собрать все, что написано, чтобы сразу выполнить свое назначеніе.
Всѣ русскіе художники, въ томъ числѣ нѣкоторые очень и очень крупнаго дарованія, работавшіе въ исто
рическомъ отдѣлѣ живописи, какъ напр. Басинъ, Бруни, Брюлловъ, Ивановъ, Марковъ, Моллеръ, Плѣшановъ, Шебуевъ, писали преимущественно на темы героическаго періода греческой и римской исторіи и на религіоз
ныя темы, украшая своею кистью сотни храмовъ нашего отечества. Писали они и портреты современниковъ по заказамъ, но темы собственно русской исторіи, даже въ казенномъ смыслѣ слова, ихъ затрагивали мало и они ихъ не разрабатывали. Болѣе близкіе намъ по времени мастера кисти Флавицкій, Ге, Гунъ, Коше
левъ, Рѣпинъ, Полѣновъ, Якобій также не много поработали для русской исторіи, хотя лучшія, напи
санныя на темы русской исторіи картины написаны именно ими: Ге создалъ Петра и Алексѣя, Рѣпинъ— Запорожцевъ, Ивана Грознаго, Якоби — Шутовъ Анны Іоанновны, Совѣтъ Министровъ, Флавицкій — Княжну Тараканову, но — и только. Всѣ только что перечислен
ныя картины составляютъ безспорно крупный вкладъ
въ русское искусство, Но, къ сожалѣнію, историческія темы не захватили всю дальнѣйшую дѣятельность этихъ художниковъ и указанныя нами картины явля
ются лишь счастливымъ исключеніемъ. Большинство остальныхъ работъ этихъ художниковъ были на темы исторіи Греціи и Рима, среднихъ вѣковъ, библіи или чисто жанроваго характера.
Болѣе потрудившимися для казенной русской исторіи живописцами можно назвать Неврева, Сурикова,
Васнецова В., разработывавшаго собственно былинный періодъ исторіи, В. П. Верещагина, К. Венига, Литовченко, Маковскаго К., Новоскольцева и немногихъ другихъ.
Немного! За длинный почти 200 лѣтній періодъ существованія русскаго художества — десятокъ худож
никовъ не первокласснаго дарованія разрабатываютъ темы русской исторіи въ своихъ картинахъ! Фактъ неутѣшительный. Впрочемъ, что собственно могли внести эти спеціалисты-историки новаго въ исторію, какъ освѣтить ее? Способны ли они были подняться изъ утвержденныхъ рамокъ?
Неужели «Покореніе Сибири», «Переходъ черезъ Альпы» или «Стеньку Разина» Сурикова можно разсматривать какъ серьезную историческую работу?
Неужели добросовѣстно написанныя полужанровыя картинки Неврева могутъ быть названы серьез
нымъ вкладомъ въ исторію? Можно ли изучать жизнь и нравы древней Руси по слащавымъ, цвѣтистымъ, исторически невѣрнымъ полотнамъ К. Маковскаго?
Правда, и эти мастера дали нѣсколько интересныхъ художественныхъ произведеній: Казнь стрѣльцовъ, Боярыня Морозова, Меньшиковъ въ Березовѣ, Филиппъ въ тюрьмѣ... но вѣдь это капля въ морѣ въ тысячелѣтней исторіи Руси.
Говоря о русскихъ художникахъ-историкахъ послѣдняго періода, нельзя пройти молчаніемъ такихъ яркихъ и блестящихъ мастеровъ кисти, какъ покой
ные Семирадскій и Свѣдомскій, и нынѣ здравствующій Бакаловичъ, но для русской исторіи они не сдѣлали ничего, если не считать неудачныя пано Семи
радскаго для историческаго музея и «Леди Гамильтонъ» — Свѣдомскаго.
Эти художники и по національности, за исключеніемъ Свѣдомскаго, и по духу — иностранцы, и всю
свою художественную дѣятельность отдали темамъ классической древности, которая была ближе ихъ сердцу. Русская исторія не была для нихъ родною матерью, а скорѣе лихою мачихою, и любить ее они не могли, а изображать ее и тѣмъ болѣе.
Сдѣлавъ этотъ краткій обзоръ дѣятельности русскихъ историческихъ художниковъ и наполнивъ по
лужанровыя картины: Мясоѣдова - «Чтеніе манифеста», «Самосожигатели», Савицкаго - «На войну» и удиви
тельныя по техникѣ, но убогія по духу картины Литовченко, можно пожалуй сказать, что это все, что сдѣлано художникими въ этомъ, направленіи.
Собственно говоря, эти-то жанры: «Самосожигатели», «На войну» и т. п. и суть настоящія историческія картины Руси; въ нихъ болѣе чѣмъ въ торжественныхъ избіеніяхъ видно, что пережила и пере
живаетъ еще многострадальная родина. Но какъ мы уже сказали, эти картины у насъ не считаются исто
рическими и разсматривать ихъ въ настоящей статьѣ преждевременно. Объ нихъ и ихъ серьезномъ истори
ческомъ значеніи мы поговоримъ въ другой статьѣ, посвященной русскому жанру.
Но въ статьѣ о русской исторической живописи необходимо вспомнить одиноко, какъ утесъ въ оке
анѣ, возвышающуюся надъ всѣми могучую фигуру художника, который на поприщѣ русской исторіи
одинъ сдѣлалъ больше, чѣмъ всѣ работавшіе до него русскіе историческіе живописцы. Онъ смѣло перевернулъ красивую медаль и показалъ обратную сторону русской исторіи.
Я говорю о трагически погибшемъ въ послѣднюю войну Василіи Васильевичѣ Верещагинѣ.
Его заслуги въ искусствѣ съ преувеличеннымъ жаромъ отрицаются «истинными патріотами», но это тѣмъ болѣе подтверждаетъ его громадное значеніе. Его работы сдѣлали невозможною дальнѣйшую дѣ
ятельность лириковъ войны вродѣ Коцебу и Виллевальде, ласкающихъ взоры своими картинами разрушенія и убійства.
Война а убійство — зло и преступленіе, и воспѣвать ихъ прелести — а тѣмъ болѣе въ чарующей художе
ственной формѣ еще болѣе тяжелое преступленіе предъ человѣчествомъ; оно можетъ быть совершаемо несо
знательно, въ силу общихъ ненормальныхъ условій строя, но оно всетаки — преступленіе, и человѣкъ, сдѣлавшій подобныя преступленія въ будущемъ невоз
можными, заслуживаетъ глубочайшей признательности своей, пробуждающейся отъ вѣковой спячки, родины. Къ сожалѣнію, Верещагиныхъ немного и сознаніе этого
несомнѣнно было причиною, въ силу которой весьма крупныя русскія дарованія отшатывались отъ темъ русской исторіи и такъ мало въ ней работали.
Другая причина — чисто матеріальныя трудности выполненія картинъ на историческія темы.
Чтобы написать историческую картину, надо обладать, кромѣ научной и художественной эрудиціи, и матеріальными средствами, такъ какъ порой онѣ требуютъ отъ художника очень крупныхъ затратъ.
Всѣ русскіе художники, въ томъ числѣ нѣкоторые очень и очень крупнаго дарованія, работавшіе въ исто
рическомъ отдѣлѣ живописи, какъ напр. Басинъ, Бруни, Брюлловъ, Ивановъ, Марковъ, Моллеръ, Плѣшановъ, Шебуевъ, писали преимущественно на темы героическаго періода греческой и римской исторіи и на религіоз
ныя темы, украшая своею кистью сотни храмовъ нашего отечества. Писали они и портреты современниковъ по заказамъ, но темы собственно русской исторіи, даже въ казенномъ смыслѣ слова, ихъ затрагивали мало и они ихъ не разрабатывали. Болѣе близкіе намъ по времени мастера кисти Флавицкій, Ге, Гунъ, Коше
левъ, Рѣпинъ, Полѣновъ, Якобій также не много поработали для русской исторіи, хотя лучшія, напи
санныя на темы русской исторіи картины написаны именно ими: Ге создалъ Петра и Алексѣя, Рѣпинъ— Запорожцевъ, Ивана Грознаго, Якоби — Шутовъ Анны Іоанновны, Совѣтъ Министровъ, Флавицкій — Княжну Тараканову, но — и только. Всѣ только что перечислен
ныя картины составляютъ безспорно крупный вкладъ
въ русское искусство, Но, къ сожалѣнію, историческія темы не захватили всю дальнѣйшую дѣятельность этихъ художниковъ и указанныя нами картины явля
ются лишь счастливымъ исключеніемъ. Большинство остальныхъ работъ этихъ художниковъ были на темы исторіи Греціи и Рима, среднихъ вѣковъ, библіи или чисто жанроваго характера.
Болѣе потрудившимися для казенной русской исторіи живописцами можно назвать Неврева, Сурикова,
Васнецова В., разработывавшаго собственно былинный періодъ исторіи, В. П. Верещагина, К. Венига, Литовченко, Маковскаго К., Новоскольцева и немногихъ другихъ.
Немного! За длинный почти 200 лѣтній періодъ существованія русскаго художества — десятокъ худож
никовъ не первокласснаго дарованія разрабатываютъ темы русской исторіи въ своихъ картинахъ! Фактъ неутѣшительный. Впрочемъ, что собственно могли внести эти спеціалисты-историки новаго въ исторію, какъ освѣтить ее? Способны ли они были подняться изъ утвержденныхъ рамокъ?
Неужели «Покореніе Сибири», «Переходъ черезъ Альпы» или «Стеньку Разина» Сурикова можно разсматривать какъ серьезную историческую работу?
Неужели добросовѣстно написанныя полужанровыя картинки Неврева могутъ быть названы серьез
нымъ вкладомъ въ исторію? Можно ли изучать жизнь и нравы древней Руси по слащавымъ, цвѣтистымъ, исторически невѣрнымъ полотнамъ К. Маковскаго?
Правда, и эти мастера дали нѣсколько интересныхъ художественныхъ произведеній: Казнь стрѣльцовъ, Боярыня Морозова, Меньшиковъ въ Березовѣ, Филиппъ въ тюрьмѣ... но вѣдь это капля въ морѣ въ тысячелѣтней исторіи Руси.
Говоря о русскихъ художникахъ-историкахъ послѣдняго періода, нельзя пройти молчаніемъ такихъ яркихъ и блестящихъ мастеровъ кисти, какъ покой
ные Семирадскій и Свѣдомскій, и нынѣ здравствующій Бакаловичъ, но для русской исторіи они не сдѣлали ничего, если не считать неудачныя пано Семи
радскаго для историческаго музея и «Леди Гамильтонъ» — Свѣдомскаго.
Эти художники и по національности, за исключеніемъ Свѣдомскаго, и по духу — иностранцы, и всю
свою художественную дѣятельность отдали темамъ классической древности, которая была ближе ихъ сердцу. Русская исторія не была для нихъ родною матерью, а скорѣе лихою мачихою, и любить ее они не могли, а изображать ее и тѣмъ болѣе.
Сдѣлавъ этотъ краткій обзоръ дѣятельности русскихъ историческихъ художниковъ и наполнивъ по
лужанровыя картины: Мясоѣдова - «Чтеніе манифеста», «Самосожигатели», Савицкаго - «На войну» и удиви
тельныя по техникѣ, но убогія по духу картины Литовченко, можно пожалуй сказать, что это все, что сдѣлано художникими въ этомъ, направленіи.
Собственно говоря, эти-то жанры: «Самосожигатели», «На войну» и т. п. и суть настоящія историческія картины Руси; въ нихъ болѣе чѣмъ въ торжественныхъ избіеніяхъ видно, что пережила и пере
живаетъ еще многострадальная родина. Но какъ мы уже сказали, эти картины у насъ не считаются исто
рическими и разсматривать ихъ въ настоящей статьѣ преждевременно. Объ нихъ и ихъ серьезномъ истори
ческомъ значеніи мы поговоримъ въ другой статьѣ, посвященной русскому жанру.
Но въ статьѣ о русской исторической живописи необходимо вспомнить одиноко, какъ утесъ въ оке
анѣ, возвышающуюся надъ всѣми могучую фигуру художника, который на поприщѣ русской исторіи
одинъ сдѣлалъ больше, чѣмъ всѣ работавшіе до него русскіе историческіе живописцы. Онъ смѣло перевернулъ красивую медаль и показалъ обратную сторону русской исторіи.
Я говорю о трагически погибшемъ въ послѣднюю войну Василіи Васильевичѣ Верещагинѣ.
Его заслуги въ искусствѣ съ преувеличеннымъ жаромъ отрицаются «истинными патріотами», но это тѣмъ болѣе подтверждаетъ его громадное значеніе. Его работы сдѣлали невозможною дальнѣйшую дѣ
ятельность лириковъ войны вродѣ Коцебу и Виллевальде, ласкающихъ взоры своими картинами разрушенія и убійства.
Война а убійство — зло и преступленіе, и воспѣвать ихъ прелести — а тѣмъ болѣе въ чарующей художе
ственной формѣ еще болѣе тяжелое преступленіе предъ человѣчествомъ; оно можетъ быть совершаемо несо
знательно, въ силу общихъ ненормальныхъ условій строя, но оно всетаки — преступленіе, и человѣкъ, сдѣлавшій подобныя преступленія въ будущемъ невоз
можными, заслуживаетъ глубочайшей признательности своей, пробуждающейся отъ вѣковой спячки, родины. Къ сожалѣнію, Верещагиныхъ немного и сознаніе этого
несомнѣнно было причиною, въ силу которой весьма крупныя русскія дарованія отшатывались отъ темъ русской исторіи и такъ мало въ ней работали.
Другая причина — чисто матеріальныя трудности выполненія картинъ на историческія темы.
Чтобы написать историческую картину, надо обладать, кромѣ научной и художественной эрудиціи, и матеріальными средствами, такъ какъ порой онѣ требуютъ отъ художника очень крупныхъ затратъ.