пить... Славная ты, дуригака: добренькая, должно быть, да умненькая... А у насъ ныньче пирогъ съ вареньемъ... хе-хе-хе!
Нина (съ недоумѣніемъ озирается).
Мартынъ Ивановичъ. Ты что смотришь?.. А, понимаю! Это опъ гдѣ-нибудь притулился и шуршитъ.
Нина (съ испугомъ). Кто шуршитъ?
Мартынъ Ивановичъ. Онъ вѣдь хитрый... О, какой хитрый! Я его положилъ съ собой на лежанку, а онъ видитъ, что я задремалъ: сейчасъ прыгъ и ушелъ. Та
кой хитряга! (Нагибается подъ диванъ и смотритъ.) Нина (съ испугомъ). Кто это? О комъ выговорите? Мартынъ Ивановичъ. Это Васька. Нина. Какой Васька?
Мартынъ Ивановичъ. Котъ Васька... Котофей Котофеевичъ. Такой жирный... теплый... пушистый... Онъ, навѣрно, здѣсь подъ диваномъ. (Беретъ бумажку, привязанную къ ниткѣ, и возитъ по полу.) Кисъ, кисъ... У, толстякъ!.. Нагнись, зернышко, посмотри: глаза-то у меня не видятъ.
Нина (нагибаясь подъ диванъ). Тамъ никого нѣтъ. Мартынъ Ивановичъ. Выходи, упрямецъ! Кисъ, кисъ !.. Ась?.. Что ты говоришь, толстякъ? Вотъ я тебя пру
томъ! Имѣю на то полное право... Выходи, милунчикъ, покажись гостьѣ: сахару дамъ.
Нина (насмѣшливо). Вы, должно быть, обожаете своего кота?
Мартынъ Ивановичъ. Грѣшникъ,—люблю кошекъ. Я всѣхъ люблю, миляга: и Апушку, старуху мою, люблю, и Любушку люблю...
Нина (насмѣшливо). А огурцы любите?
Мартынъ Ивановичъ. И огурчики люблю, и рѣпку, и морковку... Я все люблю, всякую благодать. Что,
чай смѣешься надъ старикомъ? Ахъ, дуришка, дуришка! (Прислушивается.) Шш!.. это онъ съ боку на бокъ повернулся... Спрячемся, обманемъ его: онъ сейчасъ и выдетъ... Присядь, зернышко, вотъ такъ,