Павильонъ фирмы Бодо Эгесторфъ по проекту гражд. инж. Л. А. Ильина.
Германія имѣетъ серьезное преимущество предъ остальными европейскими государствами въ томъ, что у нея не одинъ или два, а нѣсколько культурныхъ центровъ. Между ними идетъ конкурренція. Благодаря ей, безнадежное — казалось бы дѣло эстетическаго раз
витія страны, которая за XIX вѣкъ успѣла хорошо позабыть традиціи Дюрера и Поппельмана, двинулось очень быстро. Еще 10 — 7 лѣтъ тому назадъ казалось, что оффиціально-торжественный стиль А. Вернера и Р. Бегаса смѣняется на мюнхенскій или вѣнскій стили,
имѣвшіе преимущество лишь новизны. Теперь уже очевидно, что стремленіе къ новому стилю не только внѣшнее, и что художники и архитектора дѣйстви
тельно стремятся не столь къ новому, но, главнымъ образомъ, къ раціональному примѣненію формъ. Это послѣднее стремленіе въ результатѣ, безъ сомнѣнія, приведетъ къ созданію новаго стиля, такъ какъ требованія и матеріалы современныхъ построекъ иные, чѣмъ у прежнихъ. Но пока мы наблюдаемъ лишь, какъ мало-по-малу совершается выработка этого стиля. И въ данный моментъ вся Германія стремится къ мо
нументальному, тяжелому каменному стилю. Таковы многія украшенія городовъ (Nonnenbrunnen въ Мюн
хенѣ), таково и убранство Дрезденской выставки. Для глазъ эта монументальность и спокойствіе линій очень пріятны; но ихъ примѣняютъ такъ, что та часть вы
ставки, которая украшена Дрезденцами, подъ конецъ надоѣдаетъ своимъ однообразіемъ.
Самое пріятное на выставкѣ - это то, что обстановка не мимолетная декорація, но все сдѣлано основательно И, лишь помня устройство прежнихъ выставокъ, сообра
жаешь, что въ октябрѣ все разломаютъ и начнутъ готовить слѣдующую (фотографическую) выставку.
Одно жаль, что Германія очень и очень бѣдна яркими талантами при обиліи способныхъ работниковъ. Это и приводитъ къ тому, что все почти одинаково хорошо, но ничто не врѣзывается ярко въ память. Изъ убран
ства выставки самое лучшее впечатлѣніе оставляетъ входный залъ, тяжелый каменный куполъ на толстыхъ короткихъ колоннахъ (арх. Эрльвейнъ, Дрезденъ). Большой залъ столь же тяжелый, довольно пріятный по раз
мѣрамъ, начинаетъ нѣсколько утомлять. Зато остальныя залы низкія, обтянутыя геометрически правильно грубымъ, густо закрашеннымъ краской холстомъ, съ бѣлымъ полупрозрачнымъ потолкомъ, — очень хороши для развѣски картинъ.
Что сказать о самой выставкѣ, на которую собрано около 2000 произведеній всѣхъ живущихъ мастеровъ Германіи? Къ сожалѣнію приходится говорить очень и очень мало. Все тотъ же Либерманъ - отличный тех
никъ и колористъ, но всего лишь фотографъ. Штукъ,
повторяющій самого себя, здоровый реалистъ графъ фонъ-Калькрейтъ и т. д., и т. д. Очень пріятны деко
ративные эскизы Л. Гофмана, похожіе на его прежнія вещи, красивыя но тонамъ и линіямъ. Хороши порт
реты Хейлемана, новаго рисовальщика Симплициссимуса. Лучшая вещь — безусловно Вейсгербера, который очень подвинулся благодаря пребыванію въ Парижѣ. Его кар
тина «Лѣтній день» изображаетъ компанію мужчинъ и
дамъ, наслаждающуюся танцами обнаженной танцовщицы на лужайкѣ густого лѣса. Въ картинѣ чувствуется вліяніе Кл. Монэ и отъ всего остального она отличается
Дрезденскія художественныя выставки 1908 года.
В. Я. Курбатова.
Германія имѣетъ серьезное преимущество предъ остальными европейскими государствами въ томъ, что у нея не одинъ или два, а нѣсколько культурныхъ центровъ. Между ними идетъ конкурренція. Благодаря ей, безнадежное — казалось бы дѣло эстетическаго раз
витія страны, которая за XIX вѣкъ успѣла хорошо позабыть традиціи Дюрера и Поппельмана, двинулось очень быстро. Еще 10 — 7 лѣтъ тому назадъ казалось, что оффиціально-торжественный стиль А. Вернера и Р. Бегаса смѣняется на мюнхенскій или вѣнскій стили,
имѣвшіе преимущество лишь новизны. Теперь уже очевидно, что стремленіе къ новому стилю не только внѣшнее, и что художники и архитектора дѣйстви
тельно стремятся не столь къ новому, но, главнымъ образомъ, къ раціональному примѣненію формъ. Это послѣднее стремленіе въ результатѣ, безъ сомнѣнія, приведетъ къ созданію новаго стиля, такъ какъ требованія и матеріалы современныхъ построекъ иные, чѣмъ у прежнихъ. Но пока мы наблюдаемъ лишь, какъ мало-по-малу совершается выработка этого стиля. И въ данный моментъ вся Германія стремится къ мо
нументальному, тяжелому каменному стилю. Таковы многія украшенія городовъ (Nonnenbrunnen въ Мюн
хенѣ), таково и убранство Дрезденской выставки. Для глазъ эта монументальность и спокойствіе линій очень пріятны; но ихъ примѣняютъ такъ, что та часть вы
ставки, которая украшена Дрезденцами, подъ конецъ надоѣдаетъ своимъ однообразіемъ.
Самое пріятное на выставкѣ - это то, что обстановка не мимолетная декорація, но все сдѣлано основательно И, лишь помня устройство прежнихъ выставокъ, сообра
жаешь, что въ октябрѣ все разломаютъ и начнутъ готовить слѣдующую (фотографическую) выставку.
Одно жаль, что Германія очень и очень бѣдна яркими талантами при обиліи способныхъ работниковъ. Это и приводитъ къ тому, что все почти одинаково хорошо, но ничто не врѣзывается ярко въ память. Изъ убран
ства выставки самое лучшее впечатлѣніе оставляетъ входный залъ, тяжелый каменный куполъ на толстыхъ короткихъ колоннахъ (арх. Эрльвейнъ, Дрезденъ). Большой залъ столь же тяжелый, довольно пріятный по раз
мѣрамъ, начинаетъ нѣсколько утомлять. Зато остальныя залы низкія, обтянутыя геометрически правильно грубымъ, густо закрашеннымъ краской холстомъ, съ бѣлымъ полупрозрачнымъ потолкомъ, — очень хороши для развѣски картинъ.
Что сказать о самой выставкѣ, на которую собрано около 2000 произведеній всѣхъ живущихъ мастеровъ Германіи? Къ сожалѣнію приходится говорить очень и очень мало. Все тотъ же Либерманъ - отличный тех
никъ и колористъ, но всего лишь фотографъ. Штукъ,
повторяющій самого себя, здоровый реалистъ графъ фонъ-Калькрейтъ и т. д., и т. д. Очень пріятны деко
ративные эскизы Л. Гофмана, похожіе на его прежнія вещи, красивыя но тонамъ и линіямъ. Хороши порт
реты Хейлемана, новаго рисовальщика Симплициссимуса. Лучшая вещь — безусловно Вейсгербера, который очень подвинулся благодаря пребыванію въ Парижѣ. Его кар
тина «Лѣтній день» изображаетъ компанію мужчинъ и
дамъ, наслаждающуюся танцами обнаженной танцовщицы на лужайкѣ густого лѣса. Въ картинѣ чувствуется вліяніе Кл. Монэ и отъ всего остального она отличается