основных причин ее слабости» (тов. Гусев).
Именно поэтому «у наших теа-критиков нет идеологического единства», и поэтому между ними
«нередко разгорались споры, которые, казалось бы, не должны были бы иметь место, раз все они стоят на почве марксизма» (т. Гусев).
Конечно, только в условиях этой оторванности от общественного мнения рабочих и крестьян возможно доселе существование наших «ультралевых» товарищей, конечно, стоя на почве марксизма нельзя после «Любови Яровой» и «Бронепоезда» оспаривать право на существование ста
рых академических театров, как это продолжают делать «ультра-левые».
Только жреческим слабоумием, полнейшей оторванностью от живой действительности и без
деятельностью редакции «Нового Зрителя» можно объяснить, например, появление в № 51 этого журнала статьи М. Морозова, который договаривается до того, что призывает к отказу от «перевоспитания традиционных или случайно сложив
шихся и закостенелых корпораций» назавтра после показа «Бронепоезда» МХАТом I.
Разве меры, предлагаемые тов. Загорским, исправят такой вот «недочет» нашей критики, разве приближение такого критика к театру, авансом им отвергаемому, принесет какую-либо пользу?
Нет, не может быть у критиков идеологического единства, не могут быть нормальными отношения между театрами и критикой, пока «перед лицом этой огромной активности (рабочих—Н.Я.) мы
видим замкнутый круг теа-критиков, которые с массами не общаются» (т. Гусев).
В этом нужно искать корень зла нашей критики, а не там, где ищет его тов. Загорский.
Н . ЯКОВЛЕВ
А. Дикий
В
опрос о взаимоотношении театра и теа-критики—вопрос не новый.
Я считал бы правильным прежде всего условиться по вопросу, для кого пишет теа-критик. Если это частное мнение специально для театраль
но-неискушенного зрителя, с непосредственным мнением которого театры, кста
ти, всегда очень считается,—
одно положение, — если же критик при этом претендует и на свою связь с театром, знание его и даже как бы имеет моральное право влиять на него --- другое. При последнем положении, исключающем уже критика из рядов обычного зри
теля, театр вправе предъявить критику ряд очень высоких требований, и в первую очередь хотя бы театральной грамотности, большого понимания сущности театральной работы.
В настоящее время, к сожалению, чувствуется отрыв теа-критика не только от театра, но и от зрителя, мнение которого в массе не всегда совпа
дает с мнением критика. Сейчас теа-критика — высоко-квалифицированная театральная каста, стоящая от театра особняком. Этого не должно быть: критика должна являться одним из слагае
мых спектакля—автор, исполнители, режиссер, художник, пресса. В факте оторванности критика от театра теряет прежде всего театр.
Есть несколько средств к изжитию этого ненормального явления:
1) театрально воспитывать критика настолько, чтобы, при вхождении в работу театра, он не былбы излишним балластом, а оставаясь в стороне от работы театра, мог бы служить ему и зрителю в качестве свежего и доброжелательного глаза.
2) Организовать центральный орган, шире Ассоциации теа-критиков, с участием в нем вид
нейших представителей театров. Не подавляя индивидуальности отдельных теа-критиков, такой центральный орган мог бы координировать и направлять их работу.
А. ДИКИЙ О ЖРЕЧЕСКОМ СЛАБОУМИИ
И ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ ЕДИНСТВЕ
Предлагаемые тов. Загорским меры не могут, конечно, «изменить в корне все наше традиционные взаимоотношения с театрами на благо советскому искусству» не только вследствие «некоторых препятствий чисто практического характера», а потому, что корень этих взаимоотношений не искушенный в ботанике тов. Загорский ищет совсем не в том месте.
Его основная Ошибка заключается в том, что он берет нашу профкритику такой, как она есть, и предлагает такие меры ее улучшения, ко
торые, если бы они были осуществлены, усугубили бы ее отрицательные качества.
Они, к счастью, явно неосуществимы и большого вреда театру и критике статья тов. Загорского, поэтому, не принесет. Наоборот, она полезна, так как дает повод лишний раз обратиться
к материалам партийного совещания по театру и в них поискать указаний на выход из нынешнего неудовлетворительного положения.
Причину слабости нашей критики тов. Загорский ищет в оторванности ее от театров. Он всту
пает при этом в конфликт с здравым смыслом и действительностью, так как «теа-критика и ре
дакторы часто зависят от театров, работают там, служат там, заинтересованы материально и т. д.» (доклад тов. Гусева на парт, совещании).
Автор предложений—человек, знакомый с театральной действительностью и не могущий поэтому не понимать, что участие критика в лабораторной проработке пьесы делает его ответственным за спектакль и лишает его отзыв объектив
ности; что чрезмерная близость критика к театру всю критику низведет до уровня «Нового Зрителя», который, являясь органом УМЗП, не может объек
тивно оценивать спектакли театров, входящих в это объединение; что зависимость критика от театра принижает значение рецензии, делая равным нулю ее удельный вес.
Такое положение сейчас существует. Оно не дает, конечно, права сравнивать нашу теа-критику с европейской или американской, но это — положение, которое нужно решительно ликвидировать.
Зло нашей критики, которого не видит тов. Загорский, это, конечно, жреческий ее характер,
профессиональная замкнутость, отсутствие критиков-марксистов. «Можно утверждать, что отор
ванность нашей теа-критики от общественного мнения рабочих и крестьян -— одна из основных причин ее слабости» (тов. Гусев).
Именно поэтому «у наших теа-критиков нет идеологического единства», и поэтому между ними
«нередко разгорались споры, которые, казалось бы, не должны были бы иметь место, раз все они стоят на почве марксизма» (т. Гусев).
Конечно, только в условиях этой оторванности от общественного мнения рабочих и крестьян возможно доселе существование наших «ультралевых» товарищей, конечно, стоя на почве марксизма нельзя после «Любови Яровой» и «Бронепоезда» оспаривать право на существование ста
рых академических театров, как это продолжают делать «ультра-левые».
Только жреческим слабоумием, полнейшей оторванностью от живой действительности и без
деятельностью редакции «Нового Зрителя» можно объяснить, например, появление в № 51 этого журнала статьи М. Морозова, который договаривается до того, что призывает к отказу от «перевоспитания традиционных или случайно сложив
шихся и закостенелых корпораций» назавтра после показа «Бронепоезда» МХАТом I.
Разве меры, предлагаемые тов. Загорским, исправят такой вот «недочет» нашей критики, разве приближение такого критика к театру, авансом им отвергаемому, принесет какую-либо пользу?
Нет, не может быть у критиков идеологического единства, не могут быть нормальными отношения между театрами и критикой, пока «перед лицом этой огромной активности (рабочих—Н.Я.) мы
видим замкнутый круг теа-критиков, которые с массами не общаются» (т. Гусев).
В этом нужно искать корень зла нашей критики, а не там, где ищет его тов. Загорский.
Н . ЯКОВЛЕВ
А. Дикий