вела бы къ дословному ихъ пересказу. Изъ статей Даля, какъ изъ пѣсни, — слова не выкинешь!..
Что же касается общей руководящей идеи, той мысли, которая красной нитью проходитъ сквозь изящное кружево его выводовъ и заключеній, то ее легче всего выразить его собственными словами: „Мы нашли поте
рянную, въ погонѣ за иноземнымъ, собственную почву и, въ нашемъ прошломъ — богатый источникъ элемен
товъ самобытнаго искусства. Къ сожалѣнію, мы и къ своему родному, по привычкѣ, относимся нерѣдко слишкомъ поверхностно, безъ критическаго анализа, но, что гораздо хуже — примѣшиваемъ къ этому чувству самообольщенія и самонадѣянности“. И дальше: — „Уразумѣніе логическаго происхожденія частей въ цѣломъ произведеніи зод
чества возможно только при серьезномъ историческомъ его изученіи“.
Конечно, послѣдняя изъ приведенныхъ мною мыслей Даля не представляла чего-то новаго даже и въ эпоху предшествовавшую ему; очевидно, что теоре
тически ее всѣ знали, но очевидно также и то, что ее или не хотѣли, или не умѣли примѣнить къ дѣлу — дока
зательствомъ этому служатъ тѣ соборы и церкви, которыя тогда возводились на русской почвѣ. Дѣйствительно, по
верхностное отношеніе къ готическому стилю, на который одно время существовала мода, привело къ появленію у пасъ такихъ, какъ ихъ совершенно верно характеризуетъ Даль, „каррикатурныхъ“ произведеній архитектуры, какъ, напримѣръ, церковь Вознесенскаго монастыря въ Московскомъ кремлѣ.
Нисколько не лучшее отношеніе къ византійскому стилю, появившемуся на смѣну готическаго, дало не болѣе блестящіе результаты и въ этомъ направленіи. Нужноли перечислять представителей этого стиля? — Думается, что нѣтъ, — они имѣются почти во всѣхъ главныхъ цен
трахъ Россіи и хорошо всѣмъ намъ извѣстны; по теперь, конечно, ни кому не придетъ въ голову признавать ихъ зданіями въ византійскомъ стилѣ или, еще того страннѣе, —въ древне-русскомъ, а между тѣмъ строившіе ихъ были въ этомъ убѣждены, вслѣдствіе именно поверхностнаго своего знакомства съ родной стариной, съ тѣмъ укла
домъ духа народа и его жизни, которые создали намъ древне-русскій стиль. Изучали и знали отдѣльныя фор
мы, но даже не пытались дать себѣ отчета въ томъ, что ихъ породило, заглянуть въ глубину той преслову
той русской печи, которая переварила и перепекла на свой образецъ все, что ни попадало въ нее со стороны.
Своими статьями Даль разсѣялъ эту путаницу понятій и привелъ ихъ въ опредѣленную систему, которая по
зволяла всякому желающему этого получить вѣрный взглядъ на общій ходъ развитія русскаго зодчества и на отдѣльныя детали послѣдняго.
Не думаю, что я преувеличу, если скажу, что въ свое время главныя статьи Даля были откровеніемъ для большинства современныхъ ему зодчихъ; онѣ раскрыли имъ глаза на то, мимо чего они проходили совершенно хладнокровно и на что большинство изъ нихъ смотрѣло съ высоты своего величія. Что же касается за
мѣтокъ Даля и его небольшихъ статей, то онѣ служили какъ бы тѣми путеводными вѣхами, по которымъ должны были направить свой путь его послѣдователи.
Иногда въ разговорахъ съ кѣмъ-нибудь изъ начинающихъ спеціалистовъ по русскому зодчеству мнѣ при
ходилось слышать ядовитыя упоминанія о той или другой ошибкѣ встрѣчающейся въ трудахъ Даля. По большей части это — такія мелочи о которыхъ не стоитъ и говорить, но тѣмъ съ большимъ удовольствіемъ и торжествомъ на нихъ указываютъ.
Обидно становится въ такихъ случаяхъ не за Даля, а за не въ мѣру строгаго судью, который, какъ говорит
ся, за деревьями лѣсу не видитъ. Нужно удивляться не тѣмъ неточностямъ и промахамъ, что иногда попадаются у Даля, а тому удивительному чутью и таланту, съ ко
торымъ онъ ихъ избѣгаетъ, не имѣя подъ руками даже и одной восьмой того матеріала, который находится теперь въ нашемъ распоряженіи.
Глубокое знаніе, какъ конструктивныхъ, такъ и художественныхъ пріемовъ нашихъ предковъ-строителей, иногда прямо какое то ясновидѣніе, вели Даля вѣрнымъ путемъ даже тогда, когда онъ могъ пользоваться результатами лишь сравнительно поверхностнаго измѣренія памятника и нѣсколькими набросками его деталей. Сто
итъ только вспомнить его слова объ Успенскомъ соборѣ въ Звенигородѣ; много ли къ нимъ прибавило подроб
ное и въ высшей степени добросовѣстное изслѣдованіе Попова и Никитина? Въ концѣ своего отчета о произведенной работѣ, Поповъ перечисляетъ допущенныя Да
лемъ неточности и тутъ же говоритъ, что исправленіе ихъ нисколько не мѣняетъ ни сущности дѣла, и тѣхъ предположеній, которыя сдѣлалъ Даль.
Конечно, 30 лѣтъ, прошедшія со дня смерти Льва Владиміровича, не пропали даромъ для русской науки: въ этомъ отношеніи многое сдѣлано и продолжаетъ дѣлаться; по та основа, та канва, которую мы унаслѣдова
ли имъ узоры. Работы впереди еще очень и очень много,
но, думается, что канва Даля выдержитъ до конца и для новыхъ узоровъ не придется ткать новой канвы— старая приметъ ихъ на себя всѣ...
На стѣнкахъ архитектурнаго класса Академіи художествъ виситъ много рисунковъ и чертежей Даля; какъ мнѣ не разъ приходилось слышать — не мало хранится ихъ и въ папкахъ, доступныхъ вѣроятно далеко не всѣмъ. Это, въ полномъ смыслѣ слова, сокровище остается до сихъ поръ еще не разрытымъ кладомъ для большинства тѣхъ, кому бы оно могло быть нужно въ ихъ работахъ. Вѣдь на страницахъ „Зодчаго“ и „Памятникахъ древняго русскаго зодчества“, изданныхъ Академіей худо
жествъ, было, вѣроятно, воспроизведено далеко не все,
что Даль зарисовалъ и обмѣрилъ въ Россіи; въ другихъ же изданіяхъ, сколько мнѣ помнится, репродукцій съ его рисунковъ не появлялось совсѣмъ. Послѣднее, ка
жется, можно сказать и о его заграничныхъ работахъ: въ „Зодчемъ“, во всякомъ случаѣ, ихъ не было напечатано по одной, а между тѣмъ и эти рисунки представляютъ не малый интересъ и значеніе.
Вздохи о всемъ томъ прекрасномъ, что дѣлается за границей нашей родины, уже въ достаточной степени на
доѣли и никого не трогаютъ, но въ данномъ случаѣ поневолѣ вздохнешь; — за границей альбомъ рисунковъ Даля, если бы онъ тамъ родился и работалъ, конечно, былъ бы изданъ ко дню его тридцатилѣтней годовщины. А мы... Но можетъ быть мы сдѣлаемъ это теперь и одинъ изъ ближайшихъ номеровъ „Зодчаго“ будетъ цѣликомъ посвященъ памяти Льва Даля, и этимъ будетъ выказана хоть часть нашего уваженія къ его памяти.
Въ заключеніе, — и кажется, что это не будетъ не
Что же касается общей руководящей идеи, той мысли, которая красной нитью проходитъ сквозь изящное кружево его выводовъ и заключеній, то ее легче всего выразить его собственными словами: „Мы нашли поте
рянную, въ погонѣ за иноземнымъ, собственную почву и, въ нашемъ прошломъ — богатый источникъ элемен
товъ самобытнаго искусства. Къ сожалѣнію, мы и къ своему родному, по привычкѣ, относимся нерѣдко слишкомъ поверхностно, безъ критическаго анализа, но, что гораздо хуже — примѣшиваемъ къ этому чувству самообольщенія и самонадѣянности“. И дальше: — „Уразумѣніе логическаго происхожденія частей въ цѣломъ произведеніи зод
чества возможно только при серьезномъ историческомъ его изученіи“.
Конечно, послѣдняя изъ приведенныхъ мною мыслей Даля не представляла чего-то новаго даже и въ эпоху предшествовавшую ему; очевидно, что теоре
тически ее всѣ знали, но очевидно также и то, что ее или не хотѣли, или не умѣли примѣнить къ дѣлу — дока
зательствомъ этому служатъ тѣ соборы и церкви, которыя тогда возводились на русской почвѣ. Дѣйствительно, по
верхностное отношеніе къ готическому стилю, на который одно время существовала мода, привело къ появленію у пасъ такихъ, какъ ихъ совершенно верно характеризуетъ Даль, „каррикатурныхъ“ произведеній архитектуры, какъ, напримѣръ, церковь Вознесенскаго монастыря въ Московскомъ кремлѣ.
Нисколько не лучшее отношеніе къ византійскому стилю, появившемуся на смѣну готическаго, дало не болѣе блестящіе результаты и въ этомъ направленіи. Нужноли перечислять представителей этого стиля? — Думается, что нѣтъ, — они имѣются почти во всѣхъ главныхъ цен
трахъ Россіи и хорошо всѣмъ намъ извѣстны; по теперь, конечно, ни кому не придетъ въ голову признавать ихъ зданіями въ византійскомъ стилѣ или, еще того страннѣе, —въ древне-русскомъ, а между тѣмъ строившіе ихъ были въ этомъ убѣждены, вслѣдствіе именно поверхностнаго своего знакомства съ родной стариной, съ тѣмъ укла
домъ духа народа и его жизни, которые создали намъ древне-русскій стиль. Изучали и знали отдѣльныя фор
мы, но даже не пытались дать себѣ отчета въ томъ, что ихъ породило, заглянуть въ глубину той преслову
той русской печи, которая переварила и перепекла на свой образецъ все, что ни попадало въ нее со стороны.
Своими статьями Даль разсѣялъ эту путаницу понятій и привелъ ихъ въ опредѣленную систему, которая по
зволяла всякому желающему этого получить вѣрный взглядъ на общій ходъ развитія русскаго зодчества и на отдѣльныя детали послѣдняго.
Не думаю, что я преувеличу, если скажу, что въ свое время главныя статьи Даля были откровеніемъ для большинства современныхъ ему зодчихъ; онѣ раскрыли имъ глаза на то, мимо чего они проходили совершенно хладнокровно и на что большинство изъ нихъ смотрѣло съ высоты своего величія. Что же касается за
мѣтокъ Даля и его небольшихъ статей, то онѣ служили какъ бы тѣми путеводными вѣхами, по которымъ должны были направить свой путь его послѣдователи.
Иногда въ разговорахъ съ кѣмъ-нибудь изъ начинающихъ спеціалистовъ по русскому зодчеству мнѣ при
ходилось слышать ядовитыя упоминанія о той или другой ошибкѣ встрѣчающейся въ трудахъ Даля. По большей части это — такія мелочи о которыхъ не стоитъ и говорить, но тѣмъ съ большимъ удовольствіемъ и торжествомъ на нихъ указываютъ.
Обидно становится въ такихъ случаяхъ не за Даля, а за не въ мѣру строгаго судью, который, какъ говорит
ся, за деревьями лѣсу не видитъ. Нужно удивляться не тѣмъ неточностямъ и промахамъ, что иногда попадаются у Даля, а тому удивительному чутью и таланту, съ ко
торымъ онъ ихъ избѣгаетъ, не имѣя подъ руками даже и одной восьмой того матеріала, который находится теперь въ нашемъ распоряженіи.
Глубокое знаніе, какъ конструктивныхъ, такъ и художественныхъ пріемовъ нашихъ предковъ-строителей, иногда прямо какое то ясновидѣніе, вели Даля вѣрнымъ путемъ даже тогда, когда онъ могъ пользоваться результатами лишь сравнительно поверхностнаго измѣренія памятника и нѣсколькими набросками его деталей. Сто
итъ только вспомнить его слова объ Успенскомъ соборѣ въ Звенигородѣ; много ли къ нимъ прибавило подроб
ное и въ высшей степени добросовѣстное изслѣдованіе Попова и Никитина? Въ концѣ своего отчета о произведенной работѣ, Поповъ перечисляетъ допущенныя Да
лемъ неточности и тутъ же говоритъ, что исправленіе ихъ нисколько не мѣняетъ ни сущности дѣла, и тѣхъ предположеній, которыя сдѣлалъ Даль.
Конечно, 30 лѣтъ, прошедшія со дня смерти Льва Владиміровича, не пропали даромъ для русской науки: въ этомъ отношеніи многое сдѣлано и продолжаетъ дѣлаться; по та основа, та канва, которую мы унаслѣдова
ли имъ узоры. Работы впереди еще очень и очень много,
но, думается, что канва Даля выдержитъ до конца и для новыхъ узоровъ не придется ткать новой канвы— старая приметъ ихъ на себя всѣ...
На стѣнкахъ архитектурнаго класса Академіи художествъ виситъ много рисунковъ и чертежей Даля; какъ мнѣ не разъ приходилось слышать — не мало хранится ихъ и въ папкахъ, доступныхъ вѣроятно далеко не всѣмъ. Это, въ полномъ смыслѣ слова, сокровище остается до сихъ поръ еще не разрытымъ кладомъ для большинства тѣхъ, кому бы оно могло быть нужно въ ихъ работахъ. Вѣдь на страницахъ „Зодчаго“ и „Памятникахъ древняго русскаго зодчества“, изданныхъ Академіей худо
жествъ, было, вѣроятно, воспроизведено далеко не все,
что Даль зарисовалъ и обмѣрилъ въ Россіи; въ другихъ же изданіяхъ, сколько мнѣ помнится, репродукцій съ его рисунковъ не появлялось совсѣмъ. Послѣднее, ка
жется, можно сказать и о его заграничныхъ работахъ: въ „Зодчемъ“, во всякомъ случаѣ, ихъ не было напечатано по одной, а между тѣмъ и эти рисунки представляютъ не малый интересъ и значеніе.
Вздохи о всемъ томъ прекрасномъ, что дѣлается за границей нашей родины, уже въ достаточной степени на
доѣли и никого не трогаютъ, но въ данномъ случаѣ поневолѣ вздохнешь; — за границей альбомъ рисунковъ Даля, если бы онъ тамъ родился и работалъ, конечно, былъ бы изданъ ко дню его тридцатилѣтней годовщины. А мы... Но можетъ быть мы сдѣлаемъ это теперь и одинъ изъ ближайшихъ номеровъ „Зодчаго“ будетъ цѣликомъ посвященъ памяти Льва Даля, и этимъ будетъ выказана хоть часть нашего уваженія къ его памяти.
Въ заключеніе, — и кажется, что это не будетъ не