Т

еатр Замсовета лежит как-то в стороне от больших театральных путей Москвы. Это—«рай
онный театр», еще не собравший даже сво
его зрителя, еще приучающий зрителей к своему репертуару.
Театр — на отройке.
Гем значительнее результаты уж достигнутые им.
«Золото и мозг— пьеса Анатолия Глебова—предстч в- ляет трагедию изобретателя в условиях послевоенного капиталистического общества.
Инженер Ромед строит междупла
нетный снаряд, преодолева ю щ и й пространство пос
редством нового двигателя, питаемого атомной энергией . Конечно, ка
питалистам луна нисколько не инте
ресна, но зато их очень интересует атомная энергия, о ее огромной взрывчатой силой.
Какая чудесная возможность организовать новое человекоистребление!
Капиталист Стейг (А. П. Петровский) через научную ассоциацию субсидирует Ромеда для постройки снаряда. Истинная его цель — узнать
формулу разложения атомной энергии. За той же энергией охотятся во
енные агенты держав (Англии или Америки? Франции или Италии? и— Японии).
Но, конечно, это же изобретение интересует и местных фашистов и наконец, коммунисты отлично сознают огромную опасность, угрожающую Со в е т- скому Союзу и мировому пролетари
ату в случае, если изобретение попадет в руки капиталистов.
На этой канве автор очень уверен
но, легко и умело
расшивает свой драма тический узор.
«Золото и мозг—настоящая, крепкая театральная пьеса. Это не значит, что она особо
глубокомысленна, что ее диалог внутренне насыщен . Психология отдельных лиц намечена автором только приблизительно. Мысли вложенные авто
ром в уста Ромеда-изобретателя и Стейга-капиталиста не блещут новизной... И несмотря на все это,
пьеса сделана с несомненным чувством меры, с подлинным знанием сцены, которое обеспечивает автору неизменное внимание зрителя.
«Золото и мозг» кончается очень неблагополучно для изобретателя (он погибает) и очень бла
гополучно для пролетариата в целом, потому что изобретатель уносит свою тайну в могилу, а капиталист Стейг и его приближенные смыты восстанием рабочих.
И здесь -- счастливое чувство такта: сколько других драматургов отправили бы Ромеда в Москву, поставили бы его во главе восстания, вообще устроили бы какой-нибудь тарарам с де
шевыми пятнадцатиминутными митингованиями и монологами.
В нынешнем виде пьеса убедительнее, логичнее, полнее доходит до зрительного зала. Ее главное достоинство заклю
чается в том, что она построена на
твердом упоре внимания зрите
лей к интересам рабочих и изоб
ретателя, против капитали
ста, против фашистов и про
чей непотребной челяди, в рамках капиталистич е с-
кого быта. При том, это достигается не приемами искусственного гротеска, не пересолами, не лицемерной схематизацией, а очень верными пропорциями и искренностью в постановке самой темы. Может быть, в некоторую вину
автору следует поставить ненужный параллелизм в тактике правой и левой стороны баррикады,
ТЕАТР ЗАМСОВЕТА

☛

Чумаченко, Крашенинников—
военные агенты
Перемышлева—Гелла Адон Вовси—майор Чакко
Кабатченко—Ромед