выхъ походовъ и въ Европѣ повѣяло свободой реформаціи и возрожденія, архитектура не могла поспѣть за переходомъ. И въ Германіи строились въ условномъ стилѣ готическія церкви напр., Ульмскій Соборъ или
Maria am Siegen въ Вѣнѣ. Первый намекъ весны Возрожденія въ Италіи пронесся изъ горнаго городка Ассизи въ стихахъ «Fioretti» Св. Франциска, а начало ренессанса не съумѣло создать въ томъ же городѣ ренессанскую церковь, но съ помощью нѣмецкихъ масте
ровъ воздвигло готическую. Архитектура опоздала, а внутри той же постройки Джотто началъ свободное искусство ренессанса.
Въ одной изъ статей я старался доказать, что духъ возрожденія — не духъ античности, а духъ индивидуаль
ности. И тутъ, конечно, техника архитектуры не всегда успѣвала за требованіями заказчиковъ и мечтою зод
чаго. Такъ, величайшій зодчій флорентійскаго ранняго ренессанса, Брунеллески принужденъ въ своихъ безко
нечно прекрасныхъ вещахъ допускать такія вольности, какъ напр. въ S. Spirito — опереть арки не прямо на капители колоннъ, но помѣстивъ на послѣднія части архитрава или въ портикѣ Capella dei Pazzi дѣлать прі
открытую крышу, чтобы помѣстить прелестный куполъ съ маіоликами. Если угодно, все — это ложные стили; нужна была работа поколѣнія, чтобы придти къ совер
шенству и спокойствію Браманте и Микель Анджело— величайшаго изъ зодчихъ ренессанса всѣхъ временъ.
Но оставаться на этой высочайшей точкѣ было нельзя. Всѣмъ зодчимъ меньшаго таланта пришлось отойти отъ духа свободы, невыносимаго для не генія, и подчиниться опредѣленнымъ требованіямъ.
Съ одной стороны «Петръ» Микель Анджело— символъ всемірно римской власти — направилъ худо
жниковъ, работавшихъ для тѣхъ, кто мечталъ о политическомъ могуществѣ. Это направленіе чрезъ Г. Алесси (Генуэзскіе дворцы), переходитъ во Францію (колоннада Лувра, Перро) и къ намъ (Михайлов
скій замокъ). Съ другой отъ Sagrestia Nuova, черезъ теоретиковъ — Виньолу и Палладіо, отзывается на строй
ности и законченности построекъ французовъ до Ж. Ж. Габріеля. Наконецъ, смѣлыя детали его твореній, гробницъ Медичи и Юлія II, дали толчекъ развитію барокко.
Наступили новыя требованія; вмѣсто индивидуальныхъ запросовъ меценатовъ Возрожденія и надежды на всемірное владычества Рима, появились необходимость вліять на воображеніе народа.
Архитекторамъ нужно было думать не о вѣчныхъ созданіяхъ, но стройностью жертвовать декоративному успѣху. Рядомъ со стройнымъ и прекраснымъ дворцомъ Венгерской Гвардіи, Фишеръ фонъ Эрлахъ стро
итъ, правда превосходную, но съ ненужными по смыслу колоннами, Karlskirche (въ Вѣнѣ).
Поппельманъ (въ Дрезденѣ), рядомъ со спокойнымъ Японскимъ дворцомъ, строитъ сложный, состоящій изъ однихъ оконъ Цвингеръ, такъ же какъ и Растрелли, на ряду со Строгановымъ — эфемерныя постройки Царскаго, особенно капризный Эрмитажъ.
Вотъ первая уступка художниковъ — постройки декоративныя, на дни и часы, вмѣсто прежнихъ вѣчныхъ. Это — забава: прошли дни ихъ заказчика, и зданія мерт
вы. Нужно прилагать много усилій, чтобы сохранить прекрасныя, но легкомысленныя украшенія.
Съ этого момента смѣна вліяній и смѣна стилей пошла еще скорѣе. Естественное завершеніе граціоз
ныхъ французскихъ стилей (съ Гужона и Леско начиная) — рокайль — смѣнилось, хотя и превосходнѣйшимъ но все же случайно созданнымъ для пресытившихся неогреческимъ стилемъ — Людовика XVI.
Образованіе великихъ имперій Екатерины II и Наполеона въ нѣсколько лѣтъ выдвинули эмпиръ. Поло
жимъ, работы Гваренги, Томона, Росси, Персье и Шальгрена были подготовлены отчасти тѣмъ направленіемъ,
которое шло отъ Микель Анджело чрезъ Алесси, но все таки этотъ стиль былъ созданъ не всею средою, а отдѣльными лицами, изъ коихъ Д. Б. Пиранези при
надлежитъ первое мѣсто. Этотъ стиль только потому сливался съ эпохой, что отъ просвѣщеннаго абсолю
тизма народы начали переходить къ созданію великихъ государствъ.
Почти одновременно возникаетъ противоположное теченіе, появляется сознаніе и желаніе, чтобы красота, исходящая изъ Парижа, была замѣнена принад
лежащей самому народу. Въ противоположность быв
шему всегда увлеченію красотою настоящей жизни, является недовольство ею и мысль о прекрасномъ прошедшемъ.
Романтизмъ воскресилъ мечту о религіозномъ увлеченіи среднихъ вѣковъ, о рыцарствѣ; онъ помогъ ли
тературѣ освободиться отъ условныхъ формъ ложноклассицизма. Архитектуру онъ заставилъ заняться изу
ченіемъ средневѣковыхъ стилей. Будь въ этомъ искусствѣ возможность меньше считаться со свойствами матеріала, все было бы хорошо. Но какъ кончился религіозный
нылъ крестовыхъ походовъ, такъ исчезла нужда въ легкихъ контрфорсахъ церквей, и искусство ихъ было забыто.
Ж. Габріель, возобновляя въ ХѴIII вѣкѣ Орлеанскій Соборъ, хотя и имѣлъ больше техническихъ при
способленій и могъ пользоваться всѣми машинами того времени, но не могъ перекинуть ни одной смѣлой арки, подобной контрфорсамъ. С. Уана въ Руанѣ. Больше
того, готика разрѣшила нѣкоторыя задачи, неодолимыя для художниковъ классическаго стиля.
Такъ, она указала, какъ сдѣлать легко большія окна. Она указала, какія можно поставить легку арку на арку (этимъ воспользовался Росси въ боковыхъ Императорскихъ ложахъ Александринки).
Благодаря готикѣ придумали форму высокихъ колоколенъ и башенъ, (Бѣлая башня Царскаго Села, колокольня Успенскаго Собора во Владимірѣ). Всѣ эти вещи пріятны, иногда трогательны, какъ заброшенная готиче
ская церковь въ Котельниковѣ около Новоржева, или
нѣкоторыя Петергофскія постройки, но всегда какъ-то
непріятны отсутствіемъ соотношенія между рвущимися къ небу линіями и спокойнымъ замысломъ пресыщенныхъ любителей, по волѣ коихъ они изданы.
Китай и Японія, съ которыми познакомились какъ разъ за нѣсколько десятковъ лѣтъ и безконечно совер
шенныя издѣлія коихъ такъ понравились въ Европѣ, также отразились на современномъ искусствѣ. Не
говоря о томъ, что настоящія китайскія гончарныя издѣлія и японскіе лаки оправлялись въ бронзу по рис.
Maria am Siegen въ Вѣнѣ. Первый намекъ весны Возрожденія въ Италіи пронесся изъ горнаго городка Ассизи въ стихахъ «Fioretti» Св. Франциска, а начало ренессанса не съумѣло создать въ томъ же городѣ ренессанскую церковь, но съ помощью нѣмецкихъ масте
ровъ воздвигло готическую. Архитектура опоздала, а внутри той же постройки Джотто началъ свободное искусство ренессанса.
Въ одной изъ статей я старался доказать, что духъ возрожденія — не духъ античности, а духъ индивидуаль
ности. И тутъ, конечно, техника архитектуры не всегда успѣвала за требованіями заказчиковъ и мечтою зод
чаго. Такъ, величайшій зодчій флорентійскаго ранняго ренессанса, Брунеллески принужденъ въ своихъ безко
нечно прекрасныхъ вещахъ допускать такія вольности, какъ напр. въ S. Spirito — опереть арки не прямо на капители колоннъ, но помѣстивъ на послѣднія части архитрава или въ портикѣ Capella dei Pazzi дѣлать прі
открытую крышу, чтобы помѣстить прелестный куполъ съ маіоликами. Если угодно, все — это ложные стили; нужна была работа поколѣнія, чтобы придти къ совер
шенству и спокойствію Браманте и Микель Анджело— величайшаго изъ зодчихъ ренессанса всѣхъ временъ.
Но оставаться на этой высочайшей точкѣ было нельзя. Всѣмъ зодчимъ меньшаго таланта пришлось отойти отъ духа свободы, невыносимаго для не генія, и подчиниться опредѣленнымъ требованіямъ.
Съ одной стороны «Петръ» Микель Анджело— символъ всемірно римской власти — направилъ худо
жниковъ, работавшихъ для тѣхъ, кто мечталъ о политическомъ могуществѣ. Это направленіе чрезъ Г. Алесси (Генуэзскіе дворцы), переходитъ во Францію (колоннада Лувра, Перро) и къ намъ (Михайлов
скій замокъ). Съ другой отъ Sagrestia Nuova, черезъ теоретиковъ — Виньолу и Палладіо, отзывается на строй
ности и законченности построекъ французовъ до Ж. Ж. Габріеля. Наконецъ, смѣлыя детали его твореній, гробницъ Медичи и Юлія II, дали толчекъ развитію барокко.
Наступили новыя требованія; вмѣсто индивидуальныхъ запросовъ меценатовъ Возрожденія и надежды на всемірное владычества Рима, появились необходимость вліять на воображеніе народа.
Архитекторамъ нужно было думать не о вѣчныхъ созданіяхъ, но стройностью жертвовать декоративному успѣху. Рядомъ со стройнымъ и прекраснымъ дворцомъ Венгерской Гвардіи, Фишеръ фонъ Эрлахъ стро
итъ, правда превосходную, но съ ненужными по смыслу колоннами, Karlskirche (въ Вѣнѣ).
Поппельманъ (въ Дрезденѣ), рядомъ со спокойнымъ Японскимъ дворцомъ, строитъ сложный, состоящій изъ однихъ оконъ Цвингеръ, такъ же какъ и Растрелли, на ряду со Строгановымъ — эфемерныя постройки Царскаго, особенно капризный Эрмитажъ.
Вотъ первая уступка художниковъ — постройки декоративныя, на дни и часы, вмѣсто прежнихъ вѣчныхъ. Это — забава: прошли дни ихъ заказчика, и зданія мерт
вы. Нужно прилагать много усилій, чтобы сохранить прекрасныя, но легкомысленныя украшенія.
Съ этого момента смѣна вліяній и смѣна стилей пошла еще скорѣе. Естественное завершеніе граціоз
ныхъ французскихъ стилей (съ Гужона и Леско начиная) — рокайль — смѣнилось, хотя и превосходнѣйшимъ но все же случайно созданнымъ для пресытившихся неогреческимъ стилемъ — Людовика XVI.
Образованіе великихъ имперій Екатерины II и Наполеона въ нѣсколько лѣтъ выдвинули эмпиръ. Поло
жимъ, работы Гваренги, Томона, Росси, Персье и Шальгрена были подготовлены отчасти тѣмъ направленіемъ,
которое шло отъ Микель Анджело чрезъ Алесси, но все таки этотъ стиль былъ созданъ не всею средою, а отдѣльными лицами, изъ коихъ Д. Б. Пиранези при
надлежитъ первое мѣсто. Этотъ стиль только потому сливался съ эпохой, что отъ просвѣщеннаго абсолю
тизма народы начали переходить къ созданію великихъ государствъ.
Почти одновременно возникаетъ противоположное теченіе, появляется сознаніе и желаніе, чтобы красота, исходящая изъ Парижа, была замѣнена принад
лежащей самому народу. Въ противоположность быв
шему всегда увлеченію красотою настоящей жизни, является недовольство ею и мысль о прекрасномъ прошедшемъ.
Романтизмъ воскресилъ мечту о религіозномъ увлеченіи среднихъ вѣковъ, о рыцарствѣ; онъ помогъ ли
тературѣ освободиться отъ условныхъ формъ ложноклассицизма. Архитектуру онъ заставилъ заняться изу
ченіемъ средневѣковыхъ стилей. Будь въ этомъ искусствѣ возможность меньше считаться со свойствами матеріала, все было бы хорошо. Но какъ кончился религіозный
нылъ крестовыхъ походовъ, такъ исчезла нужда въ легкихъ контрфорсахъ церквей, и искусство ихъ было забыто.
Ж. Габріель, возобновляя въ ХѴIII вѣкѣ Орлеанскій Соборъ, хотя и имѣлъ больше техническихъ при
способленій и могъ пользоваться всѣми машинами того времени, но не могъ перекинуть ни одной смѣлой арки, подобной контрфорсамъ. С. Уана въ Руанѣ. Больше
того, готика разрѣшила нѣкоторыя задачи, неодолимыя для художниковъ классическаго стиля.
Такъ, она указала, какъ сдѣлать легко большія окна. Она указала, какія можно поставить легку арку на арку (этимъ воспользовался Росси въ боковыхъ Императорскихъ ложахъ Александринки).
Благодаря готикѣ придумали форму высокихъ колоколенъ и башенъ, (Бѣлая башня Царскаго Села, колокольня Успенскаго Собора во Владимірѣ). Всѣ эти вещи пріятны, иногда трогательны, какъ заброшенная готиче
ская церковь въ Котельниковѣ около Новоржева, или
нѣкоторыя Петергофскія постройки, но всегда какъ-то
непріятны отсутствіемъ соотношенія между рвущимися къ небу линіями и спокойнымъ замысломъ пресыщенныхъ любителей, по волѣ коихъ они изданы.
Китай и Японія, съ которыми познакомились какъ разъ за нѣсколько десятковъ лѣтъ и безконечно совер
шенныя издѣлія коихъ такъ понравились въ Европѣ, также отразились на современномъ искусствѣ. Не
говоря о томъ, что настоящія китайскія гончарныя издѣлія и японскіе лаки оправлялись въ бронзу по рис.