ны кусками стекла. Бѣлой краской на прозрачномъ стеклѣ очерчивался контуръ отдѣльнаго поля и, соотвѣтственно этимъ бѣлымъ линіямъ, приблизительно опре
дѣлялась форма каждаго куска стекла, при помощи каленаго желѣза.
Неточности контура сглаживались, по возможности, напилкомъ; то былъ не легкій и примитивный способъ и, само собою разумѣется, что между отдѣльными ку
сками стекла оставались промежутки, которые и должны были заполняться свинцомъ.
Употребленіе алмаза для разрѣзанія стекла нача лось лишь съ ХVІ вѣка. Затѣмъ куски стекла подвер
гались чисткѣ, послѣ чего ихъ снова накладывали на деревянную доску и обозначали черной краской (шварцълотомъ) внутренніе контуры, т. е., глаза носы, рты и складки одеждъ. Тѣни обозначались линіями, въ свѣтлыхъ мѣстахъ стекло оставляли незакрашеннымъ.
Изображеніе узора на одеждахъ достигалось посредствомъ покрытія стекла равномѣрнымъ слоемъ краски, рисунокъ же воспроизводился иглой и линейкой.
Для обжиганія устраивалась печь: на прямоугольномъ основаніи втыкались въ землю крѣпкія жерди и каждая изъ поставленныхъ другъ противъ друга паръ этихъ жердей, вышиною въ 1 1/2 фута, связывалась въ дугу. Этотъ остовъ обмазывался съ наружной и внутренней стороны смѣсью изъ 3-хъ частей горшечной глины и 1-й части конскаго навоза и сухого сѣна [*)]. Обмазывали слоемъ толщиною въ кулакъ, но оставляли от
верстіе величиною въ руку, для дыма; затѣмъ оставляли открытымъ устье, а также продѣлывали по три отвер
стія на каждой изъ продольныхъ сторонъ, и располагали ихъ одни противъ другихъ такъ, чтобы можно было про
дѣвать въ нихъ насквозь желѣзныя палки, толщиною въ большой палецъ.
Въ такихъ печахъ поддерживали огонь до полной просушки, затѣмъ вставляли желѣзную дощечку нѣсколь
ко болѣе короткую и узкую, чѣмъ внутреннее отверстіе печи, посыпали ее легкимъ слоемъ сухой извести, вы
равнивали его деревянной доской и накладывали на этотъ слой раскрашенныя стеклянныя пластинки.
Послѣ этого желѣзную дощечку ставили на поперечныя желѣзныя палки и разводили подъ нею умѣ
ренный огонь при помощи сухого хвороста, причемъ этотъ огонь постепенно усиливали до тѣхъ поръ, пока
онъ восходилъ до краевъ дощечки и поднимался надъ стекломъ. Когда стекло начинало накаливаться, огонь тотчасъ-же тушили, закрывали дымовое отверстіе и устье,
и давали печи остыть. Далѣе куски стекла снова клали на деревянную доску и соединяли ихъ свинцовымъ переплетомъ. Что касается свинцовой оправы, то ее от
ливали короткими кусками, по формѣ напоминающими двутавровое желѣзо.
Мѣста перекрещиванія свинцоваго переплета связывались и укрѣплялись такъ-же, какъ и въ наше время — оловяннымъ припоемъ.
Старѣйшія произведенія живописи на стеклѣ, какъ мы уже упоминали ранѣе, относятся къ ХІ-му вѣку и,
по вышеобъясненнымъ причинамъ, составлялись изъ многихъ, весьма мелкихъ кусковъ стекла. Изъ средняго нефа Аугсбургскаго собора сохранились скудные остатки; уцѣлѣли окна часовни св. Себастіана въ Нейвей
[*)] Печи изъ кирпича появляются не ранѣе XV вѣка.
лерѣ, въ Эльзасѣ, а также окна соборовъ въ Кэнтербюри и Реймсѣ. Голова св. Тимоѳея на одномъ изъ оконъ въ Нейвейлерѣ указываетъ еще на строго-выдержанный византійскій типъ и прямо напоминаетъ ста
риннѣйшія изъ мозаикъ св. Марка въ Венеціи; тѣни обозначены линіями, а полутѣни начертаны иглой.
Изъ XII вѣка сохранилось два почти совершенно цѣлыхъ окна въ построенномъ въ 1142 г. аббатствѣ
Сенъ-Дени. Прочіе остатки находятся въ Ле-Манѣ, въ Ангрѣ, гдѣ уцѣлѣло 4 окна въ мѣстномъ соборѣ, въ Вандомѣ и кое-что въ Сенъ-Перэ въ Шартрѣ.
Изъ XIII вѣка наиболѣе выдающіяся произведенія по этой части — окна соборовъ въ Буржѣ и въ Шартрѣ.
Въ шартрскомъ соборѣ окна были реставрированы въ позднѣйшее время, но, судя по уцѣлѣвшему, видно, что они принадлежатъ къ величайшимъ, наиболѣе совер
шеннымъ но техникѣ своего времени произведеніямъ
и представляютъ собою полный расцвѣтъ живописи на стеклѣ романскаго періода. Сюда-же примыкаютъ колоссальныя розы собора Парижской Богомате
ри (Notre Dame de Paris), окна въ церкви св. Родегонды въ Пуатье, 15 оконъ въ соборѣ города Тура, 16 въ Ангрѣ и 9 въ Реймсѣ, а равно и окна собора въ Руанѣ.
Изъ выдающихся произведеній XIII вѣка въ Германіи сохранились окна въ церкви св. Куниберта въ Кельнѣ, въ Прагскомъ соборѣ, въ Нейбургскомъ монастырѣ и изображенія апостоловъ въ соборѣ въ Кремсѣ.
Окна на храмахъ въ Кельнскомъ соборѣ были изготовлены только въ 1322 г. Соборъ св. Морица и св. Виктора въ Страсбургѣ, а также знаменитая живопись на стеклѣ въ Гейлигенкрейцѣ и Веттингенѣ представ
ляютъ выдающіеся образцы замѣчательной техники XIII столѣтія.
Съ возникновеніемъ готическаго стиля и сама живопись на стеклѣ получаетъ совершенно иное направ
леніе и развитіе. Между тѣмъ какъ при романскомъ стилѣ замѣчалось преобладаніе орнамента, среди кото
раго, тамъ и сямъ, въ видѣ медальоновъ, обыкновенно на голубомъ полѣ, изображались историческія сцены, или символическіе сюжеты, причемъ однако распис
ныя окна сохранили видъ узорчатаго ковра, — въ готическій періодъ изображеніе фигуръ выдви
гается на первый планъ. Орнаментъ переходитъ къ расписной архитектурѣ, отличающей по большей части готическій стиль: колонны покоятся на богато изукрашенныхъ цоколяхъ. Въ промежуткахъ между колоннами, какъ въ нишахъ, часто ставятся отдѣльныя фигуры святыхъ, епископовъ, королей и т. д.; по боль
шей части они отличаются строгостью осанки и жеста, и облечены въ стилистически разрисованныя узорныя одежды.
Архитектура, состоявшая вначалѣ лишь изъ простого фронтона съ двумя стройными башнями, дѣ
лается фантастическою, вслѣдствіе постоянно усложняющагося богатаго орнамента, оживляется уже не рельеф
ными, а полными лѣпными фигурами, а надъ фронтономъ начинаютъ возвышаться три башни (символизирующія
святой Іерусалимъ), формы которыхъ дѣлаются все болѣе и болѣе богатыми, а крыши становятся остроконечными или куполообразными.
Живопись на стеклѣ, такъ тѣсно сросшаяся съ
дѣлялась форма каждаго куска стекла, при помощи каленаго желѣза.
Неточности контура сглаживались, по возможности, напилкомъ; то былъ не легкій и примитивный способъ и, само собою разумѣется, что между отдѣльными ку
сками стекла оставались промежутки, которые и должны были заполняться свинцомъ.
Употребленіе алмаза для разрѣзанія стекла нача лось лишь съ ХVІ вѣка. Затѣмъ куски стекла подвер
гались чисткѣ, послѣ чего ихъ снова накладывали на деревянную доску и обозначали черной краской (шварцълотомъ) внутренніе контуры, т. е., глаза носы, рты и складки одеждъ. Тѣни обозначались линіями, въ свѣтлыхъ мѣстахъ стекло оставляли незакрашеннымъ.
Изображеніе узора на одеждахъ достигалось посредствомъ покрытія стекла равномѣрнымъ слоемъ краски, рисунокъ же воспроизводился иглой и линейкой.
Для обжиганія устраивалась печь: на прямоугольномъ основаніи втыкались въ землю крѣпкія жерди и каждая изъ поставленныхъ другъ противъ друга паръ этихъ жердей, вышиною въ 1 1/2 фута, связывалась въ дугу. Этотъ остовъ обмазывался съ наружной и внутренней стороны смѣсью изъ 3-хъ частей горшечной глины и 1-й части конскаго навоза и сухого сѣна [*)]. Обмазывали слоемъ толщиною въ кулакъ, но оставляли от
верстіе величиною въ руку, для дыма; затѣмъ оставляли открытымъ устье, а также продѣлывали по три отвер
стія на каждой изъ продольныхъ сторонъ, и располагали ихъ одни противъ другихъ такъ, чтобы можно было про
дѣвать въ нихъ насквозь желѣзныя палки, толщиною въ большой палецъ.
Въ такихъ печахъ поддерживали огонь до полной просушки, затѣмъ вставляли желѣзную дощечку нѣсколь
ко болѣе короткую и узкую, чѣмъ внутреннее отверстіе печи, посыпали ее легкимъ слоемъ сухой извести, вы
равнивали его деревянной доской и накладывали на этотъ слой раскрашенныя стеклянныя пластинки.
Послѣ этого желѣзную дощечку ставили на поперечныя желѣзныя палки и разводили подъ нею умѣ
ренный огонь при помощи сухого хвороста, причемъ этотъ огонь постепенно усиливали до тѣхъ поръ, пока
онъ восходилъ до краевъ дощечки и поднимался надъ стекломъ. Когда стекло начинало накаливаться, огонь тотчасъ-же тушили, закрывали дымовое отверстіе и устье,
и давали печи остыть. Далѣе куски стекла снова клали на деревянную доску и соединяли ихъ свинцовымъ переплетомъ. Что касается свинцовой оправы, то ее от
ливали короткими кусками, по формѣ напоминающими двутавровое желѣзо.
Мѣста перекрещиванія свинцоваго переплета связывались и укрѣплялись такъ-же, какъ и въ наше время — оловяннымъ припоемъ.
Старѣйшія произведенія живописи на стеклѣ, какъ мы уже упоминали ранѣе, относятся къ ХІ-му вѣку и,
по вышеобъясненнымъ причинамъ, составлялись изъ многихъ, весьма мелкихъ кусковъ стекла. Изъ средняго нефа Аугсбургскаго собора сохранились скудные остатки; уцѣлѣли окна часовни св. Себастіана въ Нейвей
[*)] Печи изъ кирпича появляются не ранѣе XV вѣка.
лерѣ, въ Эльзасѣ, а также окна соборовъ въ Кэнтербюри и Реймсѣ. Голова св. Тимоѳея на одномъ изъ оконъ въ Нейвейлерѣ указываетъ еще на строго-выдержанный византійскій типъ и прямо напоминаетъ ста
риннѣйшія изъ мозаикъ св. Марка въ Венеціи; тѣни обозначены линіями, а полутѣни начертаны иглой.
Изъ XII вѣка сохранилось два почти совершенно цѣлыхъ окна въ построенномъ въ 1142 г. аббатствѣ
Сенъ-Дени. Прочіе остатки находятся въ Ле-Манѣ, въ Ангрѣ, гдѣ уцѣлѣло 4 окна въ мѣстномъ соборѣ, въ Вандомѣ и кое-что въ Сенъ-Перэ въ Шартрѣ.
Изъ XIII вѣка наиболѣе выдающіяся произведенія по этой части — окна соборовъ въ Буржѣ и въ Шартрѣ.
Въ шартрскомъ соборѣ окна были реставрированы въ позднѣйшее время, но, судя по уцѣлѣвшему, видно, что они принадлежатъ къ величайшимъ, наиболѣе совер
шеннымъ но техникѣ своего времени произведеніямъ
и представляютъ собою полный расцвѣтъ живописи на стеклѣ романскаго періода. Сюда-же примыкаютъ колоссальныя розы собора Парижской Богомате
ри (Notre Dame de Paris), окна въ церкви св. Родегонды въ Пуатье, 15 оконъ въ соборѣ города Тура, 16 въ Ангрѣ и 9 въ Реймсѣ, а равно и окна собора въ Руанѣ.
Изъ выдающихся произведеній XIII вѣка въ Германіи сохранились окна въ церкви св. Куниберта въ Кельнѣ, въ Прагскомъ соборѣ, въ Нейбургскомъ монастырѣ и изображенія апостоловъ въ соборѣ въ Кремсѣ.
Окна на храмахъ въ Кельнскомъ соборѣ были изготовлены только въ 1322 г. Соборъ св. Морица и св. Виктора въ Страсбургѣ, а также знаменитая живопись на стеклѣ въ Гейлигенкрейцѣ и Веттингенѣ представ
ляютъ выдающіеся образцы замѣчательной техники XIII столѣтія.
Съ возникновеніемъ готическаго стиля и сама живопись на стеклѣ получаетъ совершенно иное направ
леніе и развитіе. Между тѣмъ какъ при романскомъ стилѣ замѣчалось преобладаніе орнамента, среди кото
раго, тамъ и сямъ, въ видѣ медальоновъ, обыкновенно на голубомъ полѣ, изображались историческія сцены, или символическіе сюжеты, причемъ однако распис
ныя окна сохранили видъ узорчатаго ковра, — въ готическій періодъ изображеніе фигуръ выдви
гается на первый планъ. Орнаментъ переходитъ къ расписной архитектурѣ, отличающей по большей части готическій стиль: колонны покоятся на богато изукрашенныхъ цоколяхъ. Въ промежуткахъ между колоннами, какъ въ нишахъ, часто ставятся отдѣльныя фигуры святыхъ, епископовъ, королей и т. д.; по боль
шей части они отличаются строгостью осанки и жеста, и облечены въ стилистически разрисованныя узорныя одежды.
Архитектура, состоявшая вначалѣ лишь изъ простого фронтона съ двумя стройными башнями, дѣ
лается фантастическою, вслѣдствіе постоянно усложняющагося богатаго орнамента, оживляется уже не рельеф
ными, а полными лѣпными фигурами, а надъ фронтономъ начинаютъ возвышаться три башни (символизирующія
святой Іерусалимъ), формы которыхъ дѣлаются все болѣе и болѣе богатыми, а крыши становятся остроконечными или куполообразными.
Живопись на стеклѣ, такъ тѣсно сросшаяся съ