памятники зодчества и музеи, а также слушалъ лекціи по архитектурѣ и механикѣ въ Conservatoire des Arts et Métiers и въ Ecole des Beaux Arts. Въ маѣ 1863 года мы видимъ его уже на сѣверѣ Франціи, гдѣ въ цѣломъ рядѣ городвъ (Руанъ, Гавръ, Каннъ, Алан
сонъ, Шартръ и другіе) онъ зарисовываетъ памятни
ки XI h XV вѣковъ. Осенью того же. года онъ пишетъ изъ Неаполя, что работаетъ въ музеѣ надъ зарисовкой вновь открытыхъ древнихъ вещей и одновременно съ этимъ разрабатываетъ проектъ Минераль
ныхъ водъ. Судя изъ словъ письма, Далю была не совсѣмъ но душѣ такая программа, но онъ остановился на ней за неимѣніемъ болѣе жизненной.
Лѣтомъ 1865 года онъ пишетъ о своихъ работахъ въ сѣверной Германіи, Даніи и Бельгіи. Въ Копенгагенскомъ музеѣ сѣверныхъ древностей его осо
бенно заинтересовало отдѣленіе среднихъ вѣковъ. Повидимому онъ прекрасно изучилъ его и ото сказалось впослѣдствіи въ его статьѣ объ русскомъ орнаментѣ. Осень этого года онъ провелъ въ Швейцаріи, а зиму въ Римѣ и въ Парижѣ.
Всего за границей Даль пробылъ 6 лѣтъ, причемъ ему пришлось два раза просить у Академіи двухмѣсячный отпускъ въ Россію, къ чему его вынуждали семейныя дѣла: такъ, въ 1863 году онъ долженъ былъ про
водить домой свою сестру, на которую очень сильно повліяла смерть другой сестры, бывшей съ ней за границей.
Уже эти выдержки изъ писемъ указываютъ, что Даль не тратилъ даромъ времени и казенныхъ денегъ, какъ это, къ сожалѣнію, довольно часто продѣ
лываютъ пенсіонеры; окончательно въ этомъ убѣждаетъ тотъ фактъ, что за представленныя имъ въ качествѣ
отчета работы онъ удостоился въ 1866 году званія академика.
Съ этого же года по 1873 г. Л. В. состоялъ сверхштатнымъ техникомъ строительнаго отдѣленія нижего
родскаго губернскаго правленія. Находясь на этой должности, онъ въ 1867 году проситъ Академію худо
жествъ разрѣшить ему работать на званіе профессора, но получаетъ отказъ, основанный очевидно на однихъ формальностяхъ, такъ какъ мотивомъ къ отказу послу
жило то обстоятельство, что со дня полученія имъ званія академика не истекло еще трехъ лѣтъ. Дѣйствительно,
на повторенную въ 1869 году просьбу онъ получилъ разрѣшеніе съ интересной оговоркой: „ — во вниманіе извѣстнаго таланта Вашего“.
Дальнѣйшая дѣятельность Даля отличается сравнительнымъ разнообразіемъ; такъ, онъ былъ членомъ строительнаго совѣта при Московской городской управѣ, ар
хитекторомъ Румянцевскаго музея и преподавателемъ въ Московскомъ училищѣ живописи и ваянія. Въ 1873 году онъ причисленъ къ Академіи художествъ въ каче
ствѣ адъюнктъ-профессора безъ жалованья, а съ 1875 года состоялъ при комиссіи по постройкѣ храма Спаси
теля въ Москвѣ. Въ этомъ же году Л. В. начинаетъ по порученію Академіи свои поѣздки по Россіи для изученія памятниковъ зодчества по Волгѣ и въ Олонецкой губерніи. Въ этихъ поѣздкахъ его сопровождали два на
значенныхъ Академіей ученика — Веселовскій и Леоновъ, помогавшіе Далю при обмѣрѣ и зарисовкѣ памятниковъ старины. Чтобы закончить эту краткую біографію, нужно упомянуть и о практической дѣятельности Даля, какъ
архитектора: имъ построенъ въ Нижнемъ - Новгородѣ ярмарочный соборъ, церковь Косьмы и Даміана и па
мятникъ Минину. Надъ проектомъ ярмарочнаго собора Даль работалъ также для полученія званія профессора.
21-го марта 1878 года смерть безвременно унесла въ могилу этого, полнаго духовныхъ силъ и кипучей дѣятельности человѣка.
Послѣ того, какъ Вы прослушали краткое описаніе жизни Льва Владиміровича, въ Вашихъ умахъ невольно долженъ возникнуть вопросъ: — Да что же та
кое особенное онъ сдѣлалъ? Передъ нашими глазами прошла жизнь обычнаго, рядового архитектора, хорошо окончившаго Академію, успѣшно поучившагося за границей и сравнительно недолго поработавшаго на родинѣ!..
Я отвѣчу Вамъ на это просто: — прочтите его статьи, печатавшіяся на страницахъ „Зодчаго“ подъ общимъ заглавіемъ: „Историческое изслѣдованіе памятниковъ русскаго зодчества“.
На это тоже можетъ послѣдовать возраженіе, что Даль не первый вступилъ на этотъ путь; что въ этой области отчасти до него, отчасти одновременно съ нимъ работали Солнцевъ, Снегиревъ, Мартыновъ, Рихтеръ, Прохоровъ и другіе.
Да, по ихъ труды или только но пути затрагиваютъ архитектуру, останавливаясь преимущественно на дру
гихъ отрасляхъ отечественной археологіи, либо, какъ напримѣръ, альбомъ Ф. Рихтера, текстъ къ которому написанъ Иваномъ Забѣлинымъ, представляютъ совокупность нѣсколькихъ монографій, трактующихъ объ от
дѣльныхъ памятникахъ, совершенно не ставя ихъ въ извѣстную связь другъ съ другомъ и въ большинствѣ случаевъ даже не указывая на ихъ значеніе въ общемъ ходѣ развитія древне-русскаго искусства.
Никому, конечно, не придетъ въ голову поставить это въ вину перечисленнымъ авторамъ: — они дѣлали, что могли и плоды ихъ, часто многолѣтняго и упорнаго, труда принесли да еще продолжаютъ приносить до сихъ поръ значительную пользу. Собранный и опубликован
ный ими сырой матеріалъ и но сіе время имѣетъ большое значеніе при изученіи хода русскаго зод
чества, и значеніе это тѣмъ болѣе велико, что многихъ изъ тѣхъ памятниковъ, которые мы встрѣчаемъ на страницахъ изданныхъ ими увражей, въ натурѣ уже не существуетъ. Чтобы убѣдиться въ этомъ, стоитъ толь
ко вспомнить о кремлевской церкви Уара — мученика,
такъ безжалостно и варварски снесенной съ лица земли въ концѣ первой половины ХІХ-го вѣка; мы можемъ со
ставить себѣ о ней болѣе или менѣе полное представленіе только благодаря тому, что ея чертежи и описаніе имѣ
ются въ „Памятникахъ московской древности“ Ивана Снегирева. Такимъ образомъ предшественники и совре
менники Даля внесли свою лепту въ сокровищницу русской археологіи, но труды ихъ были мало извѣстны и по
пулярны не только въ широкихъ слояхъ общества, но и среди архитекторовъ того времени. Чѣмъ это объяснить? Во первыхъ, изданные имъ фоліанты, въ силу очень высокой ихъ стоимости, были доступны весьма ограничен
ному кругу лицъ; это, конечно, была не вина авторовъ, а неприспособленность тогдашняго книгоиздательства къ широкому распространенію своего товара, разъ только онъ былъ иллюстрированъ гравюрами. Во вторыхъ, работы этихъ авторовъ, какъ я упомянулъ уже выше, ка
сонъ, Шартръ и другіе) онъ зарисовываетъ памятни
ки XI h XV вѣковъ. Осенью того же. года онъ пишетъ изъ Неаполя, что работаетъ въ музеѣ надъ зарисовкой вновь открытыхъ древнихъ вещей и одновременно съ этимъ разрабатываетъ проектъ Минераль
ныхъ водъ. Судя изъ словъ письма, Далю была не совсѣмъ но душѣ такая программа, но онъ остановился на ней за неимѣніемъ болѣе жизненной.
Лѣтомъ 1865 года онъ пишетъ о своихъ работахъ въ сѣверной Германіи, Даніи и Бельгіи. Въ Копенгагенскомъ музеѣ сѣверныхъ древностей его осо
бенно заинтересовало отдѣленіе среднихъ вѣковъ. Повидимому онъ прекрасно изучилъ его и ото сказалось впослѣдствіи въ его статьѣ объ русскомъ орнаментѣ. Осень этого года онъ провелъ въ Швейцаріи, а зиму въ Римѣ и въ Парижѣ.
Всего за границей Даль пробылъ 6 лѣтъ, причемъ ему пришлось два раза просить у Академіи двухмѣсячный отпускъ въ Россію, къ чему его вынуждали семейныя дѣла: такъ, въ 1863 году онъ долженъ былъ про
водить домой свою сестру, на которую очень сильно повліяла смерть другой сестры, бывшей съ ней за границей.
Уже эти выдержки изъ писемъ указываютъ, что Даль не тратилъ даромъ времени и казенныхъ денегъ, какъ это, къ сожалѣнію, довольно часто продѣ
лываютъ пенсіонеры; окончательно въ этомъ убѣждаетъ тотъ фактъ, что за представленныя имъ въ качествѣ
отчета работы онъ удостоился въ 1866 году званія академика.
Съ этого же года по 1873 г. Л. В. состоялъ сверхштатнымъ техникомъ строительнаго отдѣленія нижего
родскаго губернскаго правленія. Находясь на этой должности, онъ въ 1867 году проситъ Академію худо
жествъ разрѣшить ему работать на званіе профессора, но получаетъ отказъ, основанный очевидно на однихъ формальностяхъ, такъ какъ мотивомъ къ отказу послу
жило то обстоятельство, что со дня полученія имъ званія академика не истекло еще трехъ лѣтъ. Дѣйствительно,
на повторенную въ 1869 году просьбу онъ получилъ разрѣшеніе съ интересной оговоркой: „ — во вниманіе извѣстнаго таланта Вашего“.
Дальнѣйшая дѣятельность Даля отличается сравнительнымъ разнообразіемъ; такъ, онъ былъ членомъ строительнаго совѣта при Московской городской управѣ, ар
хитекторомъ Румянцевскаго музея и преподавателемъ въ Московскомъ училищѣ живописи и ваянія. Въ 1873 году онъ причисленъ къ Академіи художествъ въ каче
ствѣ адъюнктъ-профессора безъ жалованья, а съ 1875 года состоялъ при комиссіи по постройкѣ храма Спаси
теля въ Москвѣ. Въ этомъ же году Л. В. начинаетъ по порученію Академіи свои поѣздки по Россіи для изученія памятниковъ зодчества по Волгѣ и въ Олонецкой губерніи. Въ этихъ поѣздкахъ его сопровождали два на
значенныхъ Академіей ученика — Веселовскій и Леоновъ, помогавшіе Далю при обмѣрѣ и зарисовкѣ памятниковъ старины. Чтобы закончить эту краткую біографію, нужно упомянуть и о практической дѣятельности Даля, какъ
архитектора: имъ построенъ въ Нижнемъ - Новгородѣ ярмарочный соборъ, церковь Косьмы и Даміана и па
мятникъ Минину. Надъ проектомъ ярмарочнаго собора Даль работалъ также для полученія званія профессора.
21-го марта 1878 года смерть безвременно унесла въ могилу этого, полнаго духовныхъ силъ и кипучей дѣятельности человѣка.
Послѣ того, какъ Вы прослушали краткое описаніе жизни Льва Владиміровича, въ Вашихъ умахъ невольно долженъ возникнуть вопросъ: — Да что же та
кое особенное онъ сдѣлалъ? Передъ нашими глазами прошла жизнь обычнаго, рядового архитектора, хорошо окончившаго Академію, успѣшно поучившагося за границей и сравнительно недолго поработавшаго на родинѣ!..
Я отвѣчу Вамъ на это просто: — прочтите его статьи, печатавшіяся на страницахъ „Зодчаго“ подъ общимъ заглавіемъ: „Историческое изслѣдованіе памятниковъ русскаго зодчества“.
На это тоже можетъ послѣдовать возраженіе, что Даль не первый вступилъ на этотъ путь; что въ этой области отчасти до него, отчасти одновременно съ нимъ работали Солнцевъ, Снегиревъ, Мартыновъ, Рихтеръ, Прохоровъ и другіе.
Да, по ихъ труды или только но пути затрагиваютъ архитектуру, останавливаясь преимущественно на дру
гихъ отрасляхъ отечественной археологіи, либо, какъ напримѣръ, альбомъ Ф. Рихтера, текстъ къ которому написанъ Иваномъ Забѣлинымъ, представляютъ совокупность нѣсколькихъ монографій, трактующихъ объ от
дѣльныхъ памятникахъ, совершенно не ставя ихъ въ извѣстную связь другъ съ другомъ и въ большинствѣ случаевъ даже не указывая на ихъ значеніе въ общемъ ходѣ развитія древне-русскаго искусства.
Никому, конечно, не придетъ въ голову поставить это въ вину перечисленнымъ авторамъ: — они дѣлали, что могли и плоды ихъ, часто многолѣтняго и упорнаго, труда принесли да еще продолжаютъ приносить до сихъ поръ значительную пользу. Собранный и опубликован
ный ими сырой матеріалъ и но сіе время имѣетъ большое значеніе при изученіи хода русскаго зод
чества, и значеніе это тѣмъ болѣе велико, что многихъ изъ тѣхъ памятниковъ, которые мы встрѣчаемъ на страницахъ изданныхъ ими увражей, въ натурѣ уже не существуетъ. Чтобы убѣдиться въ этомъ, стоитъ толь
ко вспомнить о кремлевской церкви Уара — мученика,
такъ безжалостно и варварски снесенной съ лица земли въ концѣ первой половины ХІХ-го вѣка; мы можемъ со
ставить себѣ о ней болѣе или менѣе полное представленіе только благодаря тому, что ея чертежи и описаніе имѣ
ются въ „Памятникахъ московской древности“ Ивана Снегирева. Такимъ образомъ предшественники и совре
менники Даля внесли свою лепту въ сокровищницу русской археологіи, но труды ихъ были мало извѣстны и по
пулярны не только въ широкихъ слояхъ общества, но и среди архитекторовъ того времени. Чѣмъ это объяснить? Во первыхъ, изданные имъ фоліанты, въ силу очень высокой ихъ стоимости, были доступны весьма ограничен
ному кругу лицъ; это, конечно, была не вина авторовъ, а неприспособленность тогдашняго книгоиздательства къ широкому распространенію своего товара, разъ только онъ былъ иллюстрированъ гравюрами. Во вторыхъ, работы этихъ авторовъ, какъ я упомянулъ уже выше, ка